Бернард Шоу - Пьесы

ЛЕКСИ. Ах, мисс Проси, если б только вы, женщины, умели так же пользоваться силой мужчины, как вы пользуетесь его слабостями, тогда не было бы никакого женского вопроса.

ПРОЗЕРПИНА (через плечо, нагнувшись и держа руки над огнем) . Где вы это слышали? Вероятно, от Морелла? Ведь не сами же вы это придумали, куда вам!

ЛЕКСИ. Совершенно верно. Я не стыжусь признаться, что я усвоил это от него, так же как я усвоил от него много других духовных истин. Он говорил это на собрании в годовщину Женской либеральной федерации. Разрешите прибавить только, что если женщины этого не оценили, то я, мужчина, оценил. (Снова повертывается к шкафу, полагая, что уж теперь-то он ее сокрушил.)

ПРОЗЕРПИНА (поправляя прическу перед узкой полоской зеркала в каминной раме) . Будьте так добры, когда вы говорите со мной, излагать ваши собственные мысли, какие они ни на есть, а не его. Если бы вы только знали, какой у вас жалкий вид, когда вы пытаетесь подражать ему.

ЛЕКСИ (уязвленный) . Я стараюсь следовать его примеру, а не подражать ему.

ПРОЗЕРПИНА (возвращаясь к своему рабочему столику, снова накидывается на Лекси) . Нет, подражаете, подражаете! Почему вы носите зонтик подмышкой, а не в руке, как все люди? Почему вы ходите выставив вперед подбородок, быстрым шагом и с таким деловым видом? Это вы-то! Когда вы не способны подняться с постели раньше половины десятого. Почему вы во время проповеди говорите «познание», когда вы всегда произносите «познанье» в разговоре? Ах! Вы думаете, я не знаю. (Усаживается за машинку.) Пожалуйста, извольте приниматься за работу; достаточно мы с вами сегодня потеряли времени. Вот вам копия расписания на сегодняшний день. (Протягивает ему листок.)

ЛЕКСИ (глубоко оскорбленный) . Благодарю вас. (Берет листок и, остановившись у стола, спиной к ней, читает расписание.)

Прозерпина принимается переписывать на машинке стенограмму, не обращая на Лекси внимания. Входит без доклада мистер Берджесс. Это человек лет шестидесяти, огрубевший мелкий коммерсант, приниженный своей вечной расчетливостью, но постепенно, благодаря сытой жизни и коммерческим успехам, раздобревший и размякший до ленивого самодовольства. Тупой, невежественный человек, для которого самое главное в жизни собственное брюхо; грубый и высокомерный с людьми, получающими ничтожную плату за свой труд, заискивающий перед богатством и титулом – и при этом вполне искренний, без всякой злобы и зависти к тем и к другим. Для него не нашлось в мире никакой сносно оплачиваемой работы, ничего, кроме грязных делишек, – это наложило на него отпечаток животной тупости и хамства. Но он этого не подозревает и от души верит, что его коммерческие успехи являются неизбежным, благодетельным для общества торжеством усердия, способностей, проницательности и опыта делового человека, который в частной жизни беспечен, привязчив и снисходителен к чужим порокам. Он маленького роста, толстый, с плоским квадратным лицом и приплюснутым носом; редкая с проседью борода цвета мочалы; маленькие водянисто-голубые глазки смотрят с жалостно-сентиментальным выражением, которое, благодаря манере напыщенно подчеркивать слова проскальзывает также и в его разговоре.

БЕРДЖЕСС (останавливаясь в дверях и оглядываясь по сторонам) . Мне сказали, что мистер Морелл здесь.

ПРОЗЕРПИНА (поднимаясь). Я вам его сейчас позову.

БЕРДЖЕСС (видимо разочарованный.) Вы, по-моему, не та молодая леди, которая раньше писала у него на машинке.

ПРОЗЕРПИНА. Нет.

БЕРДЖЕСС (себе под нос, пробираясь к камину) . Нет, та была помоложе.

Мисс Гарнетт удивленно смотрит на него, затем выходит, сильно хлопнув дверью.

В обход собираетесь, мистер Милл?

ЛЕКСИ (складывая расписание и пряча его в карман). Да. Мне пора идти.

БЕРДЖЕСС (величественно). Я не задерживаю вас, мистер Милл. Мне нужно поговорить с мистером Мореллом с глазу на глаз.

ЛЕКСИ (обиженно). Я не намерен мешать вам, можете не сомневаться, мистер Берджесс. До свиданья.

БЕРДЖЕСС (покровительственно) . До свиданья.

Лекси идет к двери; в это время входит Морелл.

МОРЕЛЛ (Лекси). На работу?

ЛЕКСИ. Да, сэр.

МОРЕЛЛ (ласково похлопывая его по плечу) . Возьмите мой шелковый шарф и закутайте шею. Сегодня холодный ветер. Ну, берите.

Лекси, просияв, вполне вознагражденный за грубость Берджесса, уходит.

БЕРДЖЕСС. Балуете, как всегда, своих помощников, Джемс. Здравствуйте. Когда я плачу человеку жалованье и он находится в зависимости от меня, я держу себя с ним так, что он знает свое место.

МОРЕЛЛ (очень сухо) . Я всегда держусь со своими помощниками так, что они прекрасно знают свое место, место моих соратников и товарищей. Если бы вы могли заставить своих клерков и рабочих работать так, как я заставляю своих помощников, вы бы давно разбогатели. Пожалуйста, садитесь в ваше кресло. (Властным жестом указывает ему на кресло у камина, затем отодвигает от стола свободный стул и усаживается в несколько подчеркнутом отдалении от своего гостя.)

БЕРДЖЕСС (не двигаясь). Все такой же, как были, Джемс.

МОРЕЛЛ. Когда вы были у нас последний раз, – как будто года три тому назад, – мне помнится, вы выразились примерно так же, только несколько более откровенно. Вот в точности ваши слова: «Все такой же болван, как и были, Джемс!»

БЕРДЖЕСС (успокоительно) . Ну что ж, может быть я так и сказал, но (с заискивающим благодушием) я не хотел сказать ничего обидного. Священнику, знаете, полагается быть чуточку блаженным; это только подходит к его ремеслу. Я пришел сюда не затем, чтобы поднимать старые ссоры, а затем, чтобы покончить и забыть все, что между нами было. (Внезапно принимая в высшей степени торжественный вид и направляясь к Мореллу.) Джемс, три года тому назад вы сыграли со мной скверную штуку. Вы провалили мой контракт; а когда я – ну, понятно, в огорчении – сказал вам несколько крепких слов, вы восстановили против меня мою дочь. Так вот, я поступаю как христианин. (Протягивает ему руку.) Я прощаю вас, Джемс.

МОРЕЛЛ (вскакивая) . Черт знает, что за бесстыдство!

БЕРДЖЕСС (пятится от него, обиженный чуть не до слез). Прилично ли так выражаться священнику, Джемс? Да еще такому достойному священнику, как вы!

МОРЕЛЛ (гневно). Нет, сэр, священнику так неприлично выражаться, я не так выразился. Я должен был сказать: да провалитесь вы в преисподнюю с вашим дьявольским бесстыдством! Вот как сказал бы вам святой Павел и любой честный священнослужитель. Вы думаете, я забыл этот ваш подряд на поставку одежды для работного дома?

БЕРДЖЕСС (объятый гражданскими чувствами). Я действовал в интересах налогоплательщиков, Джемс. Это был самый дешевый подряд, уж этого вы не можете отрицать.