Александр Гельман - Протокол одного заседания

Батарцев. Ничего не понимаю!

Соломахин. Садитесь, товарищи, продолжим?

Садятся — но кто где, прежнего порядка уже нет. Миленина продолжает стоять.

Батарцев (нетерпеливо). Так ваше участие в этих расчетах в чем, собственно, заключается?

Миленина (негромко). Ну… сама идея, сам принцип такого анализа принадлежит бригаде. Принцип довольно оригинальный. Они начали копать снизу, с простоев. И все расчеты делали они. Конечно, я во многом помогала — кое-какими коэффициентами, дала им все необходимые цифры… в конце я все расчеты тщательно проверила. Они безукоризненны.

Комков. А почему, простите, именно к вам обратились?

Мотрошилова. Вот-вот!

Миленина. Я по совместительству преподаю математику на подготовительных курсах… Туда ходят ребята из этой бригады: Толя Жариков, например (кивнула в сторону Толи), Валера Фроловский…

Фроловский в этом месте неловко кашлянул.

Они просили меня помочь. А потом познакомили меня с Василием Трифоновичем. (Улыбнулась Потапову.)

Батарцев (перебивая, ошарашенно, Фроловскому). Так это у него в бригаде твой парень?

Фроловский. У него.

Батарцев (Потапову). У тебя?

Потапов. У меня.

Батарцев (Фроловскому). И тоже от премии отказался?

Фроловский опускает голову.

Гриша, как же так? Ты, выходит, все знал, в курсе дела! Не пришел, не предупредил… И тут сидишь молчишь?

Фроловский не отвечает.

Ну и денек! Открытие за открытием! (Закуривает.)

Соломахин. Дина Павловна, в чем, по вашему мнению, ценность этого анализа?

Батарцев быстро взглянул на Соломахина.

Миленина. В том, что он провел четкую разграничительную линию между тем, что зависело от нас, и тем, что от нас не зависело. Насколько мне известно, идея этого расчета возникла у ребят после одного спора: одни говорили — «у нас вообще так», порядка, мол, не было, нет и не будет никогда, а другие, в том числе и Василий Трифонович, всю вину возлагали на руководство стройки. (Поворачивается к Потапову.) Ничего, что я все рассказываю?

Потапов. Ничего, ничего.

Миленина (продолжает). Главный вывод этого анализа я бы сформулировала так: оказывается, мы страдаем не столько от дефицита стройматериалов, сколько от собственной неорганизованности.

Черников улыбается.

Мотрошилова. Что же получается: руководство треста сознательно пошло на обман, чтобы премию выбить? (Милениной.) Так надо понимать?

Миленина. Я не могу сказать, чтобы здесь был сознательный, заранее обдуманный обман. Я по себе сужу. Когда Василий Трифонович первый раз объяснил мне, с какой целью они задумали свой анализ, я была абсолютно убеждена, что они заблуждаются. Я была уверена: этот анализ наверняка докажет, что у треста были самые веские основания скорректировать план. Ведь я прекрасно знала — стройка недополучила целый ряд конструкций, материалов. Об этом так много всегда говорили — на всех совещаниях, на планерках. Но точных расчетов никто не делал. А когда посчитали, получилось, что Василий Трифонович прав… Очевидно, желание руководства, чтобы на стройке все выглядело хорошо, сильно преувеличило значение недопоставленных материалов. Психология взяла верх над фактами… Я могу про себя сказать, если бы не Василий Трифонович, мне бы в голову никогда не пришло сделать подобный анализ! Зачем он? Зачем доказывать, что мы плохие? Мы-то в отделе у себя привыкли думать всегда наоборот: как доказать, что мы лучше других. Это же наш трест!.. А у рабочих, оказывается, обзор гораздо просторнее, и они гораздо объективнее, гораздо спокойнее, строже смотрят на свою стройку… У них этого нашего трестовского патриотизма гораздо меньше. (Мотрошиловой.) Вы меня про руководство спрашиваете? Я, например, уверена, если бы такой расчет (показала на тетради) был бы у Павла Емельяновича на столе до того, как он ходатайствовал об изменении плана, он не стал бы этого делать.

Любаев. Но почему вы все-таки не сказали Иссе Сулеймановичу? Это же не просто так? Серьезнейшие расчеты! Почему вы ему не сказали, что делаются такие расчеты, что они есть?

Миленина молчит.

Батарцев (очень сухо). А почему Потапов из вашего участия делал тайну? Это уже совсем непонятно.

Миленина (оглядываясь на Потапова). Нет, тут совсем другое. Я думала, Павел Емельянович, что когда расчеты будут готовы, мы пойдем к вам, покажем, объясним…

Батарцев (перебивая). Почему же вы так не сделали?

Миленина. Я сейчас объясню… На днях ко мне пришли ребята. Всей бригадой. Василий Трифонович сказал: поскольку сейчас дают премию, бригада решила от нее отказаться. Он сказал, что и я тоже должна так сделать. Раз они так решили, очевидно, это имело смысл. Но я… я не смогла. (Смутившись.) Я не из-за премии, конечно… в смысле не из-за денег… просто я как-то не умею, не готова к таким… В общем, мне показалось, что это не совсем правильно. Мы тогда даже поспорили, и даже из бригады кое-кто со мной согласился… (Оглянувшись на Потапова.) Василий Трифонович, ничего, что я рассказываю?

Потапов кивает.

Но потом они все же остались при своем решении. А я премию получила. После этого, я так думаю, Василий Трифонович и не стал упоминать мое имя. Может быть, он подумал, что я боюсь неприятностей, не знаю. Во всяком случае, я ему не поручала делать тайну из моего участия. И когда он пришел сейчас за мной — я даже обрадовалась. Я не жалею, что так получилось и что вам теперь все известно.

Соломахин. Дина Павловна, вы близко узнали бригаду. Какое же у вас от нее впечатление?

Миленина. Ребята, по-моему, в основном очень толковые. Искренние, честные. До всего хотят докопаться, понять… Видите ли, я жила здесь на стройке довольно одиноко, а теперь у меня есть друзья, (Улыбнуласъ.) Недавно на охоту меня взяли. Я первый раз в жизни стреляла. В утку.

Батарцев (с горечью). Стреляли в утку, а попали в трест!

Миленина (помолчав, тихо). В утку я не попала…

Соломахин. Спасибо, Дина Павловна, что пришли и помогли нам разобраться. И спасибо еще за то, что вы были так внимательны, когда рабочие к вам обратились за консультацией и за помощью.

Миленина. До свидания,

Миленина выходит. Какое-то время все молчат. Вдруг начинает подавать сигналы селектор. Соломахин нажимает кнопку.

Голос по селектору.Павел Емельянович! Это Осетров!

Батарцев (раздраженно). Что такое?