Бернард Шоу - Человек и сверхчеловек

Энн. Вы уже не могли допустить, чтобы на вас смотрели, как на мальчика. Бедный Джек!

Тэннер. Да, потому что смотреть на меня, как на мальчика, значило видеть меня в прежнем свете. Я стал другим, новым человеком; а те, для кого существовал только прежний «я», смеялись надо мной. Единственный разумный человек был мой портной: он каждый раз наново снимал с меня мерку, тогда как все остальные подходили ко мне со старой и воображали, что она все еще соответствует моим действительным размерам.

Энн. Вы все время думали только о себе.

Тэннер. Когда вы попадете в рай, Энн, первый год или два вы все время будете думать о своих крыльях. А когда вы там встретите родственников и они упорно будут обращаться с вами так, словно вы обыкновенная смертная, — вы их просто возненавидите. Вам захочется иметь дело только с теми, кто вас узнал уже ангелом.

Энн. Значит, одно тщеславие заставило вас в конце концов от нас убежать?

Тэннер. Да, одно тщеславие, выражаясь вашим языком.

Энн. Но меня-то вам нечего было сторониться, если так.

Тэннер. Вас больше, чем кого бы то ни было: вы сильнее всех противились моему самоутверждению.

Энн( серьезно ). Какая несправедливость! Я для вас на все была готова.

Тэннер. На все, кроме того, чтобы дать мне свободу. Инстинкт уже тогда подсказал вам дьявольскую уловку женщины — придавить мужчину бременем долга, покорно и безоговорочно отдаться на его волю, так чтобы в конце концов он шагу не смел ступить, не спросившись у нее. Есть у меня один знакомый; бедняга только об одном мечтает в жизни: как бы удрать от жены. Но он никогда на это не решится, потому что она пригрозила ему броситься под тот самый поезд, в котором он уедет. Так поступают все женщины. Нет такого закона, который запрещал бы нам идти куда-либо против вашего желания; но стоит нам сделать шаг — и нога наступит на вашу грудь; стоит тронуться с места — и ваше тело окажется под колесами. Нет! Еще не родилась та женщина, которая сумеет так поработить меня.

Энн. Но нельзя же прожить свою жизнь, совершенно не считаясь с другими, Джек.

Тэннер. А кто эти другие, хотел бы я знать? Вот это стремление считаться с другими — или, вернее, жалкая трусость, которую мы выдаем за стремление считаться с другими, — превращает нас в сентиментальных рабов. Считаться с вами, как вы это понимаете, значит подменить свою волю вашей. А если ваша воля менее благородна, чем моя? У кого знаний больше, у женщины или у мужчины? Конечно, у мужчины. У толпы избирателей или у государственного деятеля? Конечно, у государственного деятеля. К чему же мы придем, если государственные деятели начнут считаться со своими избирателями, а в частной жизни — мужчины со своими женами? Что такое Церковь и Государство в наше время? Женщина и Налогоплательщик!

Энн( мирным тоном ). Я так рада, что вы разбираетесь в политике, Джек. Это вам очень пригодится, если вы попадете в парламент.

Он съеживается, точно проколотый воздушный шар.

Но мне очень грустно, что вы считаете мое влияние таким дурным.

Тэннер. Я этого не сказал. Дело не в том, дурное это влияние или хорошее, а в том, что я не хочу быть сшитым по вашей выкройке. И не бывать этому.

Энн. Никто этого и не добивается, Джек, уверяю вас; право же, я решительно ничего не имею против ваших странных взглядов. Вы ведь знаете, мы все воспитаны в духе передовых идей. Почему вы так упорно хотите считать меня ограниченной?

Тэннер. А, вот это и есть самое опасное! Конечно, вы ничего не имеете против, — вы убедились, что это не так важно. Когда боа-констриктор уже обвил своими кольцами тело лани, он ничего не имеет против ее взглядов.

Энн( встает, осененная внезапной догадкой ). А-а-а! Теперь я поняла, почему вы сказали Тави, что я — боа-констриктор. Мне дединька рассказывал! ( Со смехом накидывает ему на шею свое боа. ) А как тепло и приятно! Разве нет, Джек?

Тэннер( барахтается в сетях ). Бессовестная женщина, перестанете вы когда-нибудь лицемерить?

Энн. С вами я никогда не лицемерю, Джек. Вы сердитесь? ( Снимает с него боа и бросает на кресло. ) Не надо было мне этого делать.

Тэннер( презрительно ). Подумаешь, преступление! А почему бы и нет, раз это вам доставляет удовольствие?

Энн( застенчиво ). Потому что… потому что мне кажется, когда вы говорили о боа-констрикторе, вы имели в виду вот что. ( Закидывает ему руки на шею. )

Тэннер( пристально глядя на нее ). Какая смелость!

Она смеется и гладит его по щеке.

Любопытно: вот вздумай я рассказать об этом, мне бы попросту не поверили, а кто и поверил бы, тут же осудил бы меня за мой рассказ; но если бы вы меня в этом обвинили, то ни одна душа не поверила бы моим запирательствам!

Энн( с достоинством, снимая руки ). Вы неисправимы, Джек. Зачем вы шутите над нашей привязанностью друг к другу? Никому не пришло бы в голову неправильно истолковать это. Вам ведь не приходит в голову, я надеюсь?

Тэннер. Моя кровь говорит за меня, Энн. Бедный Рикки-Тикки-Тави!

Энн( метнув на него быстрый взгляд, словно озаренная неожиданной мыслью ). Не так уж вы глупы, чтобы ревновать к Тави.

Тэннер. Ревновать! С какой стати? Но я не удивляюсь вашей власти над ним. Со мной вы только шутите, и то я уже чувствую, как вокруг меня стягиваются убийственные кольца.

Энн. Вы думаете, я имею виды на Тави?

Тэннер. Не думаю, а знаю.

Энн( серьезно ). Берегитесь, Джек. Вы причините Тави много горя, если наведете его на ложный след.

Тэннер. Не бойтесь. Он от вас не уйдет.

Энн. Хотелось бы мне знать: вы действительно умный человек?

Тэннер. Откуда это внезапное сомнение?

Энн. Вы как будто понимаете все, чего не понимаю я; и в то же время вы совершенный ребенок в таких вещах, которые я отлично понимаю.

Тэннер. Как Тави к вам относится, я понимаю, Энн; уж в этом-то можете быть уверены.

Энн. Но кроме того, вам кажется, что вы понимаете, как я отношусь к Тави.

Тэннер. Я слишком хорошо знаю, что ждет беднягу.

Энн. Если бы не покойный папочка, я бы сейчас от души посмеялась, Джек. Смотрите же! Тави будет очень несчастен.

Тэннер. Вероятно. Но он этого не заметит, бедняга. Он слишком хороший. Потому-то он и совершит из-за вас роковую ошибку своей жизни.

Энн. По-моему, слишком умные люди гораздо чаще совершают

ошибки, чем слишком хорошие. ( Садится, и презрение ко всему мужскому полу ясно выражено в грациозном изгибе ее плеч. )