Анатолий Гуницкий - Практика частных явлений

Второй начинает складывать в пустой мешок разбросанные вещи, Старая женщина подметает и кое-что относит в мешок. Первый выскребает из корзины остатки еды.

Однажды на соседнем озере произошел странный случай — из воды вынырнуло чудовище доисторического типа и стало громко, тоскливо выть. Ву-у-у! ( Первый смеётся, Второй тоже) Да, жизнь не сахар. Вызвали солдат, пожарных, омоновцев. Приехало несколько «Скорых». Кто-то сошёл с ума. Прощелыга-репортёр с лицом честного негодяя, сказал потом по ящику, что это была обычная массовая галлюцинация, вызванная большой концентрацией нитратов, соцнеравенством и софистикой демократов. Смотри, не сдохни, как собака!

Все трое смеются.

Теперь бы на такое мелкое событие никто бы и внимания не обратил. Ну, эназа брик ин зе вол… Делов-то! После появления Сэра Френсиса уже никто ничему не удивляется. (пауза) А я — иду! (снова продолжает уборку) Помню, застрявший всё спрашивал меня: «Ну, что там слышно новенького про Сэра Френсиса?» Очень его это интересовало. Да, он близко, Сэр Френсис, его уже много раз видели в черте города. Он не один, с ним его оруженосец Платини. Хотя и это уже никого не удивляет по-настоящему. Так, мелкая тусовка. Вот когда он только-только появился, тогда все были напуганы! Взбудоражены! ( Первый настороженно застыл. Второй залезает в новый мешок.) Я тоже как-то здорово струхнула… когда ночью кто-то постучал в окно. Только прошла последняя электричка в сторону города, шесть минут второго, тишина — и вдруг… Ух! Но оказалось — это трое молодых ребят, они страшно проголодались после ночного купания и попросили чего-нибудь поесть. Веселый стёб, смехуёчки разные… Я как раз убирала со стола. Я угостила их чаем, бутербродами. (Остановилась, с улыбкой) Один из них так пялился на меня, кто знает, в иной ситуации… Но в соседней комнате меня ждал он, я проводила ребят и пошла к нему. (пауза) Два дня он прожил у меня. Я угощала его яблоками, которые Татьяна привезла из своего сада, мы о чём-то говорили… иф ю вона… я вдруг поняла, что он не слушает меня, а только делает вид. Смотрит на мой рот. (Мстительно) Я тоже взяла и отключила слух, сосредоточилась на его губах… (хищно) Солб… Где-то сбоку пролетали какие-то слова, которые, как всегда, ничего не значили. Вдруг он набросился на меня, стал вдавливать в стенку, терзать, кусать, мять! Он не любил меня, но какое это тогда имело значение?!

Старая женщина заканчивает уборку и выходит на авансцену.

А рано утром прибежал взволнованный сосед, полковник в отставке. Он долго служил на Дальнем Востоке. Союз Нерушимый! Он любил рассказывать, как в молодости у него был роман с балериной. Однако на этот раз его было трудно узнать! Хорошо выбритый, с прекрасной выправкой, он шатался, брёл согнувшись, придерживал отстёгивающийся протез и что-то гневно, шепеляво кричал беззубым ртом, показывая рукой в сторону леса. Оказывается, только что, на опушке леса, мимо него промчался Сэр Френсис! Полковник побежал было дальше — собирать народ, звонить в милицию, но метров через десять поскользнулся, упал в некошеную траву, из горла у него хлынула кровь и он тут же умер. А Сэр Френсис так и не появился у нас, очевидно, у него были совсем другие планы. Болб!

Пауза.

А я — иду. Я продолжаю идти. Пора кормить обжору-кота. Пора переходить площадь. (собирается) Пора пробиваться на ту сторону. Молб! (неистово) Я просто проваливаюсь куда-то!

Второй громко чихает в мешке. Мерно шуршит метла.

Первый: Элен. Элен. Где ты была, Элен?

Старая женщина: Солб.

Первый: Это ты — не Элен?

Старая женщина: Молб.

Первый: Это не ты, Элен?

Старая женщина: Это я, не Элен. Это не я.

Первый: Где же ты, Элен?

Старая женщина: Я просто проваливаюсь куда-то.

Первый: Куда это ты проваливаешься? К чему эти проваливания?

Старая женщина: Я была в алмазных небесах. Я гуляла в застывшем лесу. Я видела душу подземелья. Я собирала цветы невозможности.

Пауза.

Первый: Я — голоден. Я — голоден!

Старая женщина: Ты — кот.

Первый: Ты принесла молока?

Старая женщина: Да, я принесла хлеба.

Первый: А масла?

Старая женщина: И молока.

Первый: А хлеба?

Старая женщина: И масла.

Первый: А воды? А огня? А света? А всего, что угодно? А чёрт знает чего?

Старая женщина: Да. Да. Да.

Первый: А соли? Ты обещала принести соль!

Старая женщина: Солб. (пауза) Ветер усиливается.

Первый: Нет никакого ветра.

Старая женщина: Нет, ветер усиливается.

Первый: Похоже, будет дождь.

Старая женщина: Дождь идёт постоянно.

Первый: Как его зовут?

Старая женщина: Не скажу.

Пауза.

Первый: Ты тридцать лет проходила на своих ногах.

Старая женщина: Расскажи что-нибудь.

Первый: Тебя интересует только это.

Старая женщина: Болб.

Первый: Искажённое страстью.

Старая женщина: Нигде-то я не была.

Первый: Что там слышно новенького?

Старая женщина: Я подкрадусь к тебе ночью.

Первый: Я уже рассказал тебе всё, что знаю.

Старая женщина: Я плохо знаю новую музыку.

Первый: Тридцать лет.

Старая женщина: Я видела боевик с философским подтекстом.

Первый: Фак ю.

Старая женщина: Я просто проваливаюсь куда-то. Я всегда проваливаюсь.

Первый: Любопытно.

Старая женщина: Я не хочу проваливаться. Я буду проваливаться. Как сладко проваливаться.

Первый: Забавно.

Старая женщина: Мне нравятся «Пинк Флойд» и «Джетро Талл».

Первый: У тебя только одно на уме.

Старая женщина: Банда саблезубых тигров. Лошадь с кинжалом в зубах.

Первый: Что там Сэр Френсис?

Старая женщина: Бумс.

Первый: Похоже на Сокурова.

Старая женщина: Его уже видели много раз.

Первый: Что делать, когда он придёт?

Старая женщина: Каждый должен решить это сам.

Первый: Что — решить?

Старая женщина: Что-то.

Первый: Пойми, в моём положении.

Старая женщина: Если он должен прийти, то он придёт. Сопротивляться этому — бессмысленно. Даже седой полковник — он воевал с белофиннами, освобождал Прагу, арестовывал Кальтенбруннера, выселял крымских татар, крутил роман с балериной, служил на Дальнем Востоке и лично допрашивал Буковского — но даже он ничего не смог сделать и упал с разорванной аортой в некошеную траву в половине девятого утра.