Андрей Таркинский - Путь гангстера. Кто не рискует, тот не побеждает

Одного Эйдриан никак не мог взять в толк: зачем это нужно Сандре? Фактически молодой человек у неё был, пусть даже они и не виделись целый месяц. Похоже, что её это не особо волновало. Более того, Эйдриан буквально чувствовал, что Сандра получает удовольствие от их встреч. Возможно, конечно, она была превосходной актрисой, но итальянец верил ей. А может быть, ему просто хотелось верить этой красотке-сердцеедке. Эйд долгое время думал о Сандре, о том, что же она всё-таки значит для него… и не приходил к окончательному ответу.

Вдруг Эйдриан заметил высокого темноволосого парня, который шёл прямиком к ним. Он был одет в зелёную рубашку, рукава которой были слегка закатаны, тёмные штаны и чёрные ботинки. Сандра чуть улыбнулась ему, когда он подошёл, и приблизилась к Эйдриану. Итальянец догадался, кто сейчас стоит перед ним. Они встретились немного раньше, чем планировалось, но так было даже лучше.

– Привет, Джон, – произнесла Сандра, подтвердив мысли Эйдриана. Её томным голосом нельзя было не восхищаться, а британский говор стал особенно хорошо слышен.

– Привет, милая, – ответил ей Фонтейн. – Вижу, ты даром времени не теряла.

Эйд еле удержался от того, чтобы не поджать губы от настолько грубого и исковерканного произношения. Английский ему тоже не был родным, но итальянец, по крайней мере, старался соблюдать все нормы чужого языка. Разумеется, полностью избавиться от акцента ему не удастся никогда, для этого нужно было родиться в англоговорящей стране. Но Эйдриана поражало то, что Фонтейн даже не старался хоть как-то замаскировать свой французский говор. Что он пытается этим показать – непонятно.

Кроме того Эйд заметил, что Фонтейн пустил на лицо фальшивую ухмылку. Итальянец был уверен, что за этой ухмылкой скрывается ярость, однако надо сказать, что гнев он прятал довольно умело. Смотря прямо Фонтейну в глаза Эйдриан тоже слегка улыбнулся.

– Ну что поделать, – игриво сказала Сандра. – Ты больше месяца ко мне не заходил. Мне стало скучно. Не с кем поговорить, не с кем провести тёплые летние вечера… и ночи.

Эйдриан снова восхищался ею. Она тоже видела, что Фонтейн злится и умело этим пользовалась. Сандра знала, что говорить и как говорить, поэтому она заставляла француза злиться ещё сильнее. Эйд посмотрел на Фонтейна прямым, холодным взглядом, продолжая слегка ухмыляться. Итальянец видел в собеседнике попытку противостояния. Француз как будто говорил своим взглядом в ответ, что просто так он не сдастся. Эйду мигом захотелось его припугнуть, и он даже знал, как это сделать, но пока он себя сдерживал. Было слишком рано для этого. Нельзя было показывать, что Эйдриану много о нём известно.

– Познакомься, это Эйдриан, – внезапно представила Сандра своего спутника.

– Очень приятно, сэр, – нарочито учтиво произнёс Эйд, не убирая улыбку с лица.

– Взаимно, – кивнул в ответ Фонтейн. Их безмолвная схватка взглядами продолжалась до сих пор. Эйдриан за своей ухмылкой скрывал злорадство, а француз за своей – ярость.

– Неплохой ствол, – итальянец на миг оторвал взгляд от глаз собеседника, пробежав им по оружию Фонтейна, вернее по рукоятке пистолета, торчавшей из-под левой подмышки.

– Спасибо, – ответил француз.

– Зачем тебе пушка? – поинтересовалась Сандра. Эйдриану послышались нотки тревоги в её голосе, которые ей спрятать не удалось, хотя она старалась.

– Издержки профессии, – казалось, Сандра вообще потеряла интерес для Фонтейна, по крайней мере, как девушка. Сейчас она была лишь неким символом, за который он, так же как и Эйдриан, боролся. Только цели были разные.

