Борис Пастернак - Люди и положения (сборник)

З в е р е в. Другие не хуже крепостных забивали насмерть безнаказанно, девок кипятком обваривали, щипцами палили, ничего за душегубство им не делалось. Этой оттого с рук не сошло, с государыней императрицей любовника она не поделила. Судили. Все с нее сложили, имя, званье, честь дворянскую. К смерти приговорили, помиловали. В Москве у Бориса и Глеба на Арбатской площади палач кнутом ее бил нещадно. Сказывают, из толпы деньги на помост бросали палачу, чтобы слабше бил, люди замертво от ужаса падали, – жалко. Потом она в монастырском застенке под землей мальчика от солдата караульного прижила, сюда в имение привезли, вырастили, прятали. С тех пор и путаница в роду. С самым черным людом смешались, никому не ведомо, кто чей. Ну вот. А печалей помельче и не перечесть. Что-нибудь припас, откопал он?

Ш а т у н о в (возвращаясь с противоположной театру стороны). Все не кончилась эта дребедень? Поди, терпенье лопнет.

З в е р е в. Барская услада.

Ш а т у н о в. Я не враг. Я и сам на представление зашел посмотреть. Отчего же. «Федра» так «Федра». Можно и «Федру». Удовольствие словно бы невинное. А вспомнил, турки на Балканах христиан притесняют, и подумал: «Время ли? До того ли? До таких ли пустых затей!»

З в е р е в а. Истинное слово, турки. Вот именно турки.

Ш а т у н о в. И еще. Театр-то ведь крепостной. Рабы – свободных играют. Хорошо ли это? Хорошо ли в зелёных мозгах безрассудство разводить. Оно конечно, государь император возвестил августейшее намерение отменить крепостное право. Но когда это будет? Старые законы в силе.

З в е р е в а. Истинная правда.

Ш а т у н о в. А простому народу вскружили голову. Скоро, дескать, воля. Помещики жалуются, крестьяне повсеместно выходят из повиновения.

З в е р е в а. Золотые слова, ваше превосходительство. Прямо в точку. Осмелюсь обратить ваше внимание, вот муж мой Харитон Онуфриевич, он второй мой муж. Он от роду свободный. Из ремесленников. А я и совсем из неподатных. Первого моего мужа, офицера, по оговору без вины разжаловали. Он не выдержал обиды, руки на себя наложил. Застрелился он, значит – одна я осталась беззащитная. Меня неправосудие могло злобою исполнить, против начальства восстановить. А мне и в горе благо России было дороже моей малости, превыше моих горестей да горьких моих слез.

Ш а т у н о в. Весьма примерный образ мыслей.

З в е р е в а. Вы не серчайте, ваше превосходительство, что я вам своим ничтожеством досаждаю, вам и слушать-то не любопытно небось, но вот как я теперь рассуждаю. Я к земле не прикреплена, свободная. Я со вторым мужем своим могла бы залететь куда угодно, хотя за море, а вот не лечу, вишь. Так что же меня держит, вольную птицу? Мне стыд мешает. Я к делу привязана, к должности. Не могу я добра забыть. Не хочу на авось бросать их сиятельство.

Ш а т у н о в. Весьма похвальное умонаправление.

З в е р е в а. Вот вы сказывали, голову вскружили простому народу. Ведь у нас волей так и бредят. Актеры эти наши. А осмелюсь спросить, на что им воля? Какого рожна им еще надо? Пуще графских детей его сиятельством взысканы и заласканы. Старики их и семьи от тягчайшей барщины уволены. Граф и отпускной им не дает, их любя как отец родной, – разлетятся, мол, пропадут и сопьются. На десять лет иных во Францию учиться посылал. Сыграют они водевиль, он слезы льет и им руки целует. А зазнались как! Не подступись! Даром что холопского званья. А речи! А фанаберия! Да будь ты хоть сорок раз талант и гений, нет у тебя разве стыда и совести аль ты не помнишь, кто ты есть такой, ревизская душа, худородная, забыл ты, что ли, что тебя, как вещь, купить, продать и заложить можно?

