Владимир Дэс - Колбаса

ЧИЖИКОВ. Испортил, гад, последние деньги.

ХУДОЖНИК. Дурак ты, Чижиков! Он тебя спас: он тебе вместо ста тысяч нарисовал девятьсот. (Кладет руку на плечо Чижикову.) Иди теперь и смело давай в лапу.

ЧИЖИКОВ. Так таких же денег не бывает.

ХУДОЖНИК. А кто их сейчас разберет? Каждый день что-то вдруг возникает и так же вдруг пропадает. Давно уже все запутались, что есть что.

ЧИЖИКОВ (радостно). А ведь и правда! Если я своему шефу скажу, что это мне из банка первую прислали, он ведь поверит. Он, когда деньги видит, всему верит, все забывает и все разрешает. Побегу. Раньше отдам – раньше получу (и при этом смотрит выразительно на Еву.)

Чижиков, радостный, убегает.

Приемная Пал Палыча, начальника управления.

В приемной большой стол, сервант и много стульев.

На одном из стульев сидит, подперевшись зонтом, какой-то человек. От долгого ожидания он уже дремлет, то и дело соскальзывая с зонта.

За столом сидит брюнетка лет тридцати.

Это Зоя, секретарша Пал Палыча. Яркая помада. На глазах много туши. Длинные ногти.

На приставном столике телефоны, во множестве, компьютер, факс.

Все телефоны громко трещат. Но Зоя не обращает на них никакого внимания, она разглядывает яркий журнал.

На середине сцены перегородка, отделяющая приемную от кабинета Пал Палыча.

Почти весь кабинет Пал Палыча занимает огромный стол с гигантским креслом на возвышении.

От стола к зрителям тянется в наклон к концу сцены стол заседаний со стульями. Пал Палыча пока не видно – он что-то ищет под столом.

Наконец он поднимается. Удивленно смотрит на зал. Делает серьезное лицо. Нажимает кнопку селектора.

ПАЛ ПАЛЫЧ. Зоя Никандровна, зайдите.

Зоя складывает журнал и, подтянув юбку кверху, расстегнув пуговицу кофточки, заходит в кабинет к Пал Палычу, вертя в руках свои большие очки.

ЗОЯ. Чего?

Пал Палыч показывает глазами на зрителей. Зоя оборачивается на зрителей и моментально преображается: поправляет юбку, надевает очки, застегивает пуговичку на блузке; выражение лица из развязно-панибратского становится строгим и неприступным.

ЗОЯ. Слушаю вас, Пал Палыч.

ПАЛ ПАЛЫЧ. Зоя Никандровна, что у нас? ЗОЯ (оглядывая себя). А что у нас?

ПАЛ ПАЛЫЧ. Я в смысле, что у нас сегодня?

ЗОЯ. А что у нас сегодня? Сегодня – ничего. Я занята сегодня.

ПАЛ ПАЛЫЧ(с ударением на имени). Я не в этом смысле, Зоя Никандровна.

Я в смысле, не звонил ли кто-нибудь?

(Опять с ударением в последнем слове.)

ЗОЯ( посерьезнев еще больше). Кто-нибудь, это кто?

ПАЛ ПАЛЫЧ. Ну, кто-нибудь оттуда (он показывает пальцем вверх).

ЗОЯ ( тоже показывая пальцем вверх). Оттуда нет, не звонили, но оттуда (тут Зоя показывает пальцем вниз) трезвонят целый день.

ПАЛ ПАЛЫЧ (морщится от этого последнего сообщения, и уже по-свойски).

А ты телефоны отключи, чтобы не звонили оттуда (и он показывает пальцем вниз).

ЗОЯ. Я могу и отключить, а если по отключенному позвонят оттуда (и она показывает пальцем вверх), тогда как?

ПАЛ ПАЛЫЧ (чешет затылок). Да, задача. (И мечтательно.) Вот бы такой телефон, который бы работал только от звонка оттуда (показывает опять вверх.) И чего наши ученые такой ерунды придумать не могут?

ЗОЯ. Ученые, хм… (презрительно кивает), им не до этого, Пал Палыч, они сейчас из ракет тазы делают.

ПАЛ ПАЛЫЧ. Какие тазы?

ЗОЯ. Обыкновенные, банные.

ПАЛ ПАЛЫЧ (подумав, одобрительно). Ну пусть делают. (И мечтательно.) Наделаются вдоволь, может, и за что-нибудь посложнее возьмутся. ( Посмотрев огорчительно на зрителей, потом лукаво на Зою, с сожалением.) Ну ладно, Зоя Никандровна, идите.

ЗОЯ. Хм!.. ( Резко развернувшись, подходит к двери.) Тут к вам бывший шеф.

ПАЛ ПАЛЫЧ. Какой еще бывший шеф?

ЗОЯ. Какой-какой. Семен Михалыч с утра сидит. Все уже разошлись, а он все сидит.

ПАЛ ПАЛЫЧ. Сказала бы, что меня нет, что я на выездном совещании.

ЗОЯ. Я так и говорила.

ПАЛ ПАЛЫЧ. А он что?

ЗОЯ. А он говорит, что вы талантливый ученик.

ПАЛ ПАЛЫЧ (морщась). Ну ладно, впусти… минут… через десять.

Зоя выходит из кабинета Пал Палыча и садится за свой стол. Поправляет прическу. Поднимает и тут же опускает трубки. Наконец как бы замечает посетителя и говорит, обращаясь в никуда.

ЗОЯ. Пал Палыч сейчас вас примет.

Пал Палыч, оставшись один, закладывает руки за голову. Смотрит в потолок.

ПАЛ ПАЛЫЧ. Да, наступили времена. Куда что делось? Дни стали смутные и непонятные. Один за одним летят со своих мест друзья-начальники. Таких артистов повыбрасывало из кресел, что диву порой даешься, как это возможно. Вот Семен Михалыч, что сидел в этом кресле до меня. Ушел на повышение. В такое кресло уселся, что, казалось, никакие вихри враждебные его оттуда не выметут. Ан нет, вымели. Хотя он и не то что руками, зубами цеплялся за то свое кресло. И вымели-то кто? Так, физики какие-то, демократы, тьфу, мать их…

Раньше как было: раз пролез в начальники, значит, всю жизнь как в раю, а теперь кругом одна демократия. Даже в столовой надо есть со всеми. Каждая козявка может к тебе подойти и в суп плюнуть. И плюют ведь! Только в этом кресле и чувствуешь себя спокойно. Пока… ( Оглядывает свое кресло. Охлопывает. Говорит мечтательно.) Вот бы сделать так, чтобы на всю жизнь в нем остаться. А если очень захотеть? Сильно-сильно? (Он закрывает глаза и покачивается, словно в трансе.) Предположим, мы с этим креслом стали одним целым. ( Раскачивается сильнее.) Предположим, я врос в это кресло.

Тут он вздрагивает, широко открывает глаза и удивленно оглядывает себя. Его тело начинает быстро обрастать зелеными побегами. Пал Палыч пугается, пытается встать. Но тут же, что-то сообразив, устраивается поудобнее и начинает хохотать. Все еще смеясь, нажимает клавишу селектора.

ПАЛ ПАЛЫЧ. Зоя!

Семен Михалыч, ничуть не удивившись такому странному приглашению, поднимается и шустро проходит в кабинет.