Бернард Шоу - Другой остров Джона Булля

Киган. Бедная, обреченная душа, с такой дьявольской хитростью запертая в невидимых стенах.

Ларри. Неважно, что будет с Хаффиганом. Он все равно скоро умрет.

Бродбент( шокирован ). Ах, нет, Ларри. Не будьте таким бессердечным. Это жестоко по отношению к Хаффигану. Не будем жестоки к потерпевшим крушение.

Ларри. Э! Какое это имеет значение, где окончит свои дни дряхлый, бесполезный старик и есть ли у него миллион фунтов в банке или только койка в работном доме. Идут в счет только молодые, способные люди. Истинная трагедия Хаффигана в том, что юность его была растрачена бесплодно, что ум его остался неразвитым, что он до тех пор возился со свиньями и копался в грязи, пока сам не обратился в свинью и комок грязи, а вместо души у него остался один скверный характер, от которого нет житья ни ему самому, ни окружающим. Пусть умирает поскорей, а наше дело позаботиться о том, чтобы у нас больше не было таких, как он. Молодая Ирландия должна извлечь из этого урок, а не повод для еще новых бесплодных сожалений. Пусть ваш синдикат…

Бродбент. Ваш тоже, дружище. Вы ведь тоже, кажется, пайщик.

Ларри. Хорошо, пусть будет мой. У нашего синдиката нет совести; все ваши Хаффиганы, и Дуланы, и Дораны значат для него не больше, чем кучка китайских кули. Он использует ваши патриотические бредни и вожделения, чтобы получить над вами политический контроль в парламенте, и проделает это с таким же цинизмом, как если бы закладывал кусочек сыра в мышеловку. Он будет рассчитывать, и организовывать, и привлекать капиталы, а вы будете трудиться на него, как муравьи, и утешаться тем, что наймете на свои гроши какого-нибудь демагога или газетного писаку и он тиснет в своей газетке статью или выдержку из речи, в которой будет обличать нашу бессовестность и нашу тиранию и восхвалять ваш ирландский героизм, — то есть поступите точь-в-точь, как Хаффиган, который когда-то заплатил пенс колдунье, чтобы она навела порчу на корову Билли Байрна. И в конце концов синдикат выколотит из вас дурь и вколотит в вас немного энергии и здравого смысла.

Бродбент( теряя терпение ). Ларри! Почему не говорить просто о простых вещах, без всех этих ирландских преувеличений и краснобайства? Наш синдикат — вполне респектабельная организация, в состав которой входят самые уважаемые люди с солидным общественным положением. Мы возьмем Ирландию в руки и, поставив все по-деловому, научим ирландцев деловитости и самопомощи на основе здравых либеральных принципов. Вы согласны со мной, мистер Киган?

Киган. Сэр, я готов даже голосовать за вас.

Бродбент( искренне тронутый, горячо пожимая ему руку ). Вы в этом не раскаетесь, мистер Киган, даю вам слово. Сюда потекут деньги; мы повысим заработную плату, мы создадим здесь культурные учреждения — библиотеку, политехнические курсы — не дающие прав, конечно, — гимнастический зал, клуб для игры в крикет, может быть школу живописи. Я обращу Роскулен в город-сад, а Круглую башню мы отделаем и реставрируем.

Киган. И наше место пыток станет таким же чистеньким и аккуратненьким, как самое чистое и аккуратное место, какое мне известно в Ирландии, а именно — дублинская тюрьма. Что ж, пожалуй, лучше голосовать за толкового дьявола, который знает свое дело и свою цель, чем за бестолкового патриота, у которого нет ни своего дела, ни своей цели.

Бродбент( натянуто ). «Дьявол» — несколько сильное выражение при данных обстоятельствах, мистер Киган.

Киган. Но не в устах человека, который верит, что наш мир — это ад. Впрочем, если это выражение вас обижает, я согласен его смягчить и назвать вас просто ослом.

Ларри бледнеет от злости.

Бродбент( краснея ). Ослом?

Киган( кротко ). Не принимайте это за оскорбление; ведь это говорит помешанный, который считает осла своим братом — и каким еще честным, полезным и верным братом! Осел, сэр, самое деловитое из всех животных, здравомыслящее, выносливое, дружелюбное, когда вы обращаетесь с ним как со своим ближним; упрямое лишь тогда, когда вы с ним жестоки, и комическое только в любви, которая заставляет его испускать ослиные крики, и в политике, которая побуждает его кататься на спине посреди дороги и поднимать пыль безо всякой надобности. Ведь вы не станете отрицать в себе наличие этих добродетелей и этих привычек?

Бродбент( добродушно ). Боюсь, знаете ли, что все-таки стану.

Киган. Тогда, быть может, вы признаете за собой единственный ослиный порок?

Бродбент. Посмотрим. Какой это порок?

Киган. Тот, что все свои добродетели — всю свою деловитость, как вы это зовете, — он расточает на то, чтобы творить волю своих жадных хозяев, вместо того чтобы творить божью волю, скрытую в нем самом. Он очень деловит на службе Маммоне, могуч во зле, неистов в разрушении и героичен в неправедности. Но он приходит к нам травить наши луга, не подозревая, что земля, которой касаются его копыта, — святая земля. Ирландия, сэр, и в добре и во зле не похожа ни на какую другую страну под солнцем; никто не может ступать по ее земле и дышать ее воздухом — и не измениться, к добру или к худу. Она с равным совершенством производит два рода людей: святых и предателей. Ее называют островом святых; но за последние годы справедливо было бы называть ее островом предателей, ибо урожай негодяев в нашей стране — это отборное зерно в мировой жатве мерзости. Но когда-нибудь Ирландию будут ценить не по богатству ее минералов, а по доблести ее сынов; и тогда мы посмотрим.

Ларри. Мистер Киган, если вы намерены разводить сантименты на тему об Ирландии, я с вами распрощаюсь. Это мы всегда умели; а еще ловчей мы умели доказывать, что всякий, кто ирландец, тот осел. Не скажу, чтобы это было очень умно или очень вежливо. Нашему синдикату это не помешает; а молодую Ирландию заинтересует гораздо меньше, чем евангелие успеха, проповедуемое моим другом.

Бродбент. Да, успех — это главное. Деловитость, мистер Киган, как вы совершенно правильно отметили. Я нисколько не обижаюсь на ваши насмешки, но в основном Ларри прав. Мир принадлежит людям дела.

Киган( с утонченной иронией ). Я получил по заслугам, джентльмены. Но поверьте, я готов отдать должное вашей деловитости и вашему синдикату. Вы оба, как я слышал, в высшей степени дельные гражданские инженеры; и не сомневаюсь, что поле для гольфа будет наглядным свидетельством ваших успехов в этом искусстве. Мистер Бродбент с большим успехом пройдет в парламент, — а этого и святой Патрик не сумел бы, будь он сейчас жив. Вы, может быть, даже вполне успешно построите отель, если найдете достаточно дельных каменщиков, плотников и слесарей, в чем я сомневаюсь. ( Оставляя иронический тон и мало-помалу впадая в интонацию проповедника, обличающего грехи. ) Когда ваш отель прогорит…