Ш а т у н о в.И кто же это такие, зазнавшиеся-то эти? Ну, эти, – воля там, речи, фанаберия. (Вынимает памятную книжку, но не находит в ушке карандаша.)

З в е р е в а. Извольте карандашик. (Дает ему свой.)

Ш а т у н о в. Благодарствую.

З в е р е в а. Премного обяжете.

Ш а т у н о в. И кто же это, вы говорите, такие? Ну, графские эти баловни?

З в е р е в а. Не в именах суть. Не стоит называть.

Ш а т у н о в. Наоборот, имена имеют большое значение.

З в е р е в а. Ну, актер Петр Агафонов, например.

Ш а т у н о в. Имя известное, хоть и крепостной. Встречал в печати. (Записывает.) Ну, а другие, желательно узнать?

З в е р е в а. Остальные мелочь, шушера.

Ш а т у н о в. Нет, а все-таки.

З в е р е в а. Право, не стоит называть, ваше превосходительство.

Ш а т у н о в. Ну как знаете. Очень полезные сведения. Видите, какая распущенность. Сейчас в зале, мне подумалось, среди присутствующих есть лица высокопоставленные?

З в е р е в. Как же-с.

Ш а т у н о в Ну кто, например?

З в е р е в. Гости довольно многочисленные. Свиты его императорского величества генерал от инфантерии Курбасов, адъютант его императорского высочества великого князя Игоря Кирилловича барон Битской, господин Дюма, французский путешественник. Всякая знать титулованная, их сиятельства родня из Питера.

Ш а т у н о в (поправляет). Из Санкт-Петербурха.

З в е р е в. Так точно-с, ваше превосходительство.

Ш а т у н о в. И все на зрелище это съехались? Любители?

З в е р е в. Все театралы-с.

Ш а т у н о в. Так что же. В корне взять я и сам не прочь. Так слегка, одним глазком. Я не враг потом и за кулисы. Только покажите дорогу. Я могу осчастливить, кто мне приглянется. Например, одна актриса…

З в е р е в а. Катя Лантухина.

Ш а т у н о в. Ей хлопали, я думал, руки отобьют.

З в е р е в а. Катя Лантухина, русая, полная.

Ш а т у н о в. Нет, я полагаю, стройная, худая.

З в е р е в а. Тогда это Сурепьева Степанида.

З в е р е в. Стеша Сурепьева.

Ш а т у н о в. Только покажите дорогу.

З в е р е в а. Финал сыграют, опустят занавес. Актеры разгримируются, спустятся в публику, смешаются с гостями. В банкетной ужин сервирован на полтораста персон. За ужином познакомитесь.

Ш а т у н о в. Генералы с дворовыми за один стол сядут?

Спектакль кончился. Из левых дверей в правые устремляется толпа расходящихся зрителей. Мундиры, дамские вечерние туалеты. Смех. Заикание и картавление Евстигнеева. Обрывки бессвязных восклицаний:

– Не забывайтесь, девочки. Вы в обществе. – Мы не забываемся, ma tante. – Сразу не скажешь, что крепостные. А нет-нет – и отдаст квасной тюрей. – Превосходно слаженная компания. Императорские труппы в Москве и Петербурге тоже скуплены с бору да с сосенки по разным имениям. – А бывают ли на Руси актерами не рабы, свободные? Моя ли вина? Нашли кому говорить политические колкости? Нет, я не шучу, ей-Богу.

Поток движущихся сначала направляется в одну сторону, вправо к банкетной. Все чаще в нем попадаются фигуры освободившихся актрис и актеров, по костюмам легко отличимых от гостей. Вскоре начинается фланирование взад и вперед в обоих направлениях. Это следование гуляющих временами закрывает сцену спереди как бы движущейся ширмой. Когда движение редеет или прекращается, в глубине обнаруживаются участники очередного явления в требующемся сочетании. Предполагается, что они тоже вышли из гуляющей толпы, тут встретились и тут остались для беседы или тут уединились для размышлений, прорывающихся в монологах. Так идут отдельные явления этого действия в промежутках между прерывающимся и возобновляющимся мельканьем без цели и с целью графской семьи и членов театральной труппы, дворовой челяди, жителей усадьбы и приглашенных.