Чили Кардамон - Мы были семьей бестелесного мира

– Много же ты знаешь.

Семь лет историями питаюсь.

Шаги начали приближаться.

– Мне пора, до встречи.

– До скорой встречи, – нажав на второе слово, подмигнув, закончил Джон. В комнату зашла мама, ребенок заулыбался. Пора уходить.

Уже темнело. Через два часа мне надо быть на окраине города. На столе лежал упакованный в синюю бумагу подарок. Я не знала, что точно могу подарить полезного. Долго блуждала по сайтам, ходила по детским магазинам и не понимала смысла в громоздких игрушках, необходимых только на пару месяцев и пустышках. Все казалось бесполезным. День назад я проходила мимо витрины с термобельем для спортсменов. Вроде бы, что такого детского, врезающегося в память, может быть в таком месте, но оказалось, что есть.

Я смогла найти милый, зимний, с мордочкой медведя, комбинезон, который можно носить пару лет.

На тот момент он считался слишком дорогим.

По этой причине мне теперь и придется экономить месяц на еде.

Я уже знала точное время, когда смогу прийти к Кириллу. Переодевшись в джинсы и майку, надев сверху куртку, в очередной раз выдвинулась в путь, только уже не через стены, а как все нормальные люди, по улицам и коридорам.

В сотый, наверное, раз, я стояла у двери многодетной семьи. Послышалась знакомая мелодия дверного звонка, и мне отворила бабушка.

– Здравствуйте, я троюродная сестра Олега, хотела подарить подарок и посмотреть на малыша, – улыбнулась женщине.

Бабушка, недоверчиво посмотрев на гостью, пропустила в холл. Я вошла в знакомую комнату, открыла дверь справа, у меня защемило сердце от радости, он такой маленький, лежит в самодельной кроватке, даже не открывает глаза. Я встала над ним, как он сразу почувствовал, что рядом кто-то есть. Его большие серые глаза раскрылись, и он, к удивлению, установил на мне прямой, внимательный, неподвижный взгляд. Узнал на уровне подсознания. Я протянула к нему руку и погладила его щечку своей ладонью.

– Как ты? – спросила, хотя сама знаю, что ответ все равно не последует, – я к тебе через пару недель снова приду, ты только не скучай, я всегда рядом, знай.

Как же больно смотреть, он малыш, будет заново расти, будет снова получать от родителей и братьев, переживать вторично потери близких, хочу его защитить, но это невозможно, разрешено быть только бесправным зрителем. Всем душам приходится так жить, видеть и терпеть происходящее. Никто не может предотвратить насилие, смерть, боль, мы можем только смотреть на настоящую правду и анализировать.

Пора. Время истекает

В последнее время появилось новое развлечение. Поскольку мне нельзя было навредить физически, я могла прыгать с крыш без единых повреждений, меня это забавляло, придавало ярких красок, впускало адреналин. Я и не знала, насколько легко и не страшно прыгать с высоток, точнее теперь не страшно.

Сначала прыгала с пятиэтажек, потом перешла на дома в два раза больше, а затем перебралась на огромные высотки города.

Дом, в котором я жила, находился на одной из главных улиц. С одной стороны был тихий двор, с другой шумная дорога и старые перекрестки. Вечное движение машин, голоса разных людей, все мне нравилось, не смотря на то, что такой жизнью были недовольны практически все горожане.

Каждый день я залазила на какую-нибудь крышу, какое-то время просто сидела, наслаждаясь видом, затем начинала прыгать.

Практически все свое время я проводила на высоте, в небе, среди облаков, я не только развлекалась, но и училась, изучала географию, историю и химию. Я научилась быть свободной от чего-либо, и меня это делало счастливой.

Пару раз в неделю я навещала Кирилла. Он быстро рос. Я приходила, когда никого рядом не было или когда все уже легли спать, мне нравилась эта тишина, как и он сам. У него пока что еще был курносый нос, щечки, большие глаза. Я хотела его взять на руки, но могла только смотреть и находиться рядом.

Ребенок чувствовал, когда я приходила. Если он плакал, то успокаивался. Если ерзался в кровати, то переставал. Он засыпал, когда я ложилась рядом. Было приятно смотреть, как он рос. Кирилл был красивым ребенком. И очень одиноким. Братьям до него не было дела, мать в разъездах, отец на работе, рядом только бабушка, уставшая пожилая женщина, ей нужно было уже давно спокойно сидеть на пенсии, но она даже не думала о подобном, на ней была вся семья, она растила детей, убирала, готовила с утра до вечера. Ее было жалко, и не только из-за такого количества труда, но и из-за того, что ей никто не был благодарен. Она терпела постоянные упреки и продолжала делать. Зачем? Кирилл ей также не будет благодарен.

За пару месяцев квартира была более менее обжита. По углам не лежала пыль, окно блестело.

Из-за постоянного одиночества, я ввела себе в привычку каждый день набирать ванну. Было скучно просто лежать в горячей воде, и по данной причине вскоре появились всевозможные пены, шипящее в воде мыло и игрушки. Да. Игрушки. Куклы для девочек, а еще домики с присосками, цепляющиеся за плитку, лодки и водяные монстры. Принятие горячей воды каждый раз превращалось в водяной бум.

В один такой день, когда я в очередной раз создавала сцены в воде, в коридоре послышался шум и сразу за ним, гулкие тяжелые удары в дверь.

Я от неожиданности даже в воде подпрыгнуть смогла. Кому вдруг стала так нужна?

По быстрому одевшись, вышла в коридор и открыла дверь. Передо мной стоял один из двух братьев, живших на самом верхнем этаже.

– Пошли гулять? – сказал тихим голосом ребенком.

– Это ты так стучал? – поразилась я.

– Ага, я сильный, – горделиво ответил мальчик.

Повисла пауза.

– Пошли гулять, – снова повторился он, – у меня был только брат, а теперь есть еще и ты.

Я в ступоре. Хотя почему бы и нет? Ребенок милый, мне скучно, а впереди еще пятнадцать лет.

– Подожди минуту, я переоденусь.

Мальчик сделал шаг назад, и я закрыла дверь. Быстро натянула джинсы, свитер, носки и кроссовки. Как только вышла, ребенок ухватил меня за руку и потянул на крышу. Мы вышли через разбитое окно и перед нами вырос второй брат. Внешне было заметно, что он старше меня.

– А я думал, ты не согласишься с ним играть.

– По какой причине я могла отказать?

– Причин может быть много: не любишь детей, слишком «взрослая», ты в депрессии.

– Депрессия-вещь бесполезная. Детей люблю. Взрослой себя назвать не могу.

– Взрослые глупые, – ответил малыш.

– Да, – в один голос согласились мы.

– Пошли, покажу тебе одно место, добились его пару лет назад.

Мы двинулись прямо по скользкой крыше, страшно не было никому, смерть нам не угрожала.

– Не знала, что можно жить на открытой местности, – сказала я, пройдя четыре крыши и увидев открытый чердак с игрушками, старым чайником и подушками внутри, куда уже вскарабкивался ребенок.