Владимир Дэс - Колбаса

Потом несколько молодых людей проходят в кабинет Пал Палыча: «Все, папаша, отсиделся, отвоевался, пора освободить помещение».

ПАЛ ПАЛЫЧ. Как?! Меня нельзя! Я не могу! Как же мое кресло?

МОЛОДЫЕ ЛЮДИ. Не можешь без кресла, значит, освобождаем вместе с креслом. ( И начинают отодвигать его вместе с креслом.)

ПАЛ ПАЛЫЧ (хватается за стол, кричит). Зоя! Милиция! Помогите. (И уже совсем истошно.) Караул, грабят!!

Зоя от криков вскакивает, но, видя, что никто на эти крики не обращает внимания, и все так же продолжают по-деловому двигать и переставлять мебель, опять садится на свой стул, закрывает лицо руками: что-то будет?

Звучит траурная музыка Бетховена.

Занавес.

Бар. Звучит музыка Юрия Лозы.

За стойкой бармен трясет шейкером. Несколько столиков.

За одним Художник, Ева и Чижиков пьют водку.

За другим – спиной к зрителям сидит Убийца, он пьет пиво.

За третьим – молодые люди, современные бизнесмены, пьют «колу».

У входа в ливрее швейцара стоит Сумасшедший.

ХУДОЖНИК (бармену). Человек, еще по одной.

Бармен разливает и несет.

ЧИЖИКОВ. Ну, что выставка, успешна?

ХУДОЖНИК. Класс! Три картины загнал. Теперь гуляем.

ЧИЖИКОВ. Вот и хорошо. Значит, Ева моя?

ХУДОЖНИК. Ты что?! У меня же запой начинается. Кто за мной ухаживать будет?

ЧИЖИКОВ. А Фикус?

ХУДОЖНИК. Хамло твой Фикус. Я его в музей сдал. Так что теперь мне без Евы опять никак нельзя. (По-отечески гладит Еву по голове.)

ЧИЖИКОВ. Опять обманул. Я же из-за тебя фальшивомонетчиком стал. ( Пытается сделать вид, будто плачет.)

ХУДОЖНИК. А я вот сейчас встану и скажу всем, что ты фальшивку своему шефу подкинул. Тебя – хап, и никакой Евы не надо будет. Будешь одни бананы с воблой жрать.

ЧИЖИКОВ( испуганно ). Какие бананы с воблой?

ХУДОЖНИКЭто я тебе в тюрьму такие передачки буду носить. ( Заливисто хохочет, достает сигару.) Ева!

Ева тут же щелкает зажигалкой.

ХУДОЖНИК. Видишь. Как же я тебе ее отдам?

ЧИЖИКОВ. И я такую же хочу.

ХУДОЖНИК. А зачем она тебе? Ты же не пьешь.

ЧИЖИКОВ. Женюсь.

ХУДОЖНИК. Женится он, ха-ха! Ты, может, и в постель с нею ляжешь?

ЧИЖИКОВ(с вызовом). И лягу!

ХУДОЖНИК. Ха-ха, ляжет он. Так зачем тебе тогда Ева? Бери стиральную машину и ложись. А еще лучше – пылесос. Ха-ха. Я же тебе говорил: она ма-ши-на.

ЧИЖИКОВ. Ну и пусть. ( Начинает загибать пальцы.) Зато не ест, не пьет, не спит, не ругается. ( Перечисляет и вдруг неожиданно кричит.) Люблю ее! (Вскакивает и с готовым кулаком бросается на Художника.) Отдай, говорю!

Художник приподнимается, кладет руку ему на плечо и усаживает.

ХУДОЖНИК. Человек, еще по одной! У нас тут траур. Ева, следи за нормой. ЕВА( четко козырнув). Есть!

Дверь в бар открывается, входит Зоя с красивой пухленькой подругой. Убийца вскакивает, подбегает к ним, бережно берет Подругу под локоток и приглашает обеих к своему столику.

ПОДРУГА. Зоя, знакомься – друг семьи. ЗОЯ (Убийце). Зоя, подруга вашей знакомой, но не ее семьи.

