Андрей Жиров - Путь в космос

Теперь допустим,

Что я, Кибальчич Николай Иваныч,

Здесь, в стенах этих, при свече вот этой,

Чей воск причудливый напоминает

Одним — дерьмо, другим — мозг мирозданья,

Облек в слова и чертежи Идею,

Витавшую во времени… Идею,

Дрожащую на кончике пера

И у Платона, и у Леонардо,

И у Коперника…

З а р ж е в с к и й

Послушай, брось!..

У нас осталось времени немного,

Чтобы теперь с проектами… Ты знаешь —

Последним словом памятен преступник.

К и б а л ь ч и ч

Взгляни-ка вот сюда!.. Ну как?

З а р ж е в с к и й

Что это?

К и б а л ь ч и ч

Воздухоплавательный аппарат!

З а р ж е в с к и й

Допустим… Только на суде…

К и б а л ь ч и ч

Забудь!

Речь не о том, Заржевский… Очень много

Мы, люди, копошимся и мельчим!

Ты — мой защитник…

З а р ж е в с к и й

Извини меня!

Я покаянья ждал, но ты упрям!

Я откажусь!.. Назначен будет Герард.

А он не справится!..

К и б а л ь ч и ч

Подлец!

З а р ж е в с к и й

Да, да…

Ты знал мое паденье!..

К и б а л ь ч и ч

И что?!

Я разве не подал тогда руки,

Чтобы спасти тебя?..

З а р ж е в с к и й

Подал… Но это

И наказуемо!..

К и б а л ь ч и ч

Одна лишь просьба:

Отдай проект защитнику.

З а р ж е в с к и й

Изволь.

К и б а л ь ч и ч

Поскольку мне теперь не суждено

Следить за воплощением проекта,

Мне важно то, что думают о нем

Ученые… Пусть Герард передаст

Проект на заключение. Я верю

В осуществление проекта. Здесь

Все чертежи и описанье… Знай,

Что времени немного, потому

Пусть поторопится!.. Прощай!

З а р ж е в с к и й

Прощай!

Народники считали, что русский мужик, «коммунист по инстинкту», готов к революции в России.

Летом 1875 года Кибальчич отправился на Киевщину «в народ» с экземплярами нелегальной «Сказки о четырех братьях».

Провинциальный трактир. У дверей трактира Н и щ и й. Появляется К и б а л ь ч и ч.

К и б а л ь ч и ч

Есть единенье дерева с землей,

Зачем же ввысь все дерева стремятся?..

Я видел ели, тонкие, как нить,

Готовые вот-вот покинуть землю

И в небо унестись, туда, где нет

Кричащих сов, мышиного уюта,

Туда, где абсолютная свобода —

Ни пут земных, ни проливных дождей!..

Свобода!.. Я ли не служил тебе

И с первых дней творенья не стремился

К тебе, познав с Вселенной единенье?

То единенье — сердца и светил!..

И в том предназначение мое

Здесь, на земле: чтоб все, что ввысь стремится

Деревья, скалы, купола церквей, —

Подняться над землей могло однажды…

…Но на земле мне столько вышло дел

Таких земных, что я вдруг ясно понял:

Свободы от земного притяженья

Нет без свободы духа у людей!..

Есть единенье дерева и звезд,

Есть единенье дерева с землею!..

Едва Кибальчич поравнялся с Нищим, как тот запел.

Н и щ и й

Хорошие мои!

Не проходите мимо,

Взгляните на меня,

На нищего банкира!

Как разменял себя,

Я не заметил, люди.

Мы суетимся все

Медяшками на блюде!

Пою не потому, что нет воды и пищи,

А потому, что мир давно такой же нищий!

К и б а л ь ч и ч

А ты философ.

Н и щ и й.

Нынче в мире нет

Философов. Все суета, Кибальчич.

К и б а л ь ч и ч

Ты знаешь, кто я?

Н и щ и й

Нет! Никто не знает

Другого человека. Мне знакомо

Одно лишь имя.

К и б а л ь ч и ч

Ты… Заржевский?!

Н и щ и й

Нет!

Заржевским был… Я имя потерял.

И не стыжусь!

К и б а л ь ч и ч

Я не виню тебя.

Я… я не верю! Ты — Заржевский?.. Ты?..

Тот самый, что недавно в Петербурге…

Не может быть!.. Не верю!

