Роман Уроборос - День народного единства

Страшно. Вот так во сне помрешь от переживаний этих, от секса виртуального или нападёт на тебе демон какой-нибудь и заберет душу. Включай мозг. Вот реальность. Пластинка доиграла уже давно. Надо ее на вторую сторону перевернуть. Вот стул – на нем сидят. Вот стол. На нем трахают женщин. Иногда. Не часто. Сейчас там стоит бутылка текилы. И всё. По комнате разбросаны вещи. Ну и что, что евроремонт? Евроремонт еще не гарантия того, что в квартире бардака не будет. Шесть утра. Всё. Спать больше не лягу. Сейчас поставлю «Tortoise» и буду под него читать Липскерова. Нет. Лучше я поставлю вторую сторону «Tago Mago» и буду читать «Уллиса». Шмулиса. Бурбулиса. Что такое надо было курить, чтобы писать такое… Это даже не чушь. Это – запердельный кирдык. Как говаривал мой друг Паша-олигарх. Всё равно люблю эту книгу. Подхожу к проигрывателю пластинок, переворачиваю на вторую сторону «Тахо Махо» и вот. Идиотизм буквенный сейчас соединится со звуковым. И я посредине. Ни ума, ни фантазии. Зато приемник идеальный. Своих мыслей – ноль, пустой я стаканчик, ничего-то я не знаю. Как Сократ в предвкушении выпивки. Попробую сначала. Опять сначала. Нет, лучше открою любую страницу наугад. Букв не вижу, темно, свет лень включать, очки лень надевать. Буду в игру играть. Холгер Чукай, ты зачем такую музыку играл? Ты что ел, пил, курил? Но в такт попадаешь, с Джаки Либезитом вы, пожалуй, лучшая ритм-секция на планете. Игра. Открываю случайно любую страницу, лицо свое в книгу. Вижу фигу. Нет, не фигу, а слово. Какое слово? Так глаза подальше от листа, а то буквы сливаются. Сливаются. Сливаются. «Смерть». Нормально? Чего на восьмистах с лишним страниц я, что ли, другого слова найти не мог? Еще раз. Это не считается. Любая страница. Нос уткнулся в страницу. Глаза видят пятна. Начинаю медленно книгу от лица удалять. Слово. Слово. «Любовь». Вот гораздо лучше. Настроение. Ура. Ура. Я в цирк… Текилка коллекционная иди сюда. Глотаю кактусовое вкуснятино. Любовь. Кровь. Нахрен кровь. Просто любовь. Прекрасная незнакомка. Сударыня Вас как зовут? Вы не можете оторвать от меня глаз. Я тоже. Вы хотите меня? Я покрываюсь багровыми пятнами. Я смущен. О боже. Принцесса захлопнула крышку клавесина… Облом. Ладно. Любовь. «Тага Мага». Вуллис. В голове Вивальди заиграл. Незачем было пить столько на Новый год. Теперь отходняк. Сударь, Вы же интеллигентный человек. Не пьющий, некурящий, не употребляющий. Голландия не в счет. Тогда был несчастный случай. Там на каждом углу просто… Хор пионеров в стерео… Женщины, летающие на метлах. Потом все стали прозрачными. Но это уже после виски, готовых ролов (prepare rolls please, two please), кексов, после которых хочется бросить всё и залезть под стол. «Познакомьтесь, это мои русские друзья, они празднуют свой день рождения уже третий день». Амстердам – черный город несуществующих каналов. Каналов черных несуществующего Амстердама. Вот – я заглотнул червячка, и крючок мне губу распорол. Как больно. Кто же меня вытягивает из родного пруда. Петя. Сука!!!

