Габриэль Марсель - Пьесы

Франсис. Ну хорошо…

Клод. Уж лучше я прямо откажу ему, чем еще раз обмануть Эдме.

Франсис. Ну так откажи, в самом деле. В конце концов, этот бедолага…

Клод. Здесь на карте — наши отношения. И если мне удалось создать между нами атмосферу доверия, близости, то вы…

Франсис. Ты рискуешь снова поставить все это под вопрос.

Клод. Почему же?

Франсис. Не знаю, но я это чувствую.

Г-жа Лемуан. А где он был все эти годы? Что он, заботился об Осмонде?

Франсис. Что ты хочешь — у него были утешения. А теперь это не должно удивлять; и, кроме того, к этому нужно относиться как к мании больного.

Клод (Франсису). Меня сейчас больно задело то, как ты высказался об Эдме. Между тем она, мне кажется, проявляет себя самым достойным образом. Обрати внимание на ее жизнь: как самоотверженно она выполняет свой долг, как заполнено полезными делами ее существование…

Франсис. Да… но, возможно, именно это меня пугает.

Клод. Я тебя не понимаю.

Франсис. Так вот: меня беспокоят эта примерная жизнь, эта суровость, размеренность существования… Иногда мне кажется, что жизнь твоей жены протекает как во сне.

Они не заметили, как вошла Эдме — и внезапно обнаружили ее присутствие.

Франсис. А, здравствуйте, Эдме! (Молчание.)

Г-жа Лемуан (с явно преувеличенным интересом). Ну, как ваш Союз молодых девушек? Вы быстро вернулись, Эдме!

Эдме. Я там не понадобилась.

Г-жа Лемуан. Жаль, что вы съездили зря. К счастью, двадцать восьмой — это такой удобный автобус. (Напряженное молчание.) Что, сейчас идет дождь?

Эдме. Не знаю, может быть, слегка моросит, я не обратила внимания. Мне показалось, когда я вошла, что вы втроем что-то горячо обсуждали.

Г-жа Лемуан. Мы…

Клод. Я тебе расскажу.

Г-жа Лемуан. Да, да, он вам расскажет.

Эдме (Франсису). Возможно, я вам в скором времени пришлю девочку, которая посещает мою мастерскую; по-моему, у нее явный туберкулез.

Франсис(встал). Я в вашем распоряжении. Мама, ты идешь?

Эдме. Вы уже уходите?

Г-жа Лемуан. Когда мы теперь увидимся?

Франсис. Приходите на днях к нам пообедать.

Г-жа Лемуан. А ты не боишься, что Эжени… Мне кажется, она сейчас не слишком расположена к приему гостей…

Разговор продолжается за дверью. Клод и Эдме провожают их и сразу же возвращаются.

Клод. Я рад, что ты рано вернулась.

Эдме. Выслушай меня, Клод.

Клод (глядя на нее). Да, знаю.

Эдме. Относительно твоей матери.

Клод. Да.

Эдме. Сперва меня это потрясло. Нет, дай мне договорить, дорогой. (Берет его руки в свои.) Но затем я как следует поразмыслила. Вероятное тот момент я была неправа, взяв с тебя такое обещание. Но тогда меня ужасала мысль, что кто-то будет знать об этом.

Клод. Да, да.

Эдме. Особенно — твоя мать. Она так судит всех, при этой своей показной терпимости!

Клод. Эдме!

Эдме. Ну, да это не важно. Пусть только об этом не будет больше разговоров, вот и все.

Клод. Моя дорогая, это так великодушно с твоей стороны. Я боялся, что ты…

Эдме. Не будем о великодушии, хорошо?.. Совершенно очевидно, что ты не имел в отношении меня никаких обязательств, — и было безрассудством думать иначе.

Клод. Уверяю тебя, когда я давал это обещание…

Эдме. Да, в тот момент. Но не будем это обсуждать, повторяю тебе, я понимаю, или, во всяком случае…

Клод. Ты меня прощаешь?

Эдме. Не смейся надо мной, Клод!

Клод. Я только что говорил маме…

Эдме. Так вы об этом говорили втроем, когда я вошла?.. Нет, лучше не отвечай. Так что твой брат тоже посвящен. (В волнении стискивает руки.)

Клод. Когда ты меня упрекаешь в том, что мной якобы руководило некое чувство внутреннего превосходства…

Эдме. Я тебя ни в чем не упрекаю. Все равно, в основе ситуации — то, что есть. (С расстановкой.) Ты меня, во всяком случае, «простил».

Клод. Дорогая, но ведь ты хорошо знаешь, что я понимаю под этим словом; я тебе объяснял.

Эдме. Да, ты мне много чего объяснял.

Клод. Ты мне даешь повод для стольких угрызений! Не говоря уже об этом обмане…

Эдме. Я хотела бы задать тебе лишь один вопрос. Только что твоя мать в разговоре со мной намекнула на некий душевный кризис, через который ты когда-то прошел… Поверь, я не собираюсь упрекать тебя в том, что ты тогда не доверился мне. Нет, я только хотела знать дату.

Клод. Я тебя не совсем понял.

Эдме. Когда именно тебе довелось пережить сомнения в себе?

Клод. Но это ведь не болезнь, их трудно датировать.

Эдме. Ты как будто в смущении?

Клод. Нет, нисколько. Должно быть, это было в девятьсот втором году.

Эдме. То есть в момент, когда у тебя еще не было никаких подозрений?

Клод. Нет, совершенно.

Эдме. А после того — твои сомнения рассеялись?..

Клод. Но подумай, это ведь не дело одного дня или одного месяца… Это было скорее как бы медленным преображением меня самого, обновлением.

Эдме. Я здесь была ни при чем?

Клод. Не понимаю.

Эдме. Я… ну, мой поступок… моя измена. То, что ты, после того как узнал всю правду, вновь укрепился в вере во Всевышнего — это простая случайность?

Клод. Мне очень трудно ответить на этот вопрос. Случайность … нет, конечно же, это не было случайностью.

Эдме. Вот все, что я хотела знать.

Клод. Я не думаю, что в этой сфере вообще возможна случайность.

Эдме не отвечает; она подошла к оставленному рукоделию, склонилась над ним.

Клод. Я так хотел бы, чтобы ты поняла, что тогда происходило во мне.

Эдме. Вероятно, это слишком трудно.

Клод. В первое время нашего супружества…

Эдме (поднимая голову). Неужели ты собираешься вернуться к этой теме?

Клод. Мне словно никак не удавалось дотянуться до тебя; я чувствовал, что я все время — не с тобой, а возле… Ты не слушаешь меня.