Александр Гельман - Зинуля

Действующие лица

Зина Коптяева, в просторечии Зинуля.

Подруги Зинули:

Валя

Нина

Клава

Петренко.

Жена Петренко.

Виктор Николаевич.

СекретарьВиктора Николаевича.

Шофер Виктора Николаевича.

Федор Иванович.

Сергей Сергеевич.

Борис Павлович.

Представитель треста.

Мазурик.

Коренастый.

Прораб.

Наташа.

Пожилой бригадир.

Молодой бригадир.

Водитель в свитере.

Девушка с книгой.

Шоферы, рабочие, девчата.

Деление на акты — по усмотрению постановщика.

Один из участков большой стройки. Стены недостроенных зданий, пустые проемы окон на разных уровнях. Действие пьесы начинается в разгар рабочего дня. Из глубины сцены доносятся пронзительные, нарастающие, протяжные автомобильные гудки. Машина гудит очень долго. Наконец, в проеме окна на втором этаже появляется пожилой бригадир.

Пожилой бригадир (кричит). Чего орешь?

Гудки прекращаются.

Голос Петренко (возмущенно). Бетон! Куда сгружать?

Пожилой бригадир. Чего? Мне бетон не требуется, я не заказывал! Может, Масакову? (Показывает направо, уходит.)

Слышно, как машина отъезжает, потом останавливается. Снова раздаются гудки. В проеме окна другого здания появляется молодой бригадир.

Молодой бригадир. Чего орешь?

Гудки прекращаются.

Голос Петренко. Бетон! Куда сгружать?

Молодой бригадир. Какой еще бетон? Я сегодня не нуждаюсь! Может, Авдеенке? (Показывает налево.)

Голос Петренко. Я там был!

Молодой бригадир. Тогда не знаю. Прораба спроси! (Показывает вниз, уходит.)

Слышно, как машина отъезжает — и снова останавливается. Опять гудки. Из здания выходит прораб — краснощекий толстячок в очках с авторучкой в руке.

Прораб. Чего орешь?

Гудки прекращаются. Появляется Петренко — крупный, широкоплечий мужик лет сорока.

Петренко (грозно подходит к прорабу). Полчаса с бетоном катаюсь! Куда сгружать?

Прораб. Бетон? Я разве заказывал бетон? (Оборачивается.) Наташа!

Выходит Наташа — молоденькая беременная легкотрудница.

Наташа, мы что, на сегодня бетон заказывали?

Наташа. Здрасьте! Вы же велели не заявлять — я не заявляла! Никакого бетона!

Петренко (истерически орет). Бето-о-о-он! Куда сгружа-а-а-ать?

Прораб. Тихо, тихо, — орешь! Кто тебя сюда направил?

Петренко. Как кто? Зинуля! Велела — на очистные сооружения!

Прораб. Вот пускай она и отвечает — Зинуля. Очистные сооружения бетон не заказывали. Когда надо, у нее не допросишься. В понедельник на коленях стоял перед ней… из-за машины бетона. Не дала! А теперь прислала! В общем, будь здоров! Большой привет Зинуле! (Направляется в здание.)

Петренко (догоняет прораба, хватает за ворот). Я сорок минут сюда вез! Теперь — обратно? Принимай!

Прораб. Убери руки!

Петренко. Я сейчас тебя забетонирую этим бетоном… если не примешь! Будешь первым памятником в этом городе!

Наташа (отталкивает Петренко). Зинулю забетонируй, понял! Он не виноват! Ее!

Петренко. Нет, я его!

Наташа. Нет, ты ее! Ее! А то сидит там… королева! (Отгоняет Петренко, наступая на него своим пузом.) Давай, давай! Тут ты ничего не добьешься. Ее! Она!..

Беззвучно выматерившись, Петренко скрывается.

Та же декорация, но это уже здание СМУ. Снова слышны непрерывные, режущие слух гудки петренковского самосвала. В проеме окна на третьем этаже появляется секретарь начальника СМУ — пожилая, элегантная дама, с высокой прической.

Секретарь. Ну-ка, прекратите! Виктор Николаевич совещание проводит, а он разгуделся под окном! Как фамилия?

Гудки прекращаются.

Петренко (выходит, задрав голову). Скажите Виктору Николаевичу — водитель Петренко просит его немедленно спуститься вниз! А то я буду гудеть до тех пор, пока он сам не выглянет!

Виктор Николаевич (ему меньше сорока, появляется в проеме соседнего окна). Я уже выглянул. В чем дело, Петренко?

Петренко. Здрасьте, Виктор Николаевич! Поздравляю вас — пять кубометров бетона везу на свалку! Зинуля направила на очистные — не взяли, говорят, не заказывали! Катаюсь два с половиной часа! А теперь еще полчаса буду этот бетон выковыривать ломиком… из кузова. Кто мне заплатит? А за этот бетон кто заплатит? За бензин? За резину, которая трется зазря? Кричим: транспорта не хватает! Видать, чего-то другого не хватает, а не транспорта! Я вам сейчас под окном этот бетон свалю! На память!

Виктор Николаевич. Сейчас отпущу людей, Петренко, поедем на бетонный, разберемся!

Растворно-бетонный узел. На высоком вращающемся стульчике, в своей дощатой конторке с полукруглым окошком сидит Зинуля. Это еще совсем молоденькая худенькая девчонка с кудрявой, светлой головкой, дерзко посаженной на обернутой шарфиком шейке. Зинуля делает одновременно три дела: разговаривает по телефону, записывает в путевой лист замечание недисциплинированному водителю, который, стоя снаружи, у окошка, пытается свой путевой лист вырвать у нее, и отдает через громкоговоритель распоряжения, которые гремят, как с небес, перекрывая рокот бетономешалок и шум машин.

Зинуля (в громкоговоритель). Аппаратная! Я же сказала по-русски — машину под вторым бункером не загружать! У него заявки нет — бетона не получит! (Водителю, дергающему путевку.) Убери лапу! Проболтался где-то два часа, а теперь рвешь путевку? Я еще завгару докладную заделаю, а не только сюда напишу! (В трубку.) Але! Але! Так что будем делать с вентиляцией — у меня там девчонки цемент глотают? Что значит — у вас не десять рук? А у них что, по десять легких в грудях? (В громкоговоритель.) Пятьдесят пять — тридцать три, сдай в сторонку, пропусти цементовоз! Уснул, что ли, пятьдесят пять — тридцать три? Ты, ты!.. Внимание! Восемьдесят — одиннадцать, везете на пятую насосную! Повторяю: восемьдесят — одиннадцать, пятая насосная!

Улучив момент, водитель у окошка схватил свою путевку, убегает.

Назад! Пятьдесят семь — тринадцать, назад! Водитель пятьдесят семь — тринадцать, я отстраняю вас от работы! Шутник нашелся! (В трубку.) Але! Я же вам объясняю — они глотают цемент! Вы когда-нибудь глотали цемент? Короче говоря, если завтра вентиляция не заработает, я напишу начальнику докладную! (Подбежавшему к окошку водителю в свитере.) Ну что, что? Я сказала — заявки нет, бетона не дам! Освобождай бункер!