Петр Киле - Утро дней. Сцены из истории Санкт-Петербурга

Б л о к
В сюртуке?

М е й е р х о л ь д
А что?
Не мог же он явиться обнаженным
В стране гипербореев, да зимой.

Л ю б о в ь Д м и т р и е в н а
( в белом хитоне )
А я могу ль сойти за Афродиту?

М е й е р х о л ь д
О, да! Но вас под именем иным,
Как Вечной Женственности воплощенье,
Воспели, кажется, и свято чтут.

Л ю б о в ь Д м и т р и е в н а
Положим. Но, придя на вечер масок,
Могу предстать в обличье новом я.

Б л о к
Хозяин-то Диониса играет!

Ч у л к о в
Ну, значит, вакханалии? Чудесно!
Я сам охотно бы вступил на сцену
Сатиром...

1-я д а м а
Да, раздевшись догола,
Весь в волосах, с рогами и в копытцах,
О чем мужчины только и мечтают.

Ч у л к о в
О чем мечтают женщины?

2-я д а м а
О том же!
Предстать на празднестве в лесу вакханкой,
Плясать и петь, в безумие впадая.
( Пляшет .)

Л ю б о в ь Д м и т р и е в н а
( застенчиво )
Когда здесь таинство - позора нет,
Не правда ли?

Б л о к
( с безмятежным видом )
Для посвященных только.

Д и о н и с
Друзья! Поклонники Киприды
На берегах Тавриды.
Подружки милые! Любимец ваш Эрот
Вам отовсюду стрелы шлет,
И нет ни днем, ни ночью вам покою.
Что делать нам с оказией такою?

С и в и л л а
Когда любовь - прельстительный обман,
Спасает лишь мистический туман.
Ведь вам нужна такая малость,
Что всякой твари - в радость.

Д и о н и с
И древний Эрос. Песнь в крови -
Лягушкам вторят соловьи
И мириады насекомых
В тонах до одури знакомых.
Итак, вступает Хор.
Да явим мы Собор.

Х о р м а с о к
О Вакх! О Вакх! В венке из винограда,
Веселье наше и отрада,
Приди к нам на зеленый луг
Священный мистов круг.
Мы предадимся пляскам
Безустали, как ласкам
Вакханок молодых
В венках цветочных и нагих.
( Пляшет .)
Пусть молодеет кровь у старых,
И нет годов усталых.
На луг выходит молодежь,
В веселой пляске всяк пригож.
И кровь поет, как сок в деревьях,
Весенние поверья
Таинственных дриад,
И полон соловьиной трелью сад.

Л ю б о в ь Д м и т р и е в н а
Он здесь!

Б л о к
Бугаев?

Л ю б о в ь Д м и т р и е в н а
Да, Андреем Белым
Прозвался он, как мист, родившись вновь,
А все подвижен, как мальчишка Боря.

Б л о к
К тому ж влюбленный.

Л ю б о в ь Д м и т р и е в н а
Помнишь ли, в кого?

Б л о к
Да, в милый образ твой Пречистой Девы.

Л ю б о в ь Д м и т р и е в н а
Ты ж наигрался в эти игры...

Б л о к
Нет!
Здесь вечное. Конец же есть у вьюги,
Что застит нам глаза и разум сердца.

Л ю б о в ь Д м и т р и е в н а
Он в вьюге? Тем, наверное, хорош.

Б л о к
( с улыбкой )
Уйдешь?

Л ю б о в ь Д м и т р и е в н а
О, нет! Поет он ту же песню,
Что соловей один уже пропел,
Чьим щелканьем мне уши заложило.

Б л о к
Уж лучше бы ему влюбиться просто.

Л ю б о в ь Д м и т р и е в н а
( невольно рассмеявшись )
А знаешь, милый, мне ведь не до шуток.
Иль хочешь, чтоб и я пропала с ним?

Б л о к
( с той же полудетской улыбкой )
Когда вам это в счастье, ради Бога.
Ведь он мне друг и брат.

Л ю б о в ь Д м и т р и е в н а
А я-то кто?
Твоя жена или сестра?

Б л о к
Пожалуй.

Л ю б о в ь Д м и т р и е в н а
Нет, что пожалуй? Право, мне досадно.
Когда б не знала, как меня ты любишь,
Пускай из вьюги выйдя после свадьбы,
Я б не цвела все ярче и могучей,
Ядреной бабой, как зовут в деревне.
Но быть сестрою может надоесть.

Б л о к
Так поспеши, войди же в хоровод.
( Уходит в сторону .)

Л ю б о в ь Д м и т р и е в н а
( вместо детского выражения на ее лице лукаво-мудрое )
Чей это взор эмалевый, как пламя
Из печи изразцовой пышет жаром?
Ах, это вы! Я думала, паяц
Иль танцовщик, подвижный и печальный.

Б е л ы й
Прекрасной даме мой привет горячий!

Л ю б о в ь Д м и т р и е в н а
( как бы касаясь пылающих щек )
Нет, мне и так уж явно жарко, сударь.
Умерить пыл прошу, слегка остыть,
Чтоб можно было говорить прилюдно.

Б е л ы й
Умерить пыл! Свет загасить нездешний?
Когда слова мои вам недоступны,
Умолкну я, но только мысль и чувство,
Оставшись втуне, вопиют в тоске,
И в танце я кружусь, в безмолвной песне,
Как козлоногий в таинстве у древних.

Х о р м а с о к
( сопровождая Блока )
Поэт женился на Прекрасной Даме,
Воспетой им, как Данте,
В стихах, таинственных, как сон,
Любви весенней в рощах звон.

Д и о н и с
Как счастлив он, должно бы!

С и в и л л а
О да! О да! Еще бы!
Но только песней соловей
Исходит все звончей,
И ничего ему не надо,
Чему жена не очень рада.

Х о р м а с о к
Да, грустно ей до слез,
А все цветет благоуханней роз -
С тоской в крови до звона,
Пречистая мадонна.

Х о р м а с о к
Смотрите! Друг-поэт колени преклонил
Пред женщиной неоцененной,
В живую жизнь влюбленной,
И тоже несказанно полюбил.
Он, мистик и мыслитель,
Шлет письма - не взыщите, -
Как гений, что сошел с ума,
Весь погружен в мистический туман.
( Пляшет. )
Как разобраться в этой амальгаме
Видений и страстей Прекрасной Даме,
Как Беатриче, не сошедшей в мир иной,
Со скромной долей быть женой
Поэта чистого при бурях века,
С достоинством высоким человека?

Л ю б о в ь Д м и т р и е в н а
О, милый, что с тобой?

Б л о к
Маской смерти
Покрылось вдруг лицо, не правда ли?
Плясать я не умею в хороводе,
Что водит сам Дионис в исступленьи,
В безумие ввергая нимф и женщин.
Вот зрелище! Изнанка красоты!
Его не вынес и Орфей. О, Феб!

Л ю б о в ь Д м и т р и е в н а
Ах, что привиделось тебе такое?
Здесь вечеринка, легкая игра
И вместо ваших философских бдений.