З а р ж е в с к и й

Может… Может!

К и б а л ь ч и ч

Ты призывал идти нас за собой

Сюда, в деревню, бунтовать народ!

И что же?

З а р ж е в с к и й

Я народа не нашел.

Народа нет.

К и б а л ь ч и ч

Ты ль это?!

З а р ж е в с к и й

Нету!.. Нет!

К и б а л ь ч и ч

Единственный защитник. Адвокат,

Каких в России мало… Знаешь, кем

Ты был для нас?.. Послушай, от паденья

Шаг до предательства!..

З а р ж е в с к и й

Все суета!..

Мне нынче повезло… Ты при деньгах?

К и б а л ь ч и ч

Я помогу тебе!

З а р ж е в с к и й

Стакан вина.

Я большего не стою.

К и б а л ь ч и ч

Это ты?

Чьи интересы, мысли, страсть, вся жизнь

Принадлежали…

З а р ж е в с к и й

Я хочу вина.

К и б а л ь ч и ч

…лишь Родине!..

З а р ж е в с к и й

Прошу тебя… Прошу…

К и б а л ь ч и ч

Заржевский!..

З а р ж е в с к и й

Я от имени отвык.

И кто я?.. Что я?.. Ты сказал: Заржевский, —

Как свет зажег… А это страшно: свет!

Внезапный свет, когда ты гол и жалок

Пред целым миром.

К и б а л ь ч и ч

Я боготворил

Всегда тебя.

З а р ж е в с к и й

Я не ходил в героях,

Уже тогда я был рабом.

Появляется П р и т у л а.

Лишь смерть

Освободит, Кибальчич, нас…

(Притуле.)

Эй, ты!

Скажи-ка, братец, что такое смерть?

П р и т у л а

Господь с тобой!..

З а р ж е в с к и й

Не знаешь!

П р и т у л а

Как не знать!

Я видывал не раз. Смерть — это баба!..

К и б а л ь ч и ч

Как звать тебя?

П р и т у л а

Я — Притула, крестьянин.

З а р ж е в с к и й

Я был, как ты, восторжен… И как ты,

Смешон для них. Восторженность, Кибальчич,

Нас выдает. Забудь о ней. Здесь проза.

Мужик чудес не ждет. Топор и трусость —

Его два бога!.. И он служит им

Обоим сразу.

Да ему свобода

И не нужна!.. Ты опасайся здесь

Случайных встреч. Тебя он выдаст.

К и б а л ь ч и ч

Ты…

Ты — труп, Заржевский!

З а р ж е в с к и й

Это странно?..

К и б а л ь ч и ч

Труп!

З а р ж е в с к и й

С той разницею, что хочу вина.

К и б а л ь ч и ч

(Притуле.)

Ты грамотен?

П р и т у л а

Да, помнится, мальцом

Одну книжонку с братом искурил,

Так буквы разбираю!

К и б а л ь ч и ч

Вот тебе

На память книжка от меня… Читай!

Понравится — отдашь другому.

П р и т у л а

Барин

За что уважили?

(Читает.)

Э… Сказку эту

Читай, да и на ус мотай… Потеха!

Чего там не напишут грамотеи!..

Прощайте, барин!

(Уходит.)

З а р ж е в с к и й

Выдавать пошел!

Я знаю их!.. Я знаю!..

К и б а л ь ч и ч

Не кричи!

Ты просто болен.

З а р ж е в с к и й

Он тебя предаст!..

К и б а л ь ч и ч

Эй, эй!.. Извозчик!..

З а р ж е в с к и й

Я хочу вина!

Стук останавливающегося экипажа.

К и б а л ь ч и ч

Садись скорее.

З а р ж е в с к и й

Как тебе угодно.

(Поет, уходя.)

Цыганку я любил

И не боялся сглазу.

Закладывал себя,

Не выкупал ни разу!

Остался у меня

Лишь ключ от тайной дверцы.

Я мертв, я мертв, я мертв,

Коль есть — подайте сердце!

Пою не потому, что нет воды и пищи,

А потому, что мир, как я, такой же нищий!..

В сентябре 1875 года крестьянин Притула передал «Сказку» пономарю Стефанюку, тот — священнику Олтаржевскому, который, в свою очередь, переслал книгу киевскому митрополиту, а тот — губернатору.