Карло Гольдони - Комедии. Сказки для театра. Трагедии

Брут устремляется к выходу, неистово размахивая мечом; все следуют за ним.

Год MDCCLXXXVII

И в этом случае Альфьери, со свойственным его характеру педантизмом, совершенно точно датирует все периоды работы над трагедией. К 18 апреля 1786 года относится ее замысел; между 29 ноября и 3 декабря того же года Альфьери набрасывает прозаический вариант. В следующем, 1787 году создает окончательный стихотворный вариант.

События, описываемые в трагедии Альфьери (заговор против Юлия Цезаря и его смерть), уже не раз привлекали драматургов. Альфьери, несомненно, был знаком с "Юлием Цезарем" Шекспира, "Смертью Цезаря" Вольтера и, вероятно, с пьесой итальянского драматурга XVII века Антонио Конти "Цезарь". Однако в "Бруте Втором" Альфьери было бы напрасным искать следы заимствования или полемики с названными произведениями. Прямым литературным источником послужили биографии Цезаря и Брута, изложенные Плутархом в его знаменитых "Параллельных жизнеописаниях". Оттуда почерпнул Альфьери не только факты, но и трактовку характеров двух центральных персонажей — Цезаря и Брута. В особенности близок Альфьери к Плутарху в обрисовке Брута, его суровой гражданской непреклонности, свободолюбия, ненависти к тирании. Вслед за Плутархом идет Альфьери и в обрисовке характеров Кассия, Кимвра и Порции.

Публикуемый перевод, является первым полным переводом на русский язык.

Стр. 721. От Нила и до Бетиса они… — то есть от Африки, где Цезарь разгромил войска Помпея, до Испании, где на берегах Бетиса (Гвадалквивира) он разбил войска сыновей Помпея Гнея и Секста.

От Тахо до Евфрата, от Сиены || До Альбиона… — Эти географические названия служат определению огромности Римской империи, раскинувшейся от Испании (Тахо) до Месопотамии (Евфрат) и от Африки (Сиена) до Англии (Альбион).

Стр. 722. Дрожит парфянин, победитель Красса… — Красс, ранее входивший в триумвират вместе с Цезарем и Помпеем, был разбит, а потом и предательски убит (53 г. до н. э.). Парфяне обитали на юго-восточном берегу Каспийского моря.

Бойцы, которым был потребен вождь, || Алкающий не злата, но победы. - Речь идет о легендарном корыстолюбии Красса. Согласно преданию, царь парфян, знавший эту страсть Красса, повелел влить в глотку мертвого Красса расплавленное золото.

…на чьих руках || Катон великий умер. — Речь идет о Катоне Утическом, который после поражения при Тапсе предпочел покончить с собой, только бы не попасть в руки Цезаря живым. Исторически факт, сообщаемый Альфьери, недостоверен: Кимвр не мог видеть гибели Катона.

Стр. 723. Резне сограждан, || Начавшейся при Гракхах, нет конца. - Гракхи добивались реформ, которые бы облегчили положение римского плебса. После их убийства начались гражданские войны: сначала между Марием и Суллой, потом между Цезарем и Помпеем.

Стр. 725. Я спас его от козней Катилины. — Луций Сергий Катилина (109-62 гг. до н. э.) — римский патриций, составивший заговор против Римской республики. Был публично обвинен в этом знаменитым оратором и политическим деятелем Цицероном. Катилина бежал из Рима и погиб под Пистойей на поле боя во время разгрома мятежных войск.

Стр. 744. Ведь Брут женат на дочери Катона… — У Альфьери ошибочно стояло: "…на сестре Катона". Ошибку Альфьери исправили его последующие издатели.

Стр. 746. Скажи, себя ты ставишь ниже Суллы? — Дело в том, что Сулла, назначенный пожизненным диктатором, в 70 г. до н. э. отказался от своего поста и удалился от дел.

Стр. 749. Я твой отец. — Основываясь на замечаниях Светония ("Жизнь двенадцати Цезарей") и Плутарха ("Параллельные жизнеописания") о том, что Цезарь находился в любовных отношениях с Сервилией, сестрой Катона Утического, Альфьери, видимо, решил усилить трагическую ситуацию, сделав Брута сыном Юлия Цезаря.

Н. Томашевский

Интерес русских переводчиков, критиков и деятелей театра к драматическому наследию Гольдони, Гоцци и Альфьери проявлялся на разных этапах нашей национальной литературной и театральной культуры. Обращение к тому или иному имени или конкретному произведению диктовалось не только (а иногда и не столько!) абсолютной значимостью самого явления, сколько реальными потребностями и задачами, стоявшими перед русской литературой и сценой. Интерес этот был прежде всего жизненно-активным, а не музейным, историко-литературным.

Не случайно, что в России первым из трех корифеев итальянского театра XVIII века привлек к себе внимание Карло Гольдони. Дело здесь не только в популярности его имени в театре Западной Европы, на который в пору своего становления ориентировался русский театр. В 70-80-е годы появляются переводы по меньшей мере пяти комедий Карло Гольдони (среди них «Лгун» и «Хитрая вдова»). Часть этих переводов безусловно принадлежит Я. Б. Княжнину, известному литератору екатерининского времени, одному из первых крупных русских драматургов. Именно тогда шла речь о создании русской национальной бытовой комедии с просветительским уклоном. Практическое освоение готовых образцов, их «приспособление» к русской сцене вполне отвечало насущным потребностям отечественного театра. Имена действующих лиц русифицировались (Панталоне, например, превращается в Пантелея, Труффальдино в Провора и т. д.), опускались реалии чуждого русскому зрителю быта, но в целом это были все же переводы, а не бесконечно вольные «рефундиции». Заслуживает упоминания тот факт, что Я. Б. Княжнин переводил непосредственно с итальянского языка. Рукописи и актерские списки ряда переводов Гольдони затерялись. Но два перевода («Домашние несогласия» и «Лгун») были изданы отдельными выпусками (1773 и 1774), а в 1786 году оба вошли в сборник «Российский театр» (где печатались лучшие оригинальные и переводные пьесы). Первые переводы и постановки комедий Гольдони появились в России в период между «Бригадиром» (1769) Фонвизина и его же знаменитым «Недорослем» (1782), положившим начало национальной комедийной традиции.

Писала о Гольдони и русская критика XVIII века. Так, в 1791 году ((Московский журнал» поместил рецензию на «Мемуары» Гольдони. Отмечались в журналах и постановки его пьес на русской сцене.

Гольдони удерживался в репертуаре и в начале XIX века. Но успехом пользовались те его комедии, которые более других приближались к вкусам сентименталистов («Памела», «Истинный друг» в обработке П. Титова). На петербургской сцене в постановках этих пьес были заняты популярнейшие актеры. Так, в «Истинном друге» играл знаменитый А. С. Яковлев и А. Каратыгина.