Виктор Славкин - Взрослая дочь молодого человека: Пьесы

Евгений. Сниму квартиру! (Вдруг орет.) Квартиру сниму!

Карасев. Не ори!

Евгений. А ты что, не знаешь, как это делается?

Карасев. Почему-то в студенческие годы у меня лучше получалось…

Евгений. Старик, заведи роман! С восьмиклассницей.

Карасев. Я, пока учился в институте, все свои идеи израсходовал. Мои курсовые посылали на выставки, мой диплом был премирован… А ты, видишь, кое-что поприжал. На будущее приберег.

Евгений. В последние годы я ни разу не видел тебя с женщиной.

Карасев. Может, скажешь, тебя Желковская вдохновила?

Евгений. Учти, если в ближайшее время ты не покажешь им своего таракана в калейдоскопе, они тебя съедят. И наш шеф первый.

Карасев. А вот я посмотрю, как у тебя пойдет.

Евгений. Выкинь что-нибудь! Для внутреннего состояния. Ну, не можешь ничего хорошего придумать, сделай подлость, негодяйство какое-нибудь. Человека убей! Только не спи. Проснись. Сделай что-нибудь! Раскачайся!

Карасев. Да, я инертный. Я сохраняю состояние покоя или равномерного прямолинейного движения. Погляжу на тебя, как развиваться будет. Может, ты меня и переубедишь…

Евгений. Знаешь, я никогда не умел играть на рояле. Мама выплакала, меня в музыкальную школу приняли, но после первого же полугодия исключили. За полное отсутствие слуха. А я теперь думаю, знаешь, мне иногда кажется, если подловить какой-то такой момент, миг, знаешь, когда уже темно, а свет еще не зажгли, и в большой комнате быстро подойти к роялю, откинуть крышку и решительно, не задумываясь, ударить по клавишам — может, можно без остановки, с ходу сыграть все сонаты Шопена от начала и до конца. Понимаешь? Судьба в этот миг как бы зажмуривается, моргает, теряет бдительность, в этот момент ее можно обмануть, она может ошибиться, не заметить, кто подошел к роялю — ты или Рихтер, понимаешь, неверное освещение, солнце уже зашло, но еще видно, правда, темновато, а свет еще не зажгли, день уже кончился, а вечер еще не настал, все может случиться…

Карасев. А чего, Катька у тебя самостоятельная, Юрка взрослый парень…

Евгений. Катьку жалко.

Карасев. Она не пропадет.

Евгений. А ты откуда знаешь?

Карасев. Я знаю.

Евгений. Который час?

Карасев. Уже третий.

Евгений. Пойду жениться. «Моя вторая жена» — ничего звучит?

Квартира Евгения.

В своей комнате на тахте лежит его сын Юра. Входит Евгений.

Евгений. Мама дома?

Юра. Привет.

Евгений. Привет. Мама дома?

Юра. Я один.

Евгений. Один?

Юра. Вдвоем.

Евгений. С кем?

Юра. С тобой.

Евгений. Я ухожу.

Юра. Пока.

Евгений. И ты меня ни о чем не хочешь спросить?

Юра. Который час?

Евгений. И все?

Юра. А что еще?

Евгений. Ну, куда я иду.

Юра. Твои дела.

Пауза.

Евгений. Готовишься к диплому?

Юра. Лежу.

Евгений. Я за тебя спокоен. Ты крепкий парень. Как думаешь, куда распределят?

Юра. Их дела.

Евгений. Тебе что, все равно, куда тебя пошлют?

Юра. Я уже распределился.

Евгений. Тебя распределили?

Юра. Я сам.

Евгений. Сам?! А в институте об этом знают?

Юра. Нет.

Евгений. Как же так?

Юра. Пусть проблемы возникают у них со мной, у меня с ними проблем нет.

Евгений. Ты знаешь, я тоже сегодня задал задачку своему начальству. Пусть попрыгают. А мне что? Я сижу.

Юра. Ты же сказал, что уходишь.

Евгений. Куда?.. Я им показал сегодня, что я — это я, а они — это они. Я согласен вкалывать, но если это будет совпадать с моими личными интересами.

Юра. Что ты от меня хочешь?

Евгений. Просто рассказываю…

Юра. Нет, ты спрашиваешь. Ну сделал и сделал, чего мучиться.

Евгений. Ты так считаешь?

Юра. Опять спрашиваешь. Зачем тебе мое «да»?

Евгений. В последнее время, я заметил, ты перестал просить у меня денег.

Юра. Тебе самому они нужны.

Евгений. Да, у меня увеличились расходы…

Юра. Одолжить?

Евгений. Издеваешься?

Юра. Ничуть. Просто предлагаю. У меня есть деньги.

Евгений. Откуда?

Юра. Я связался с одной компанией.

Евгений. Что это за компания?

Юра. Сомнительная.

Евгений. И ты так между прочим мне об этом сообщаешь?

Юра. Ты спросил, я ответил.

Евгений. Как ты думаешь, еще не поздно?

Юра. Что?

Евгений. Порвать. Выскользнуть. Уйти.

Юра. Зачем? Наоборот, я хочу там закрепиться. Это и будет моим распределением.

Евгений. Я требую… как отец… чтобы ты… Я как отец… немедленно!

Юра. Папа, успокойся. Это обыкновенная работа. Я даже собираюсь вступить в профсоюз.

Евгений. Мафии?!

Юра. Ты неисправимый романтик.

Евгений. Как ты со мной разговариваешь?

Юра. Я работаю в артели. В обыкновенной трудовой артели. Зарабатываем мы неплохо, работа не черная, я бы даже сказал, интеллектуальная. Которая, однако, не требует никакого ума.

Евгений. Не дури мне голову!

Юра. Мы пишем плакаты по технике безопасности, оформляем конторы, концертные залы, красные уголки, работаем по заказам заводов, учреждений, строительных организаций. Изготовляем различные надписи, объявления, таблички вплоть до «Не сорить!», «Не курить!», «По газонам не ходить!». Как увидишь такой плакатик, знай: в нем есть частичка и моего труда. Эстетизация повседневности. Рацвечивание будней. Прекрасное — в быт. Икебана.

Евгений. Да…

Юра. Что тебе тут непонятно?

Евгений. Не ожидал…

Юра. Там все четко.

Евгений. И тепло?

Юра. Отапливается помещение нормально.

Евгений. Для матери это будет ударом.

Юра. Она поймет.

Евгений. Ты же был против всякой регламентации. Против всех ограничений и установлений. У тебя даже одно время висело над столом «По газонам не ходить!».

Юра. И сейчас висит.

Евгений. А как же ты будешь участвовать в производстве регламентирующих надписей?

Юра. Именно это и дает мне свободу. Вот теперь-то я и могу беспрепятственно топтать эти самые газоны. Ведь устанавливаем эти таблички мы сами. И если меня поймают разгуливающим по газонам, я всегда могу показать документ и объяснить, что я выбираю наиболее эффектное место для запрещающего ограничения.