Борис Ласкин - Избранное

Только в самом конце встречи «Шайка-лейка» открыла текущий счет и, провожаемая шумными аплодисментами, покинула ледяное поле.

Хоккей. Сколько бодрости и веселья в этой спортивной потасовке!..

Едва закончился хоккей, как в парке за стадионом открылись соревнования по лыжам.

«Лыжи — это вам не коньки!» — заявил в беседе с нашим сотрудником тов. Зацепилов. И он был прав. В результате произведенной проверки нам удалось установить, что лыжи и коньки — вещи совершенно разные.

Состязания по скоростному спуску с горы выиграл тов. Мочалкин. Молодому лыжнику тов. Мочалкину удалось спуститься с горы значительно раньше своих лыж. Как нам объяснили в судейской коллегии, скорость спуска тов. Мочалкина была настолько велика, что ее не удалось даже зафиксировать.

В упорных соревнованиях по слалому лыж первенство выиграла команда фабрики «Безопасная спичка». Командой было сломано более десяти пар лыж и палок.

Всеобщий интерес зрителей привлекло лыжное катание с деревянной горы, так называемого трамплина.

Здесь мы вынуждены отвлечься, чтобы поделиться с читателями чувством глубокого возмущения.

Дело в том, что гора-трамплин достроена только до половины (!).

Дальше она обрывается, и лыжник, предоставленный сам себе, в полном отрыве от общественности, остаток пути проходит буквально по воздуху!

Райисполком обязан выделить средства. Нужно немедленно достроить так называемый трамплин, чтобы лыжники могли спокойно спускаться в намеченные пункты, а не летать куда попало.

В целом же следует сказать, что, несмотря на эту досадную «мелочь», спортивный праздник привлек сотни участников и прошел на должном уровне».

С утра в день выхода газеты редактор чувствовал себя отлично. Внешне спортивная страница выглядела превосходно.

Спящев ходил именинником и потирал руки.

Газета тем временем дошла до читателей, и в районе начался дружный смех.

Но Спящев его не слышал. Он готовился достойно отразить предстоящий весенний кросс, освежив для этой цели свои бессмертные строки:

1955

В субботу четырнадцатого января ровно в семь часов вечера гражданин Мурашкин П. П. вскоре по возвращении с работы, находясь в состоянии крайнего раздражения, наградил подзатыльником своего сына Володю — ученика третьего класса средней школы.

В связи с тем что недоуменный вопрос малолетнего Мурашкина «За что?», обращенный к отцу, остался без ответа, возьмем на себя труд, вернее сказать, сделаем попытку удовлетворить законное любопытство пострадавшего.

Ученик Мурашкин В. был удостоен подзатыльника за то, что, несмотря на многократные предупреждения, начальник планового отдела главного управления товарищ Дымокуров задержал на день сдачу отчета о работе вверенного ему отдела.

Предвидя, что этот наказанный школьник сочтет наш ответ малоубедительным и даже несколько странным, ответим на его вопрос более развернуто, так сказать, на научной основе, с привлечением ряда сведений из области физики и медицины. С медициной, правда, мы знакомы мало, а что касается физики, то знания наши не выходят за пределы учебника для девятого класса.

Но жизненный опыт учит нас: для того чтобы понять сущность любого явления, нужно прежде всего постараться установить его причину.

Причиной, вызвавшей серьезное огорчение школьника В. Мурашкина, был шум. Тот самый шум, который по справедливому утверждению автора «Курса физики» профессора И. Соколова «…приводит к длительным расстройствам нервной системы».

Шум возник четырнадцатого января в десять часов утра в кабинете начальника главного управления товарища Лопухова, куда был спешно вызван Дымокуров. С каждой фразой повышая голос и багровея, начальник так наорал на подчиненного, что тот оцепенел и замер с открытым ртом. А если к этому добавить, что громовой разнос в большей своей части состоял из выражений, не бытующих в художественной прозе, легко представить себе, что чувствовал и переживал в эти минуты нижестоящий слушатель у стола вышесидящего оратора.

Много дней спустя, оправившись от потрясения, Дымокуров утверждал, что на всем протяжении речи начальника в окнах кабинета дребезжали стекла, а потревоженные часы пробили двенадцать раз, что было особенно удивительно, если учесть, что отмеченное шумоизвержение произошло в десять часов.

Как известно из физики, источником звука является колеблющееся тело. Чем чаще колебания, тем выше звук. В кабинете же имело место нечто прямо противоположное. Высокий звук там происходил оттого, что звучащее тело (заключенное в синий однобортный костюм) очень редко колебалось между разумной возможностью говорить спокойно и желанием орать не своим голосом.

Покинув кабинет начальника, Дымокуров вернулся к себе.

Здесь мы хотим произвести еще одно уточнение. В учебнике физики авторитетно сказано, что колебания звучащего тела передаются воздуху. Если бы они в данной ситуации передались только воздуху, то, надо полагать, все могло бы обойтись довольно благополучно. Но, к великому сожалению, помимо воздуха в сфере влияния звучащего тела оказалось другое тело, которое, возвратившись к себе в отдел, тут же разнесло на все корки еще два тела: а) тело своего заместителя Фомина и б) тело экономиста Зайкина.

Не прошло и получаса, как Фомин, сильно и, к слову сказать, незаслуженно обиженный Дымокуровым, испытывая некоторые признаки расстройства нервной системы, так сурово объяснился с плановиком Макарцевым, что тому не оставалось ничего другого, как зайти в машинное бюро и без всяких оснований заявить машинистке Чиликиной, что она только и делает, что в рабочее время читает роман А. Дюма «Граф Монте-Кристо».

Оставим наедине со своей справедливой обидой плачущую машинистку Чиликину и проследим за экономистом Зайкиным. Бледный после нагоняя, полученного им от Дымокурова, Зайкин проследовал в буфет, где неожиданно для самого себя упрекнул буфетчицу Любу в том, что сосиски холодные, чай несладкий и вообще все никуда не годится.

Нет, думается нам, нужды объяснять читателям, чем был вызван конфликт старшины милиции с водителем автомашины «Волга» Сергеем Шуховым, сделавшим левый разворот в неуказанном месте. Вместо того чтобы мужественно признаться в совершенной ошибке, Сергей Шухов нагрубил старшине, за что и был наказан. Водительский талон его украсился первым проколом.

Старшина милиции понятия не имел, что нарушитель час назад позвонил из автомата своей обычно милой и нежной Любе и нарвался на жестокий разнос: «Не звони мне в рабочее время. Главное дело — «чай несладкий». Надоел ты мне, и вообще не пойду я сегодня в кино, пропадите вы все!»