Александр Галин - Группа

Рубцова.Врешь! Не рада ты меня видеть. Рада бы ты была, если бы я легла во тут у твоих ног! Не сладила, не сладила, Таня, с Рубцовой, не сладила!

Таня.Алексей Николаевич, если у вас не изменились планы, я пробуду в Венеции еще несколько часов. Я решила встретить утро у себя дома на берегу. Приходите в отель «Даниэле». Мой самолет в аэропорту «Марко Поло». Если хотите, приезжайте прямо туда. А не успеете, вот мой итальянский адрес, телефон — тут написано.

Входят Лена, Катя и Клава с пакетом.

Потаповский.Спасибо вам за прекрасный вечер в Венеции — это было незабываемо.

Таня.Мы попали на настоящий карнавал! Алексей Николаевич, говорят, там моя улица снесена, застроена по-новому? Говорят, на месте моего дома ничего нет, залили асфальтом площадку. Вы давно были в родном городе?

Потаповский.Давно. Он не родной мне. Родился я в соседней Свердловской области, свердловский я паренек… Я провожу вас сейчас.

Катя (улыбнулась ей) . Так вот никак не можем проститься.

Таня.Вы давно были в Союзе?

Катя.В Союзе? Осенью, я же вам рассказывала. Хотите съездить? Вообще-то интересно посмотреть после большого перерыва.

Таня (Лене) . Напишите мне свое имя.

Лена (волнуясь) . Сейчас. Дай ручку, Катя! Сейчас. У тебя нет, Катя?

Катя.Возьми карандаш для ресниц.

Лена (пишет) . «Лена… Елена…»

Катя.Что ты пишешь? Как ты в документах?

Лена (пишет) . «Лейла Дауд ибн Саид…»

Таня.Я буду в Америке в апреле… Позвоните мне, Катя.

Катя.Спасибо.

Таня выходит.

Ленка, ты в порядке!

Потаповский (Рубцовой) . В общем… будь здорова.

Рубцова.Позвоню в Москву, звони тоже.

Потаповский.Скажу сыну, чтоб позвонил — сказал, на каком кладбище положат.

Рубцова.Останься, Алексей Николаевич, мы так и не поговорили.

Потаповский.Еще, может, успею к ночному поезду в Геную. Вот и делегация твоя собирается. (Клаве.) Ну что, водолаз, всплыла?

Клава.Пока команды «погружение» не было. Будут какие указания, товарищ консул?

Молчание. Потаповский выходит.

Катя.Ну что, Лен, пора и нам в «Лагуну».

Лена.Клава, письма опустишь прямо в «Шереметьеве».

Клава.Лен, ты язык-то знаешь хорошо?

Лена.Ну знаю.

Клава.Еще раз тебе говорю: давай к нам. Работать будешь в порту. Там же иностранцы, если ты уж так без них не можешь. Там у нас все время корабли приходят, по два месяца стоят… те же американцы. Пожалуйста, общайся с ними, если хочешь.

Катя.А может, рванем, Лен? Погода как там у вас под Мурманском?

Клава.Погода хорошая — микробы умирают на лету.

Катя.Может, действительно мне пора осесть где-нибудь, написать книгу про мою страшную жизнь, назвать «Мама, зачем ты меня родила?».

Лена.Катя, считаешь, стоило мне ехать сюда, тратить последние деньги?

Катя.Ты в порядке! Она тебя пригласила с собой за стол, она тебя запомнила — взяла имя. Это значит, с грин-картой проблем не будет. Если она за тебя поручится, въезжай в Юнайтед Стейц на всю жизнь. Теперь задача у нас похудеть. С моим тридцатником и твоими боками мы так дальше «Пуэро-Рико» не двинемся. Для англо-сакса килограммов десять надо оставить.

Лена.С нашими деньгами это нетрудно.

Катя.Что, Клава! Прощай, подруга! Будешь мимо Харькова проезжать на юга… поклонись, если меня вспомнишь. Не знаю, в какой земле меня похоронят, но мама там навсегда осталась. Только это у тебя прошу.

Клава.Куда же вы теперь?

Катя.Пока неясно, но отсюда, в общем-то, можно в любом направлении. Надо в Каннах отметиться — там скоро фестиваль, Дом кино соберется. Швейцария рядом, сама понимаешь…

Клава.Может, свой адрес оставишь американский?

Катя.Пока нечего оставлять. Найдешь по справке — в каком-нибудь компьютере я буду торчать! Хотя какая фамилия у меня окажется в дальнейшем, я не знаю. Будешь в Калифорнии — толкнешься к нашим, спросишь, расскажешь. Они скажут: жива я ил нет. Мы там одним клубком катимся.

Клава.Ну ладно, девки! (Целует Катю и Лену.) А мой адрес постоянный: плавбаза семьсот сорок семь. Гуляйте, черти! Гуляйте.

Катя и Лена выходят.

( У окна машет рукой.) Гуляйте-гуляйте! (Кричит.) Хлора!

Рубцова.Ты что кричишь?

Клава.Ты здесь, Нина Михайловна? А я про тебя забыла. Знаешь, не хотела при консуле тебе говорить…

Рубцова.Что еще?

Клава.Да ничего… Вон… Хлора здесь — все хорошо…

Рубцова.Где?

Клава.Вон… взгляни в окно…

Рубцоваподошла к окну.

Вон, на воду смотрит… у трех деревянных кольев… Ну вот… улица прямо от канала, три кола… ступеньки к воде. Вон она сидит на второй ступеньке прямо у воды. Я шла сюда, ее заметила. Позвать?

Рубцова.Не надо. Коробки передай, это ей.

Клава.Не хотела тебе рассказывать… В Риме, помнишь, мы приехали днем в гостиницу? Показала портье — дай ключ. Он ткнул пальцем в пустую ячейку. У меня тогда уже сердце ёкнуло: чего ей в номере делать так рано? Подошла к двери, тихо открыла — вижу, ноги ее — висит!

Рубцова.Что висит?

Клава.Хлора.

Рубцова.Совсем уже голову ты потеряла здесь?

Клава.Потом я только пуфик такой одноцветный заметила. Она стояла, вверх примерялась, под люстрой. Говорит: изучала лепку на потолке. Правда, ни ремешка, ни веревки при ней не было…

Молчание.

Поговори с ней по-доброму. (Кричит.) Хлора! Хлора Матвеевна! Идите сюда… К нам идите! Чего вы там сидите? Мы одни тут… Теперь гулять пойдем все вместе. Тут закончилось уже все!

Рубцова.Пойдешь в гостиницу — заберешь ее!

Клава.Давай, Нина Михайловна, походим вместе. Они до утра карнавалить будут. (Кричит.) Хлора Матвеевна, идите-идите сюда!

Рубцова.Нет, устала, спать надо…

Клава.Хорошая ты, Нина Михайловна… Не старая еще совсем…

Рубцова.Пошла я в гостиницу отдыхать… Утром буду будить. Ты вещи собрала?

Клава.А что собирать? Я не купила ничего.

Рубцова.Долго не слоняйтесь, идите спать. (Выходит.)

Клава (одна). Ну чего, Фридрих, смотришь? У меня дом на улице имени Карла — товарища твоего. Обидно тебе? Мы вас чтим, не забываем… Во-о-от… поеду домой скоро… Хорошо бы вам приехать с Карлом посмотреть, как я живу! Надо будет вам приглашение выслать. (Молчание.) Совсем ты, Клава, с ума здесь сошла. Граппа эта, конечно, в полного дурака человека превращает, а ноги не трогает…