Бото Штраус - Время и комната

Первенец.Ну конечно! Ты помешался на очередном «порше».

Учтивец.Ну, знаешь, это, это…

Первенец.Ладно, брось.

Учтивец.Нет, это ты брось. У тебя всегда был другой финансовый статус. И ниже «БМВ» ты никогда не опускался.

Первенец.Ничего, не сомневайся, мы еще увидим небо в алмазах. Господи, как время летит! Уже три дня, как мы нашего Майнхарда закопали. Двадцать второго это было.

Учтивец.Разве сегодня двадцать пятое?

Первенец (смотрит на часы). Уже двадцать шестое. Боже мой, я вот думаю, три года — это же тридцать шесть месяцев…

Учтивец.Это тебе еще выплачивать?

Первенец.А тридцать шесть месяцев — это сто сорок четыре недели…

Учтивец.Что, каждую неделю платить?

Первенец.Просто хоть зубы на полку.

Учтивец снимает очки.

Очки, кстати, чистить надо. Клади их в соленую воду.

Учтивец.Вот тут, от переносицы. И может быть тысяча причин. В том числе и наследственность.

Первенец.Так к кому ты тоща с руками-то ходил?

Учтивец.На Майнцерштарссе, к доктору Синекоэ, по прозвищу Сино.

Первенец.Знаешь что? Я могу порекомендовать тебе отличного ортопеда.

Учтивец.Ортопеда?

Первенец.Да-да, ты даже представить себе не можешь…

Учтивец.Но у меня же лицо! При чем тут ортопед! Мне невролог нужен.

Первенец.Ну, нет так нет.

Учтивец.Ах, да что там. Все равно скоро всему конец. Нас это не касается. То есть, вообще-то это нас очень даже касается. Но еще несколько лет как-нибудь прокантуемся.

Затемнение.

У Георга и Элен. Тахта, стол, стул. Веранда с видом на парк.

Справа и слева открытые проходы.

Георг.С чего это вдруг ты так взъелась на того цветного парня?

Элен.На какого еще цветного?

Георг.Да вот только что, в автобусе.

Элен.Это черномазый. Терпеть не могу черномазых.

Георг.Но он даже не приставал к тебе.

Элен.Он не приставал? Грязная черная скотина! Pawing my knee all the time! «Oh my, you’re looking real pretty, li’l lady, wonna see some hot pictures, just look at my.» — That creep was all over me! [9]

Георг.Ну, подумаешь, совсем молоденький парнишка, играет своим телом, автобус тоже трясет, может, он и позволил себе…

Элен.Keep off your rotten old fingers and beat it! You nigger son of a bitch! Stop touching me! [10]

Георг.Но, с другой стороны, так грязно ругаться на молодого цветного, это тоже знаешь ли… Удивляюсь, как он стерпел.

Элен (явно передразнивая). That lady there pushed me! That lady says I touch her. But I never didn’t lay my hands on her, nosirree! [11]

Георг.Вылезая, он показал тебе язык. Совсем как мальчишка.

Элен.Эти негритянские ублюдки должны вести себя, как все нормальные пассажиры. Раз уж едут в одном с нами автобусе.

Георг.Слушай, что это на тебя нашло?

Элен.Ничего. Просто я считаю всех черномазых неполноценными.

Георг.Ты сама не веришь тому, что говоришь.

Элен.Очень даже верю. Это научно доказано. По сравнению с нормальными людьми они хитрые, ленивые и агрессивные.

Георг.Чушь!

Элен.Никакая не чушь! Я жила среди черномазых. Я знаю, что говорю.

Георг.Элен! Ты же разумная женщина. Мы живем на исходе двадцатого столетия. А у тебя чуть ли не по всем вопросам особое мнение. Ну нельзя вот просто так, с бухты-барахты, утверждать, что цветные — люди второго сорта.

Элен.Я вовсе не против цветных. Я против черномазых. Китайцы, к примеру, очень жилистые ребята, едят мало, работают много…

Георг.Все! Остановись! Прошу тебя!

Элен.Да ради Бога. Может, я и не борюсь за свои убеждения. Но отрекаться от них тоже не намерена.

Георг.Лапушка моя, ты сегодня опять какая-то раздраженная. Это оттого, что Вольф придет, верно? Ну все, я исчезаю. Я ведь и так во время ваших встреч стараюсь быть на работе. Так что вы опять замечательно проведете друг с другом вторую половину дня. Надеюсь, все будет как всегда. Если всегда было все, как я надеюсь. Впрочем, может, я еще застану его, когда вернусь. В последнее время мы особенно хорошо стали понимать друг друга, Вольф и я. Такая гармония между обоими твоими любимыми мужчинами — у тебя всякий раз увлажняются глаза, когда ты нас видишь вместе. Что, ты даже не протестуешь, когда я говорю об «обоих твоих любимых мужчинах»?

Элен.А зачем? Ты и так все знаешь.

Георг.Ничего я не знаю! (Встает, уходит в глубину сцены.) Так что пока…

Элен.Георг!

Георг.Что?

Элен.У нас ведь всё в порядке, да? Я имею в виду: по части денег нам не о чем беспокоиться?

Георг.Да нет. С чего это ты вдруг?

Элен.Так. То и дело слышу, как люди жалуются, как тревожатся о завтрашнем дне, о будущем…

Георг.Тревожиться нам особенно не о чем, но…

Элен.Я не желаю в один прекрасный день услышать, что кризис настиг и нас. Я прошу тебя быть еще бдительней, чем прежде. У меня такое чувство, что как раз сейчас тебе не помешала бы парочка шумных успешных процессов. Тебе так не кажется? У тебя уже есть кое-что на примете? Ты хорошо защищаешь своих подопечных? Ты не слишком много дел проигрываешь? А клиенты у тебя состоятельные? Гонорары достаточно солидные?

Георг.Лапушка моя, о чем ты так беспокоишься?

Элен.Мне так хочется успеха, я прямо изголодалась по успеху!

Георг.По-моему, тебе нужно снова чем-нибудь заняться…

Элен.Нет. Заниматься должен ты. Хочу, чтобы ты у меня был сильнее, умнее и лучше всех. Хочу почувствовать все дремлющие в тебе силы. Ты должен стараться, должен удвоить усердие! Никакой слабины, ни шагу назад, ни секунды неуверенности! Видишь, как много я от тебя требую. Мне нужен муж, мне нужен мужчина, который побеждает всегда, становясь все сильней и сильней. Который способен брать меня, делать счастливой, побеждать меня — и любить меня вечно. И у которого много денег, Георг, — денег на детей, на образование, на нас, на старость, денег на красоту, понимаешь, денег!

Георг направляется к ней. Элен закрыла лицо руками, словно ожидал удара. Но он обнимает ее.

(Смеется.) Там, там, на стуле…

Посреди комнаты, откуда ни возьмись, стоит Киприан.

Киприан.Что вы тут делаете? Вы с ума сошли? Я ухо потерял на войне! Все обезьяны подохли. Все травы пожухли. Вот чего вы добились. Зато прописка обязательна повсеместно! Какое вы имеете право строить здесь дороги? А вы в комитет по охране природы обращались? Не смейте хватать меня руками! Руки! Руки прочь, я говорю!