Алексей Слаповский - Шнурок, или Любил, люблю, буду любить...

Отец Кирилл. Носи на здоровье. Ботинки, конечно, дрянь, и тебе велики. Но ты сказал: понравились. Ты сам себя связал. Понимаешь теперь, как важно быть откровенным?

Владимир. Ладно, хватит, иди к черту. Не о тебе тут вообще речь.

Отец Кирилл (Володику ). Ты что-то сказал?

Володик. Ничего…

Отец Кирилл, усмехнувшись, уходит.

Владимир. Да и не было, кажется, никакого разговора о ботинках.

Володик. А о чем говорить? Принесли, дали, спасибо.

Владимир. Или был разговор? Не помню. Главное — я пришел к ней.

Володик. Что, опять? Ну, пришел, ну, порвался шнурок, все, проехали!

Владимир. А из-за чего ты ночь не спал?

Володик. Не из-за шнурка же!

Владимир. Именно из-за шнурка! Тысячу раз ты вспоминал, как нагибаешься, как стоишь с красной от натуги рожей, как дергаешь шнурок — а он никак! А она над тобой. И этот халат, странный какой-то халат, какой-то…

Появляется Вера.

Вера. Ты проходи, проходи, Володик… Вот тапки… От отца еще…

Володик. Да, покрепче… Еще крепче… Еще…

Вера. У тебя красивые волосы…

Володик. Да, без сахара… Проклятый шнурок!

ВераЗато красивые волосы. (Размышляет .) У него красивые волосы. Он умен. Симпатичен вообще. Его можно полюбить. У него ужасные ботинки со шнурками. У него рвутся шнурки! Его невозможно полюбить! Нет, никак нельзя!

Уходит.

Появляется Отец Кирилл.

Отец Кирилл. Ты что, ночь не спал?

Володик. Почему?

Отец Кирилл. Не знаю. Я вставал — у тебя свет горел.

Володик. Я читал.

Отец Кирилл. Влюбился, Володик? Это хорошо. Переходный возраст начинается.

Володик. Уже кончился.

Отец Кирилл. Теперь важно контролировать себя. Ты ведь умный и трезвый парень. Пожалуй, даже холодноват. Это не хорошо и не плохо, это — от природы. Следуй природе, Володик, не горячи себя.

Володик. Знаете что?

Отец Кирилл. Скажешь — узнаю.

Володик. Отстаньте от меня, а?

Отец Кирилл. Диагноз подтвердился: переходный возраст. Пойдут теперь влюбленности и так далее. Я не против. Я даже благословляю. Одна просьба — не волнуй мать. Можешь, если у тебя неприятности, срывать злость на мне. Разрешаю. А мать побереги. Ты меня понял?

Володик. Считайте, что понял.

Отец Кирилл. Я именно так и буду считать.

Уходит.

Владимир. Красиво сказано: считайте, что понял! На самом же деле… Ну, ладно, ладно… Итак, я пришел к ней в первый раз…

Володик. Я давно уже пришел! Я сто лет ее знаю! Я уже сто раз к ней приходил! Мы уже друзья!

Владимир. Хорошо. Пусть так.

Появляется Вера.

Пусть так. Мы уже друзья. И она уже жалуется мне на свою тяжелую жизнь. (Подходит к Вере .) Слезы, побольше слез! Вот так. Начали!

Уходит.

Вера (со слезами ). Ты представляешь, Володик, мамаша замуж собралась! Прямо в самолете себе жениха нашла — из Симферополя. Говорит, у меня возраст, у меня последний шанс. Говорит, продадим квартиру, и уедем к нему в Симферополь. А если я не хочу? Не нужен мне никакой Симферополь, мне и тут хорошо. Я говорю ей: ради бога, выходи замуж, но меня оставь в покое, оставь здесь, дай мне жить, как я хочу! А она: я тебя, говорит, одну не оставлю. Я говорю: все равно не поеду, останусь здесь, на работу устроюсь, мне место в общежитии дадут — и я стану там последней — ну, сам понимаешь, кем. А она говорит: ты и так уже стала! Представляешь? Родная мать родной дочери такие вещи говорит!

Володик. Она, наверно, сгоряча… Влюбилась в человека и поэтому… А на самом деле она так не думает. Она тебя любит.

Вера. Я ей жить мешаю! У меня из-за нее все нервы к черту измотаны, я отравлюсь когда-нибудь! (Плачет .)

Володик. Ты успокойся. Воды дать? Или чаю?

Вера. Отравы! Ты пойми: ведь родная мать! Что за люди считали, Володик?

Володик (глубокомысленно ). Люди стали страшные. Но она тебе мать.

Вера. Не могу я так больше. Гнусно. Сплошной стереотип и никакой свободы.

Пауза.

Володик. А можно ее фотографию посмотреть?

Вера. Зачем?

Володик. Так. Интересно посмотреть, похожа ты на нее или нет.

Вера. Пожалуйста. (Дает фотографию .) Вылитая я. Правда? Ты так смотришь, будто запоминаешь.

Володик. Зачем? Я просто… Сравниваю…

Владимир. Я именно запоминал. У меня возник идиотский план. Благородно спасти предмет любви, защитить своей хилою грудью! Иди, Володик, мучай себя, геройствуй! (Вере .) А ты чайку, пожалуйста. Как всегда — покрепче. И как всегда — без сахара. Хотя я терпеть не могу чай без сахара!

Вера. А я знаю!

Улыбается, уходит.

Шум аэропорта. Объявления и т. п. Появляется МАТЬ ВЕРЫ.

Володик. Здравствуйте.

Мать Веры. Здравствуй. Ты кто?

Володик. Меня зовут Владимир. А вы — мама Веры?

Мать Веры. Что случилось?

Володик. Ничего особенного, не беспокойтесь. У меня к вам интимный разговор.

Мать Веры. Какой?

Володик. Ну, конфиденциальный. Личный. В сторонку пройдемте, пожалуйста.

Мать Веры. Скажите, какие дети стали! Ну, что за интимный разговор?

Володик. Вы только не волнуйтесь.

Мать Веры. Я не волнуюсь.

Володик. Тут вопрос простой. Но сложный. То есть… В общем, вопрос нравственного характера.

Мать Веры. И что она такого натворила?

Володик. Она — ничего. Это как раз вы… То есть… В общем, она уже на грани психического расстройства. У нее нервы уже… Не понимаю! Вы что, хотите, чтобы она вас ненавидела? Родную мать?

Мать Веры. Ничего не понимаю. Кто кого ненавидит?

Володик. Вы ее. Она вам мешает. Вы хотите замуж выйти в Симферополь, а ее оставить тут ни с чем или взять с собой, а она не хочет. Вы разве не понимаете, что она уже сложившаяся личность? И имеет право сама распоряжаться своей судьбой!

Мать Веры. Все?

Володик. В общих чертах — да.

Мать Веры. Тогда — до свидания.

Володик. В каком смысле?

Мать Веры. В таком, что тебе пора на горшок — и спать.

Хочет идти. Володик встает перед ней.

Володик. Конечно, легче всего отмахнуться от меня и сделать вид, что вы не принимаете меня всерьез! На самом деле вы боитесь правды!

Мать Веры. Не кричи, пожалуйста. Понимаешь, как тебя там…

Володик. Владимир меня там.