Бертольт Брехт - Ваал

Комната с обшитыми деревом стенами. За одним столом сидят Гугу и Боллеболл, за другим — Мая и старый нищии. В углу стоит детская кроватка. В ней — ребенок. На дворе ночь. Слышно, как завывает ветер.

Боллеболл (играет с Гугу в карты). Все, денег у меня больше нет. Может, на наши души сыграем?

Нищий.К нам стучится братец ветер. А мы его, холодного, на порог не пустим. Хе-хе.

Ребенок плачет.

Мая (нищенка). Вы слышите? Там кто-то ходит... А если это зверь?

Боллеболл.Да о двух ногах... До чего же ты похотлива! В дверь стучат.

Мая. Вы слышали? Я не открою!

Нищий.Откроешь, куда ты денешься...

Мая.Езус Мария! Нет, нет, я не открою.

Нищий.Открывай, кому говорят!

Мая (подходит на цыпочках к двери). Кто там?

Ребенок плачет. Мая возится с замком, распахивает дверь. В комнату, мокрые от дождя, вваливаются Ваал и Экарт.

Ваал.Это богадельня? При здешней больнице?

Мая.Да, но все кровати уже заняты. (Нагло.) Я смертельно больна.

Ваал.У нас с собой шампанское! Экарт быстро проходит к печке, греется.

Боллеболл (Ваалу). Располагайся поудобнее, приятель. У нас всегда найдется местечко для того, кто понимает толк в шампанском.

Нищий.Здесь сегодня собралось изысканное общество, голубь ты наш.

Ваал (подходит к столу, вытаскивает из карманов две бутылки). Хм...

Нищий.Что за диво!

Боллеболл.Я знаю, откуда у тебя шампанское, но буду нем как рыба...

Ваал.Иди сюда, Экарт! (Мае.) У вас есть фужеры?

Мая.Кружки, сударь, кружки. (Приносит несколько кружек.)

Гугу.Мне нужна отдельная кружка!

Ваал (недоверчиво). А пить-то вам вообще можно?

Гугу.Жизненно необходимо.

Ваал (разливает шампанское по кружкам, Гугу). И что у вас за болезнь?

Гугу.Сущие пустяки. Обыкновенный туберкулез.

Ваал.Вот как? (Боллеболлу.) А у вас?

Боллеболл.Язва желудка. Безобиднейшая вещь.

Ваал (нищему). Надеюсь, вы тоже страдаете каким-либо недугом?

Нищий.Я просто сумасшедший.

Ваал.Вот оно что... Ну а я здоров как бык. (Поднимает свою кружку.) Будем считать, что познакомились. Ваше здоровье! (Пьет шампанское.)

Нищий.Знавал я одного, тот тоже считал себя здоровым. Он так считал. Сам-то он вышел из леса и в один прекрасный день туда вернулся, чтобы пораскинуть мозгами. Лес его не признал, и он несколько дней кряду блуждал по чаще, желая понять, насколько все же он был зависим и сколько у него осталось сил, чтобы это выдержать. А их у него оставалось немного... (Хватает со стола кружку, пьет.)

Ваал(с некоторым беспокойством.) Ну и ветер! А ведь нам еще до рассвета надо будет двигаться в путь, Экарт.

Нищий.Да, да, ветер... Так вот, как-то вечером, когда уже темнело и он был вроде как не один, он наконец выбрался из глубокой тишины и остановился у одного из деревьев, довольно высокого. (Пьет.)

Боллеболл.Он что, хлебнул через край?

Н и щ и й. А кто его знает, может, и хлебнул. Так вот, он привалился к стволу этого дерева, прижался к нему так, что почувствовал, как оно дышит — или это ему только показалось? — и сказал: "Ты, дерево, выше меня, и тебя труднее свалить. Ты уходишь корнями в землю, и земля держит тебя. Я же умею ходить, двигаться, но не могу пустить в землю корни. Она меня не держит. Меня ничего не держит. Я даже не знаю, каков он, этот покой над макушками, вашими макушками под бескрайним небом..." (Пьет.)

Гугу. И что же ему на это ответило дерево?

Нищий.Подул ветер, и по дереву пробежала дрожь. Человек это почувствовал. Он повалился на землю, обхватил руками твердые как камень корни и горько заплакал... Такое он проделывал и со многими другими деревьями.

Э к а р т. И после этого он что, выздоровел?

Нищий.Нет. Зато умер играючи.

М а я. Я этого не понимаю.

Нищий.Понять здесь ничего нельзя. Но кое-что можно почувствовать...

Боллеболл (Ваалу). Ты веришь в Бога, приятель?

Ваал (уже с трудом выговаривает слова). Я всегда верил только в себя. Если хочешь, можешь считать меня атеистом.

Боллеболл (хохочет). Мне становится весело! На дворе дождь и ветер, а у нас шампанское да любовь... (Хватает Маю за руку, тянет к себе.)

Мая.Отстань! У тебя из рта воняет.

Боллеболл.Я же никому не говорю, что у тебя сифилис! (Сажает ее к себе на колени.)

Нищий (Боллеболлу). Не смей ее лапать!

Г у г у (Экарту). Он был смазливей. Потому она ему и досталась.

Э к а р т. А ваше умственное превосходство? Ваши, так сказать, душевные силы?

Г у г у. Так она же была другой. Была сама невинность...

Экарт.Куда же смотрели ваши глаза?

Г у г у. А я их закрывал. Мне было стыдно.

Боллеболл.Чу! Ветер! Он все просит у Бога покоя.

Мая (нараспев). Если ветер за окном

Воем докучает,

Заливай шары вином —

Мигом полегчает.

Ваал.Откуда здесь ребенок? Чей он? Мая. Это моя дочь, сударь.

Нищий.Virgo dolorosa [1] Дева скорбящая (лат.)

Ваал.Это было давно, Экарт. Это было прекрасно.

Экарт.Что было прекрасно?

Б о л л е б о л л. Да он уже и сам не помнит...

Г у г у. Самое прекрасное — это ничто.

Боллеболл.Тсс! Мешок червей начинает свою арию.

Г у г у. Это как трепыхание воздуха в летние вечера. Но ничего не трепыхается. Ничего. Совсем ничего! Просто перестаешь быть. Дует ветер, а тебе не зябко. Когда льет дождь, ты не мокнешь. Кто-то шутит, а ты не смеешься. Гниешь себе, и ничего не надо ждать... Не надо ничего делать...

Г у г у. Да, это рай. Там нет неисполненных желаний, потому что нет вообще никаких желаний. Никаких! Тебя от всего отлучают. Так становишься свободным.

М а я. А что бывает потом?

Г у г у (ухмыляется). Ничего. Ровным счетом ничего. Никакого "потом" там нет. И это ничто длится вечно.

Боллеболл.Аминь!

Ваал (резко встает, Экарту). Очнись, Экарт! Нас занесло к душегубам. (Покачивается, держится руками за Экарта.) Смертный тлен, он все ближе... Черви уже подают голос.

Э к а р т. С тобой такое уже во второй раз. Хорошо еще, если это только по пьяной лавочке...

Ваал.Они демонстрируют мои внутренности... Здесь им не грязевая ванна!