Евгений Шварц - Приключения Гогенштауфена

Влетает Фавн.

Фавн.Дяденька! Ты человек хороший! Я статуй хороший! Я, чтобы побегать, на преступление пошел! Есть другая волшебница, а я от вашей скрыл! Боялся, она меня из ревности не отпустит. Прими меры! Есть опасность! Дядя! Спит… Ну, а у меня все благородство вышло. Больше повторять не буду. Дяденька!

Гогенштауфен вскакивает.

Дяденька! Сейчас придет твоя девушка. А я пока мужчин отведу. (Кричит в кусты женским голосом.) Товарищ Арбенин! Журочкин! Идите сюда, я тут над вами издеваюся! Дурачки! Хи-хи!

Фавн бежит, за ним с ревом проносятся Журочкин и Арбенин.

Гогенштауфен.Идет она! Идет. Это ее шаги! Маруся!

Вбегает Брючкина.

Брючкина.Ах, вот он где! Прости, я тебя измучила, но я все бегала, делилась с подругами. Подруги рвут и мечут, говорят – ты такой интересный! У меня есть знакомый физик. Маленький, но широкий-широкий! Такой широкий, что его на улице путают с бюстом Пржевальского. Он меня сейчас встретил и говорит: «Отчего у вас такое счастливое лицо. Кто он?» Понимаешь, на улицах замечают…

Гогенштауфен.Ага.

Брючкина.Сядем.

Гогенштауфен.Ага.

Брючкина.Что ты такой скучный?

Гогенштауфен.Я не могу.

Брючкина.Чего?

Гогенштауфен. Я измучен. Я не спал ночь.

Брючкина.Ах ты, шалун. Что делал?

Гогенштауфен.Работал.

Брючкина.Хи-хи-хи.

Гогенштауфен.Не понимаю – кому это нужно? Зачем вы…

Брючкина.Ах, вот что… Ты прав. Идем!

Гогенштауфен.Куда?

Брючкина.Ко мне. Я не буду тебя больше мучить. Идем! Ах! (Обхватывает его.)

Гогенштауфен (кричит). А, будь ты трижды рыжей!

На секунду вспыхивает яркий свет. На голове Брючкиной вырастает тройная рыжая прическа. Над бровями – тройные рыжие брови. Рыжие ресницы. Веснушки покрывают ее лицо.

Брючкина.Что со мной?!

Гогенштауфен.Ах, я несчастный!

Брючкина.Что за выходка такая!

Гогенштауфен.Вы стали трижды рыжей.

Брючкина (достает из кармана зеркальце). Ах! Какое хамство! Зачем вам это надо? Это вы из ревности! Вы увидели, что все мужчины на меня бросаются, и облили меня перекисью!

Гогенштауфен.Честное слово, нет.

Брючкина.Хам! Паршивец! Вы хотите меня таким образом приковать к себе. Это насилие! (Визжит.) Насилие!

Гогенштауфен.Тише, ради Христа!

Брючкина.Нет, я устрою скандал на весь парк! Пусть все видят, до чего вы в меня влюбились! (Визжит.) Насилие! (Убегает.)

В кустах хохочет Упырева.

Гогенштауфен.Что будет! Что будет! Что делается!

Вбегает Маруся.

Маруся!

Маруся.Оставьте, пожалуйста…

Гогенштауфен.Маруся!

Маруся.Что от меня людям надо?!

Гогенштауфен.Маруся!

Маруся.Не врите!

Гогенштауфен. Маруся!

Маруся.Отчего это так жизнь устроена? На работе что-нибудь не так – сколько есть мест пойти да рассказать! Местком или даже стенгазета, авторитетный какой-нибудь товарищ. А тут кому расскажешь?

Гогенштауфен.Маруся!

Маруся.Вы мне весь взгляд перевернули. Вы!

Гогенштауфен.Я… так… когда… это… нескладно… нескладно говорю, когда расстроен. Маруся! Я…

Маруся.Человек прогуляет – его с работы долой. Правильно. А вы со мной такую гадость сделали, и вам ничего не будет. Почему? Небось, если бы знали, что вас за это карточки лишат и опозорят – не писали бы мне такое письмо. Свинство! Я вам так верила! Я один раз даже, может быть, ревела, так я вас любила. Ваша хозяйка меня шепотом ругала каждый раз, а я все-таки к вам ходила.

Гогенштауфен.Я все могу… доказать… но… я нескладно говорю… как… это быть…

Маруся.Что вы мне написали? (Достает письмо.) Почему такие страшные грубости? Всего одна фраза: «Мне надоел ваш бурный темперамент! Между нами все кончено». Как вы могли так написать? А? Что я, нарочно? Откуда мне знать?

Гогенштауфен.Маруся!

Маруся.Я думала, тут ничего плохого нет, я вас любила, жила хорошо, была веселей всех, а что теперь? Свинство!

Гогенштауфен.Я ничего этого… этому… не писал… Нескладно, нескладно…

Маруся.Вы меня довели, что мне работать, жить противно, а это разве ничего не стоит? Разве я была бесполезный человек? Свинство! Чем лучше Брючкина? Сказал, надо попрощаться, и потом письмо… Что тут такого, когда у человека голова кружится? Прощай!

Гогенштауфен хватает ее за руку.

Гогенштауфен.Постой… Слова… того… могу… ах… (Кричит.) Говорю нескладно, а хочу складно говорить!

На секунду вспыхивает яркий свет.

Кошка, картошка, полгуся, пожалуйста, не уходи, Маруся. Чай, конфета, котлета – мы немедленно выясним все это.

Маруся.Вы сошли с ума?

Гогенштауфен.Хороши романы Дюма!

Маруся.Это безобразие!

Гогенштауфен.Европа, Америка, Азия!

Маруся.Это глупое издевательство!

Гогенштауфен.Зачем же такие ругательства? Я складно говорить пожелал, и вот получился скандал! Мне самому неприятно, но нету пути обратно! Конечно, я не поэт, ни таланта, ни техники нет, есть только страстные чувства, а это ничто для искусства! Маруся, люблю я тебя, и ты меня слушай, любя. Пойми меня, Маруся, а то сойду с ума – клянусь тебе, Маруся, я не писал письма. Мы жили и ничего не знали, а нас ненавидели и гнали! Гнала нас мертвая злоба, и вот стоим и страдаем мы оба.

Маруся.За что?

Гогенштауфен.За то, что, к несчастью, я всегда работал со страстью, а ты со страстью любила – и вот всколыхнулась могила, и пошла окаянная волной, чтоб и нас успокоить с тобой.

На эстраде Упырева. Хохочет.

Оглянись! Вон она сзади – вон упырь стоит на эстраде!

Упырева хохочет.

Голос Фавна.Дурачки, хи-хи-хи! Сюда! Как я над вами издеваюся!

Вбегает Фавн, за ним Журочкини Арбенин.

Арбенин.Ах, вот вы где, мадам.

Гогенштауфен.Я в обиду ее не дам.

Арбенин.Ну, конечно, я так и знал.

Гогенштауфен.Ручка, тетрадка, пенал.

Арбенин.Что такое?

Гогенштауфен.Оставьте ее в покое.

Журочкин.Он остряк-самоучка.

Гогенштауфен.А ты толстяк-недоучка.

Журочкин.Я ее сейчас осрамлю!

Гогенштауфен.А я тебя сейчас задавлю.

Дерутся.

Фавн.Очень красиво. Это я! Как мне волшебница приказала всех мужчин стравить, так и стравил! Буду теперь каждый вечер бегать. Шарман!