Пашка! Орёт он. Иван! Идите сюда. Я его вернул. Я стою и вижу, что до вершины горы – всего ничего. Предчувствие рассвета. Предчувствие победы. Гора. Гора. Как же ты все же называешься. А то в газете напишут. Вот наши герои. Они покорили какую-то безымянную гору, по слухам самый настоящий семитысячник. Несолидно. Как зовут героев? Мы не помним. Смущенно глядя в пол, отвечают журналисты, но в следующем номере нашего журнала, мы расскажем, мы обязательно расскажем. Паша. Петя. Даже Иван, совершенно мне не знакомый, и почти наверняка являющийся каким-нибудь астральным демоном, подойдите ко мне, давайте я вас обниму. Подошли. Дали. Иван беспокойно сказал: поторопимся. Не уверен, просто, что первые лучи солнца на всех положительно подействуют. Намекает, нечисть. Мы поползли наверх и каждый связан друг с другом веревочкой, а на ней разноцветные флажки с надписями. Прочитать что ли одну. «Сынок, срочно вернись в реальность, я кое-что забыл сказать тебе. Джойс». Поздняк. Джеймс. Не хочу портить всем праздник. Ведь впереди бьет копытами Иван. Я привязан к нему разноцветными веревочками, которые, похоже, являются шифровками какими-то. А ко мне привязан тем же самым за то же самое Паша. А за Пашу – Петя. И если внезапно выпаду из контекста, то… Петя и Паша потеряли свои очки. А я пою песню оперным голосом. И настолько прекрасна эта моя итальянская ария. Настолько прекрасна, что даже горы затихли, снег прекратил идти. У Ивана крылья выросли. Белые-белые. Он ими машет – помогает нам всем быстрее до вершины горы добраться. Проводник-инструктор-гид понимаешь. Тихо, тихо. Иван на вершине горы. Меня тянет, я тяну Пашу, Паша тянет Петю. Вытянули репку? Мы на вершине? И тут прожекторы, которые нам всю дорогу мешали, выключили как по команде. Я даже подозреваю, кто эту команду дал – рукой махнул. Иван. Выколите мне глаза! Будет тогда чем заняться. Ничего не вижу. Так не бывает. Я один? Ребята. Шепотом. Кричать нельзя. Можно спровоцировать сход лавины. Вон там. Узенькая полоска зари. Осмотрелись. Темновато, но терпимо. Мы на вершине. Под нами облака. И из-за облаков сейчас должно появиться солнце. Самый яркий момент в нашей жизни. Да? Рядом не Петя. И не Павлик. Иван. И еще два мужика каких-то. Испортить мне хотят праздник. Не выйдет. Солнце выйди, и спали их своим всеочищающим огнем. Ты можешь. Я знаю. Солнце. Джойс. Таго Маго. Моя квартирка в Москве. Сон этот. Солнце не из сна. Солнце непобедимое встает из небытия для того лишь, чтобы проявить новый мир. Предчувствие Любви. И смерти? Нет, только любви. Всепобеждающей. Жду. Первый лучик. Какого же ты будешь цвета? Ну. Не подведи. Зеленый. А-а-а! Не подвело солнышко. Цвет любви, цвет жизни, цвет надежды. Время замерло. Нет времени. Нет пространства. Здесь и сейчас. Сейчас и здесь. Сейчас. Сейчас. Остановись. Да. Медленно и величественно выползаешь из своего логова. Освобождаешься от пут сна. Путь сна. Путь жизни. Не остановить. Света все больше. Свет все ярче. Рядом никого. Горы показались из темноты. Нечем дышать. Хочется пить. Площадка, на которой стою, осветилась. Камень позади меня, но сесть не могу, потому что заворожил меня восход солнца. Наполовину диск солнца показался. Хочется улететь, хочется начать смотреть мультики, которые до этого показывали. Но нельзя – смотри – учитель стоящий надо мной и стегающий меня по плечу плеткой – я сам. Смотри – вот она реальность. И ничего больше нет, только ты и солнце, ты и горы, ты и вселенная. Ты и бог? Ты и ты? Ты – это я. Я – это ты. Солнце полностью показалось. Полностью показало свой яркий бок, мне и только мне показало. Не смей спать. Но хочется, но, я же во сне. Дорогой, ты всю жизнь как во сне. Мамин голос. Мамин голос? Повернуть голову, осмотреться. Но не могу. Что это? Солнце взорвалось, и всё заполнилось ярким белым светом.