Юозас Грушас - Любовь, джаз и черт

Пауза.

Беатриче. Как все это страшно! Давай убежим!

Лукас. Куда?

Беатриче. Не знаю. Куда-нибудь!

Лукас. Тут ведь не детдом. Отсюда не убежишь.

Беатриче. Но ведь так нельзя!

Лукас. Зря я тебе рассказал. Не все можно рассказывать.

Беатриче. И как ты после этого можешь говорить о любви?

Лукас. А что еще остается? Чего ты испугалась? Ну, жили как стая зверят. Предоставленные сами себе. Пока человек созреет, он не раз сталкивается со слепой силой, с жестокостью…

Беатриче. Лукас, если бы у тебя была мать, ты очень бы ее любил?

Лукас. Что ты понимаешь, если можешь спрашивать?

Беатриче. Меня тоже бросила мать. Мне она даже снится.

Лукас. Но у тебя она все же была! Была! Хоть и бросила. Ты знаешь, как она выглядит. А вот совсем ее не иметь… даже не представлять себе, какая она… Круглый сирота. В детдоме я вставал ночью, прижимался к стеклу, смотрел на улицу. Может, эта? Может, та? И тихонько кричал, чтобы других не разбудить: «Мама! Мама!» (Пауза.) Мудрого дядю я выдумал, чтобы хоть кто-нибудь у меня был. Я же знаю, что тот, настоящий, спьяну подох под забором.

Беатриче. Если бы я могла тебе помочь…

Лукас. Можешь, – скажи: «Я тебя люблю».

Беатриче. Но ведь это будет неправда!

Лукас. Пусть неправда. А ты все-таки скажи. Может, тогда и станет правдой.

Беатриче (нежно). Я тебя люблю.

Лукас. Еще! Скажи еще!

Беатриче. Люблю! Люблю! (Качает головой.) Но все равно это неправда… (Поспешно встает и направляется к двери.)

Лукас. Подожди. Хоть еще минуточку!

Но Беатриче уходит, не оборачиваясь, и он идет за ней.

Затемнение

Городской сквер. Скамья. Появляется Беатриче, за ней идет Лукас.

Лукас. Бета!

Беатриче. Что?

Лукас. Давай сядем.

Беатриче. Ты же полезешь целоваться?

Лукас (неуверенно). Ну… нет.

Беатриче (садясь). Лучше помолчим. Иногда у меня так больно жмет сердце, а на душе почему-то светло. Вот как сейчас.

Лукас. Да?.. Почему ты дрожишь?

Беатриче. Наверно, озябла. А то чего мне дрожать… Мне совсем не страшно. Люди приходят и уходят… Ссорятся, врут, потом ужинают и ложатся спать. Все спят – и бабушка, и завуч. Чего же тут бояться?

Лукас. Жаждущий не будет спать у источника… Сначала напьется… (Вдруг обнимает Беатриче и начинает ее целовать.)

Беатриче. Пусти!.. Пусти!

Лукас ее отпускает.

Я пошла. А то бабушка меня не впустит.

Лукас. Знаешь, Бета, меня повысили, назначили старшим техником. Зарплата теперь сто с лишним. И еще играю.

Беатриче. Зачем ты это мне говоришь?

Лукас. Учти.

Беатриче. Раньше ты мне больше нравился… когда еще не был старшим техником. Когда был в детдоме. Знаешь, за нашим двором – пруд. Когда бабушка меня не пускает, я всю ночь слушаю, как квакают лягушки. Но это хорошо летом. А если она меня сегодня не впустит, наверно, замерзну.

Лукас. Я тебя согрею.

Беатриче (не обращая внимания на его слова). Но она впустит. Я буду долго ей объяснять через окно. Целый час. Так, чтобы она не могла разобрать ни слова. Бабушка очень уважает то, чего не может понять. Ты меня слышишь?

Лукас. Я ничего не слышу… Бета! Бета! Не мучь меня… (Хватает ее и начинает целовать.)

Беатриче (кричит). Лукас! Пусти! Пусти!

Вбегают Альгис, Костас и Витас.

Альгис. Беатриче! Это ты? (Бросается на Лукаса.) Подлец! А ну-ка, оставь! (Отрывает Лукаса.)

Лукас (плаксиво). Бета…

Альгис. Я тебе покажу Бету!

Лукас. Не бей!

Костас. Больно? Еще добавлю.

Лукас. Я же честно… Я на ней жениться хочу. Я теперь хорошо зарабатываю…

Альгис. А сколько пропиваешь?

Костас. Если бы она хотела за тебя замуж, не стала бы кричать.

Лукас. Бета, скажи, разве я пьяница?

Беатриче. Пьешь.

Лукас. Но я же могу бросить?

Беатриче. Можешь.

Альгис. Тем хуже для тебя. Значит, можешь, но не хочешь. Тоже нашелся жених!

Беатриче. Не обижай его.

Альгис. Раз прикидывается святым, пусть потерпит. Бог терпел и ему велел.

Беатриче. Если бы я могла поверить, что он из-за меня станет человеком, я бы, кажется…

Витас. Ну, это уж языческие пережитки – на костер лезть! Да еще и за такого плюгавого.

Альгис (обнимая Беатриче). Мы тебя не отдадим.

Входят Андрюс и Юлюс. Они сильно навеселе. В руках у них труба, саксофон и гитара.

Юлюс. Кого я вижу! Все в сборе.

Андрюс. Вот ты с кем обжимаешься, милашка!

Альгис. Замолчи.

Андрюс. Это ты кому, овечий хвост, мне?

Витас (расталкивая их). Поаккуратнее, лорды!

Андрюс. Смотри, и тебе попадет, лучше не лезь!

Витас. Не раздражай меня. Мне драться нельзя: насмерть покалечу.

Андрюс (Беатриче). Теперь с ними кочуешь? Что, больше башлей посулили? Или так, для интересу? Пожалуйста! Берите ее!.. Можете пользоваться… Все равно назад приползет.

Юлюс (подхватывая). Берите!.. Мы люди щедрые, всегда готовы поделиться.

Андрюс. Катись к ним…

Беатриче садится на скамейку и закрывает лицо руками.

Альгис. Не мучай себя, не унижайся перед этим дерьмом.

Беатриче. Ты не понимаешь… Я же не из-за себя…

Где-то кричит сова. Слышится смех. Беатриче смотрит в пространство, по лицу ее текут слезы. Окружающие исчезают, она слышит только голоса, отрывочные фразы.

Голос Альгиса… Почему ты плачешь?

Голос Витаса… Где твое место?

Голос Андрюса… Ты будешь королевой шлюх!

Голос Альгиса… Ты возомнила себя посредницей между небом и землей. А они втопчут тебя в грязь.

Голос Витаса.…Добро должно быть сильным, а сила доброй, только тогда можно достойно жить.

Пауза. Снова кричит сова.

Беатриче. Почему? Почему? Чудо не совершилось. Нельзя любить человека, рассчитывая только на чудо.

Голос Андрюса.Танцуй, Бета! Включай ускоритель! Танцуй! Топчи! (Смеется. Смех становится все громче, все ужаснее, отдается лающим эхом то в одном, то в другом крыле сцены, а потом сливается в рев.)

Беатриче. Замолчи! Замолчи!

Смех сразу стихает.

Голос Витаса. Очистимся!