Андрей Таркинский - Путь гангстера. Кто не рискует, тот не побеждает

– Да, ребята сказали, что акцент был очень сильным, – кивнул Эйдриан.

– И как давно это было? – вновь спросил Лекс, выпуская облако дыма.

– Пару месяцев назад, – ответил итальянец. Про себя он отметил, что бармен почти незаметно облегчённо вздохнул. – А, нет, тогда он только начал работать с Шульцем. А бабло стырил с месяц назад.

Лицо Лекса опять стало мрачным. Эйдриан нарочно сначала сказал неверную дату, чтобы понаблюдать за реакцией собеседника и не прогадал. Адам был прав насчёт бармена – он действительно знаком с Джоном Фонтейном.

Из-за нового приступа волнения Лекс задымил энергичнее обычного. Эйдриан ещё только добрался до половины, когда от сигареты бармена остался лишь окурок. Эйд не мог припомнить, когда в последний раз курил с таким удовольствием, как сейчас. Итальянец был уверен, что Лекс оповестит француза при первой же возможности, и что-то Эйдриану подсказывало, что Фонтейн вернётся в это заведение очень скоро. Работы у француза нет, наниматься ни к одному из крёстных отцов он точно не будет – оба дона были в неплохих отношениях с Голландцем Шульцем – следовательно, Фонтейн попытает счастья у ирландцев, больше идти ему некуда. Ну а единственным местом, где он мог выйти на ирландского заказчика, был бар «Лайк ин Итали», так как Лекс наверняка уже всё разузнал про здешних посетителей и сможет помочь с работой. Где-то в глубине души Эйдриан надеялся, что француз станет работать на Бена Даумана, а какая-нибудь шальная пуля человека Кампанеллы его случайно заденет.

– Твою ж мать, – проговорил Лекс после короткой паузы. – Вот идиот.

– И не говори, – поддакнул Эйд, потушив сигарету в пепельнице. – Я бы на его месте свалил отсюда куда подальше. Можно было бы, конечно, и на дно залечь, но Шульц не из тех людей, что быстро сдаются.

Итальянец решил, что на сегодня с Фонтейна хватит и, попрощавшись с Лексом, через несколько минут покинул бар.

***

– Эйдриан!

Радостный возглас матери, Анжелики, и последующие тёплые объятия выдернули Эйдриана из мрачных мыслей о предстоящей встрече с ирландцами. Сейчас он находился, как будто, в другом мире, в котором не было ни грязи, в которую итальянец нырял с головой чуть ли не каждый день, ни криминала. Лишь семейная атмосфера, распространяющаяся, к сожалению, только на эту квартиру. На вопрос, дома ли сёстры, Анжелика ответила, что нет только Сьюзан. Эйдриан тем временем протянул маме пачку денег.

– Эйдриан, не стоило, – скомкано проговорила Анжелика.

Итальянец привык к такой реакции. Она не менялась на протяжении нескольких лет. Мать никогда не могла спокойно взять деньги, которые зарабатывались незаконным путём. Эйдриан уже ловил себя на мысли, что сетовать на это глупо, Анжелика просто не хочет касаться того мира, в котором он уже по уши увяз. Эйд и сам был бы рад, если бы его родных это никак не задевало, но, к сожалению, это было невозможно. Разве что, Диана не знала о «работе» своего старшего брата, и на том спасибо.

– Мам, давай без этого, хотя бы один раз, – умоляющим тоном сказал Эйдриан. – Пожалуйста.

Оставив мать наедине с деньгами, итальянец направился в комнату, где играла младшая сестра. Увидев брата, Диана с радостным криком кинулась к нему. Эйдриан не упускал шанса взять её на руки, пока возраст это позволял, а сестра этим пользовалась. Поставив её на пол, итальянец полез за пазуху и достал оттуда небольшую куклу. Диана засияла и принялась благодарить брата за подарок. Эйд решил не мешать ей и вышел. Как только он прикрыл дверь, к нему на шею кинулась Кандида. Она выглядела старше своих девятнадцати лет, но стоило с ней хотя бы чуть-чуть пообщаться и становилось понятно, что Кандида только хочет казаться взрослой: в душе она бы с удовольствием позволяла себе быть ребёнком гораздо чаще, как при встрече со старшим братом.

Мать позвала Эйдриана к столу, когда вернулась его старшая сестра Сьюзан. Во время обеда Анжелика старалась не говорить с сыном о его «работе», однако она не могла скрыть своего страха. Эйдриан не мог её за это винить, какая мать не будет переживать за своего сына? Анжелика уже смирилась с тем, что Эйд давно не мальчик и что он сам в состоянии о себе позаботиться. Но с чем она никогда не смирится, так это с родом деятельности. Эйдриан и тут мог её понять. Признаться, он сам переживал за родных не меньше, чем они за него. Страх того, что его враги будут использовать семью, как средство шантажа, был очень силён. Но вместе с тем, итальянец твёрдо решил для себя, что он убьёт каждого, кто причинит боль его семье.

Сам Эйдриан так же, как и его мама, не любил говорить с родными о том, чем он занимается. Если они будут знать слишком много, ничего хорошего из этого точно не выйдет. Но почти никто из семьи даже не заикался насчёт подробностей дел итальянца, и это его только радовало. Проще всего было, разумеется, с Дианой – она вообще не знала о криминальных делах брата. С его матерью особых проблем тоже не было. Анжелика просто не хотела этого знать. Она всегда говорила, что даже если узнает, то легче ей вряд ли станет.

Со старшей сестрой было посложнее. Сьюзан была категорически против того, чем занимается Эйдриан. Когда он рассказал семье, что стал солдатом семьи Бользано, Сьюзан во всей красе выразила своё удивление. Ссоры как таковой не было, но какое-то время сестра не желала видеть Эйдриана. Однако спустя примерно месяц Сьюзан смирилась с тем, что её брат уже не изменит свой образ жизни. Она стала общаться с ним, как и прежде, но не упускала ни единого случая, чтобы напомнить Эйду о том, насколько опасно его занятие.

Из всей семьи только Кандида восхищалась жизнью гангстера, которую вёл Эйдриан. Итальянец был уверен, что на неё так повлияли бульварные романы 3 3 Бульварный роман – жанр массовой литературы, повествовательные книги без художественного и культурного значения. Пишутся и издаются в расчёте на непритязательный вкус массового читателя, обычно содержат завлекательную интригу, полны занимательных эффектов, мелодраматизма, описаний преступлений и любовных приключений. , которых сейчас было достаточно много. Эйду не нравились эти книжонки. Слишком много выдумок там печаталось. Хотя, попадались интересные работы, но и они были сильно приукрашены. Однако стоит заметить, что Кандида никогда особо и не верила бульварным романам. Но послушать о делах брата она очень любила. Эти рассказы приводили её в восторг, особенно если Эйдриан начнёт говорить об опасных моментах своей работы. В эти минуты она ещё больше становилась похожа на маленькую девочку. Реакция Кандиды была, по меньшей мере, удивительна. Если у матери в глазах пробегал ужас от этих историй, а Сьюзан пускалась в нравоучения (именно таким образом она скрывала свой страх), то у Кандиды загорались глаза при одном упоминании о стрельбе. Эйд много раз спрашивал, почему же она не переживает за него. Кандида отвечала: «Я бы, безусловно, переживала за тебя, если бы находилась рядом. А сейчас-то что толку переживать? Ты же жив и здоров».