Юрий Поляков - Как боги

Мак-Кенди.Не было у нас, милый, в деревне фенов. Не было. Нарисовала польской косметикой глаза, вылила на себя пузырек духов «Быть может», чтобы коровий дух перешибить, и пошла в клуб. Гаврюшин-то на меня сразу стойку сделал! Я ведь ух какая была: кровь с молоком, грудью стену пробить можно, а задом… Ты, сынок, вот что, иди уже к папе, начинай рассказывать про синегнойную палочку!

Максим.Может, вместе?

Мак-Кенди.Я скоро подтянусь. И возьми с собой… (Нюхает чашку с «чаем».) чайник. Про это без наркоза нельзя!

Максим уходит с чайником и чашкой.

Гаврюшина.И что потом?

Мак-Кенди.Повела я его наши края осматривать. Луна. Стога. Духмянь. Соловьи верещат, что резаные. Разгорячились. Молодые. Кровь гудит, как высоковольтные провода. Остудились в пруду. Я без купальника. Вроде дома забыла… А через три месяца приехала в Москву со справкой из женской консультации. Мол, ребенку нужен отец. Он: тыр-пыр, восемь дыр… А куда денешься? При советской власти с этим строго было: или в загс, или в партком. А какой партком, если он будущий боец невидимого фронта? Ясен хрен: в загс! Поженились. Поначалу ничего — слежались. Добрый Ленька мужик, безвредный, хоть и не стахановец в смысле отбойного молотка. Ну ты сама знаешь. Зря я его, конечно, бросила! Синдром советской бабы: на импорт потянуло. А что такое импорт? Одна упаковка… К чему я тебе это говорю? Забыла…

Гаврюшина.Не знаю, просто рассказываешь.

Мак-Кенди.Нет, не просто. Ты для головы что-нибудь пьешь?

Гаврюшина.Нет, не пью.

Мак-Кенди.Надо пить. Ага, вспомнила! Наши русские олигархи здесь в Москве вроде как коровник строят, а мы, интересные женщины, вроде как буренок доим. Они нас не замечают. А вот в Марбелье или в Ницце у них глазенки сразу открываются, как в сельском клубе на танцах. Там их брать и надо, тепленькими! Одно плохо: нельзя выглядеть бедной. Большие деньги ловят на маленькие, как щуку на живца. (Кивает на последний жертвенник.) Самая дорогая бадья, наверное, осталась?

Гаврюшина.Очень! Эрмитажная вещь.

Мак-Кенди.Ну и что? В конце концов, сын дороже!

Гаврюшина.Алевтина, давно хотела тебя спросить: Максим — точно сын Леонида Ивановича? Или к вам после стройотряда еще кто-нибудь на картошку приезжал?

Мак-Кенди (молчит, потом подходит к ней вплотную). Точно! Во-первых, такой же бестолковый. А во-вторых, Верочка, я хоть из Гладких Выселок, но крепко знаю, с чем можно баловаться, а с чем нельзя!

Гаврюшина.Ты это к чему?

Мак-Кенди.Не поняла?

Гаврюшина.Нет. Не поняла.

Мак-Кенди.Ты, Веронька, лучше на зятя вообще не смотри! От твоего равнодушного взгляда скоро лампочки начнут взрываться! Молодые-то надолго уезжают?

Гаврюшина (растерянно). На две недели…

Мак-Кенди.Куда едут?

Гаврюшина.По Европе…

Мак-Кенди.На красном «ягуаре»?

Гаврюшина.Да, из красном «ягуаре».

Мак-Кенди.Шикарно! А вернутся — где жить собираются? С вами?

Гаврюшина.Нет, у Артема Михайловича квартира.

Мак-Кенди.Правильно: двум курицам на одном насесте нельзя. Хорошая квартира-то?

Гаврюшина.Хорошая… Кажется… Не знаю…

Мак-Кенди внимательно смотрит на нее, берет жертвенник с полки и уходит в спальню. Гаврюшина без сил опускается на стул.

Звонок в дверь. Она, пошатываясь, идет открывать. Входит Непочатый.

Непочатый.Здравствуйте, Вера Николаевна! Какая-то вы бледная! Не заболели?

Гаврюшина.Немного. Проходите!

Непочатый.Вы одна?

Гаврюшина.Нет. Но они там, у Леонида Ивановича. У вас ко мне что-то срочное? Надеюсь, вы явились не в Ниццу меня звать?

Непочатый.И не надейтесь! Кстати, как там наш златоуст в отставке? Ну отчудил, ну порадовал! «Лучше холодная жена в постели, чем холодный ужин на столе!»

Гаврюшина.Вы пришли восхищаться его свадебным спичем? Он был пьян. Давайте в другой раз. У меня болит голова…

Непочатый.Еще бы! И головная боль у нас с вами общая: Бударин! Что будем делать?

Гаврюшина.Вы о чем?

Непочатый.Ну не о любви же! О моих деньгах, которые он увел через банк «Эльбрус». Вера Николаевна, зря он связался с Вахой. Это опасный человек…

Гаврюшина.Опаснее вас?

Непочатый.Сравнили! Артему трудно будет вынуть мои деньги из его банка.

Гаврюшина.Артем не мог взять чужое.

Непочатый.Видимо, решил, это его деньги. Бывает. Поговорите с ним!

Гаврюшина.Говорите с ним сами.

Непочатый.Говорил. Смеется. Кем он себя вообразил? Суперменом, что ли? У него даже в кабинете стоит этот уродец с крылышками. Знаете, скольких суперменов я опустил на землю? Могу уничтожить его хоть сейчас! Но мне не нужна война. Пусть отдаст! Вас он послушает.

Гаврюшина.Почему вы обращаетесь ко мне, а не в милицию?

Непочатый.Какая милиция? У вас точно сегодня с головой нехорошо. Деньги, которые он взял, их как бы и нет, но они все мои. Безоткатно!

Гаврюшина.Ничего не понимаю.

Непочатый.И не поймете! Для этого надо знать передовую экономическую мысль!

Гаврюшина.Неужели? А может быть, достаточно Уголовного кодекса?

Непочатый.Хватит! Не до шуточек. Скажите ему, чтобы вернул!

Гаврюшина.Почему я?

Непочатый.Потому у него головокрушение. Из-за вас!

Гаврюшина.Из-за меня? Что за чушь!

Непочатый.Она еще делает вид, что не понимает! Закрутила парню башку!

Гаврюшина.Что-о-о? Вы забываетесь! Видимо, я вас плохо учила…

Непочатый.Да ладно, глазами-то сверкать! Отлично учила. Но весь этот твой этикет хорош, пока все тип-топ. А когда у меня увели два миллиона зелени, к черту цирлих-манирлих! Скажи ему, влюбленная курица: пусть вернет по-хорошему!

Гаврюшина.Вон! И больше никогда…

Непочатый.Уйду, уйду. Но сначала покажу одну вещицу. (Достает из кармана маленький фотоаппарат.) Вот ведь, как пудреница, а снимает, что твой «Никон»! Дорогая вещица. Дарю!

Гаврюшина.Мне от вас ничего не надо! Наши отношения закончились.

Непочатый.Они только начинаются. Дарю со всем содержимым.

Гаврюшина.С каким еще содержимым?

Непочатый.Вот сейчас и посмотрим! (Нажимает кнопки и показывает ей экранчик.) Ой, и где же это мы? Это мы в ресторане. Сладкая парочка. А это? В парке целуемся. А это? Нет, это детям до восемнадцати нельзя! Не думал, что вы такая затейница! Смотрите, там еще есть, там много всего!