– Ты опять куда-то вляпался? – настаивала Сандра, и Эйд разочарованно заметил, что она переживает за этого француза. Итальянец решил, что всеми силами постарается избавиться даже от малейшего знака внимания Фонтейну со стороны девушки.

– Никуда я не вляпался, – Эйдриану отчего-то показалось, что эти слова француз проговорил каким-то победным голосом. Дескать, Сандра о нём беспокоится. Эйд очень хотел загнать Фонтейна обратно в его нору, чтобы он боялся, чтобы превосходство итальянца было очевидно. Соблазн был настолько велик, что удержаться было невозможно.

– Тут, кстати говоря, пробежал слушок, – как бы, между прочим, сказал Эйдриан. – Вроде как, Голландец Шульц ищет, как он выразился, ублюдка, который его обокрал.

– Ну и? Я-то здесь причём? – невозмутимо спросил Фонтейн.

«Ещё как причём, мать твою, – мысленно проговорил Эйдриан, продолжая неустанно смотреть на собеседника. – Только ты мог додуматься до такой идиотской затеи».

– Говорят, что парень, который его обокрал, был французом, – не торопясь продолжал Эйд. – По крайней мере, акцент у него был очень сильный.

«Прям как у тебя», – про себя закончил он.

– К чему ты клонишь? – видимо, нервы у француза были на пределе, раз он решил больше не юлить.

– К тому, что этот француз полнейший придурок, – даже «заочное» оскорбление личности Фонтейна было достаточно приятно.

– И почему же? – Эйдриан наслаждался тем, как Фонтейн злится. Даже Сандра потихоньку отошла на второй план. Всё свелось к обычной перепалке, типа «кто кого оскорбит». По правде говоря, оскорблял сейчас лишь Эйдриан – Фонтейн пытался отразить выпады итальянца призмой безразличия.

– Ты можешь оскорбить девушку Голландца, плюнуть ему в лицо, ударить, его это только позабавит. Но даже не пытайся украсть хотя бы доллар с его стола. Сделал это – ты покойник.

Эйдриан проговаривал каждое слово с чёткой расстановкой, чтобы Фонтейн напрягся ещё больше. Однако на лице читалась скорее задумчивость. В какой-то момент Эйд решил, что француз догадался о том, что итальянец под него копает. Но эти мысли быстро развеялись, потому что Фонтейн после небольшой паузы продолжал защищаться:

– Не думаю, что у того вора не было запасного варианта на случай разоблачения.

– Несомненно, – кивнул Эйдриан.

После этого итальянец решил, что с француза пока хватит потрясений, и он поспешил ретироваться. Не придумав ничего лучше, Эйд достал свои часы и сделал вид, что ему пора уходить. Уже находясь на приличном расстоянии, итальянец оглянулся.

Эйдриан остался доволен собой, со злорадством отмечая, что парочка ругается. На выходе из парка Эйд достал пачку сигарет, закурил и взял курс на бар «Лайк ин Итали». В голове снова мелькнула мысль: а не слишком ли рано итальянец упомянул о том, что «кто-то» обокрал Голландца Шульца? Эйдриан поспешил себя успокоить тем, что Фонтейн наверняка не обратил внимания на его подозрительную осведомлённость. Слишком ярким был страх в его глазах, пусть и показавшийся там на мгновение.

Вообще, идти в бар было довольно рискованно, ирландцы всё ещё держали его, а завязывать войну с ними Эйдриану хотелось меньше всего. Играть в стрелялки с «трилистниками» – это в стиле дона Кампанеллы. Семья Бользано же, в которой и состоял Эйдриан, предпочитала в этих делах особо не пачкаться. Но итальянец соврал бы сам себе, если бы утверждал, что с ирландцами сохранялся негласный нейтралитет. Как-никак, народная солидарность делала своё дело. Слишком много его соотечественников полегло от пуль «трилистников».