Проходят к столику.

ЧИЖИКОВ. Зойка приперлась, я смываюсь. ХУДОЖНИК. Пойдем и мы с тобой, бедолага.

И они боком, боком, пока вновь пришедшие здороваются и оглядываются, уходят.

СУМАСШЕДШИЙ( резво открывая дверь). Заходите еще, заходите. (И выставляет перед каждым руку ладонью вверх, прося на чай.)

Художник сует ему в ладонь деньги. Чижиков будто не понимает, зачем ему суют под нос ладонь, рассматривает ее удивленно, потом трет ладонь Сумасшедшего своим указательным пальцем, палец свой нюхает, жмет удивленно плечами – рука как рука – и выходит из кафе-бара. Ева чмокает Сумасшедшего в щечку и под руку с Художником выходит.

УБИЙЦА (проводив взглядом троицу, подходит к швейцару и спрашивает).

Кто такие?

СУМАСШЕДШИЙ. Художник. Знаменитость.

УБИЙЦА. А ты откуда знаешь?

СУМАСШЕДШИЙ. А я когда сумасшедшим был, жил у него в соседях.

УБИЙЦА. Как сумасшедшим?

СУМАСШЕДШИЙ. Было дело… А теперь я уже не сумасшедший, у меня только справка – и все. Меня потому в вышибалы и приняли. С дурака что возьмешь? В смысле, если врежу кому. Я от санитаров много чему научился!

Он вдруг с криком встает в стойку. Убийца отскакивает от него и подходит к бармену. Зоя разговаривает со своей Подругой.

ПОДРУГА. Смотри-ка, те вон сразу убежали, будто напугались чего-то.

ЗОЯ. Да знаю я их. Один так, половик, работал у нас на побегушках, а другой – хороший художник, но пьяница горький. А девка с ними… она что-то вроде кухонной машины.

ПОДРУГА. Какой машины?

ЗОЯ. Ну, я слышала, будто он нашел ее где-то, а у нее брелок на шее был с надписью: «Домохозяйка для одиноких мужчин».

ПОДРУГА. А откуда она такая взялась?

ЗОЯ. Черт ее знает. Говорят, из будущего. Там, в будущем, женщины будто только спят с мужиками и по магазинам ходят за нарядами. А за них всю работу по дому делают такие вот машины.

ПОДРУГА (шепотом, оглядываясь). Зой, а Зой, а он, этот художник, с ней спит, с этой машиной, или нет?

ЗОЯ. Кто его знает. Трезвый, может, и не спит, а по пьянке, сама знаешь, нашим мужикам все равно, с кем спать, лишь бы шевелилось.

ПОДРУГА. А для нас, сегодняшних женщин, таких машин нет?

ЗОЯ (отвлеченно ). Не знаю, не слышала.

ПОДРУГА. Узнай, а, Зой.

ЗОЯ. А ты у мужа своего спроси. Он-то у тебя спец по женской части.

ПОДРУГА. Он у меня несчастный. Никто его не понимает. Никак он не может найти своего места в жизни, вот и мучается: то пьет, то гуляет. Но я-то его понимаю и все поэтому прощаю.

В это время еще громче звучит песня Лозы: «Плот ты мой, плот».

ПОДРУГА( всхлипнув ). Вот и песня его…

ЗОЯ. Ему за сорок, а он все песни про плоть поет. ( Показывает на Убийцу.) Ну, а этот-то долго еще терпеть его будет?

ПОДРУГА( вытирая слезы). Не знаю. Все замуж зовет. Брось, говорит, своего алкаша. А как я его брошу? Он такой несчастный, нигде не работает, все себя ищет и не находит. Пить несчастному приходится.

ЗОЯ (смотрит на нее укоризненно). Ох, девонька, и задурил же он тебе голову.

ПОДРУГА. Зой, я-то ладно, а ты-то как, шеф твой, ох, и шалун был, даже ко мне на одной вечеринке приставал. А помнишь, как он электрические лампочки ел по пьянке? (Показывает.) Засунет в рот – хрясь, и глотает. А может, он их и не ел, а Зой?

Читать дальше