Лариса Джейкман - Угол падения

Она прошла на кухню и увидела на столе плоскую промасленную коробку. Значит, Яков купил пиццу, принес ее домой, но ужинать без жены не стал. Пицца остыла и выглядела неаппетитно. Быстро разогрев духовку, Галина поместила туда сухую, холодную ковригу, прикрытую сверху сильно потемневшим томатом, кусочками колбасы, оливками и ломтиками сладкого болгарского перца. Пиццу она не любила, но зато Яков почему-то обожал, приходилось мириться.

Затем Галина переоделась и вернулась к мужу. Уже приятно пахло выпечкой, настроение чуть-чуть улучшилось.

– Ну что, успокоился, Отелло? – спросила она, подойдя к Якову и поцеловав его в макушку.

Он на ее поцелуй не отреагировал, но заметил:

– Я не Отелло, я брошеный, голодный, никому не нужный и больной. А тебе дела нет. Все бы гулять да веселиться. Спиртным разит за версту, рыбой какой-то. Где шлялась?

– Господи, Яша, ну перестань ты ради бога! Что за выражения! «Шлялась»! Во-первых, не шлялась, а ходила на деловую встречу. Во-вторых, разит от меня не рыбой, а креветками. Да и вообще, допросов не терплю. Пицца твоя готова, пошли есть.

Галина пришла на кухню, быстро накрыла на стол, достала неизменный графинчик с водкой. Без этого муж к ужину не приступал. Он практически не пил, но рюмку водку за ужином пропускал всегда. При этом он ссылался на профессора Преображенского, который говорил о пользе рюмочки водки под хороший сытный обед.

Горячая пицца выглядела уже совсем по-другому. Она источала приятный пряный аромат, но Галине есть не хотелось. Она отрезала себе совсем крохотный кусочек, а мужу на тарелку положила три больших, увесистых ломтя. Ели молча. Яков, казалось, успокоился и с вопросами к жене не приставал, а у Галины в голове прокручивалась сегодняшняя беседа с Сергеем.

Итак, чего же она действительно хочет? Помочь Илье Сафронову или наоборот, помочь его дочери и навредить таким образом ему? Галина решила не ломать пока голову над этим вопросом, все будет зависеть от того, что скажет Маслов. Если делу можно дать ход, как говорится, вот тогда ей и карты в руки.

Она уже съела свою порцию и сидела над пустой тарелкой, разглядывая мужа. Он был так увлечен едой, что и не замечал, казалось, пристального взгляда жены, а она невольно сравнивала Якова с Сергеем Масловым, моложавым, пижонистым ухарем, в дорогом твидовом костюме, роскошном шелковом галстуке и модных кожаных полуботинках, импортных и тоже недешевых.

Он знал себе цену, этот высокомерный всезнайка, балабол. Он был хитер, жаден, но умен. Потом ее мысли переметнулись на Илью. Этот спокоен, уравновешен, даже солиден. Вот чего не хватает Маслову! Солидности! Это при его-то должности и положении в городе. Его ведь знает вся администрация, к нему за советами и консультациями обращаются самые именитые особы в их городе и области. А он как чертик из табакерки, вечно со смешком, юморком и подковырками.

Галина так задумалась, что и не услышала, как Яков спрашивает у нее что-то. И только когда он тронул ее за руку, она вдруг очнулась, вновь взглянула на него и невольно улыбнулась.

– Прости, я что-то задумалась.

Оказалось, вопрос мужа был банальным и простым: чаю ей налить или кофе.

– Кофе с молоком, сладкий и горячий. А я пойду прилягу на диване, устала что-то. Принеси мне туда, хорошо?

Яков что-то проворчал и начал хлопотать у плиты. Галина оставила его одного и вернулась в гостиную. По телевизору шла передача про глобальное потепление на планете, она сделала потише и уютно свернулась клубочком на мягком велюровом диване. Что-то не давало ей покоя. Скорее всего, это неразрешенный вопрос относительно Ильи сидел в ее мозгу занозой и беспокоил.

«Ну в конце концов, чего я дергаюсь? Какое мне дело до всей этой истории? Может, плюнуть и растереть?» – думала Галина, прикрыв глаза отяжелевшими от усталости веками. Но подсознательно она понимала, в чем все дело. Разбередилась ее старая, не зажившая до конца рана, которую ее душе нанес когда-то Илья Сафронов.

Галина приподнялась на локте и стала осторожно, маленькими глотками пить кофе из массивной керамической кружки, которую принес и поставил на маленький столик Яков. Сам он уже расположился в кресле и отключился от общения, закрывшись от жены полностью развернутой газетой.

Галина снова погрузилась в размышления и воспоминания. Вот она бежит к Илье домой. В ее руке цветы, она безмерно счастлива! Сегодня, сейчас она скажет ему, что их любовь достигла своего апогея! Она обрадует его тем, что у них будет ребенок! Боже, какое счастье! Илья, конечно, обрадуется, схватит ее в охапку и потащит в ЗАГС. Галя думала тогда, что именно это радостное известие согреет наконец прохладу и устранит легкую отчужденность в их отношениях. Уже больше месяца Галина замечала, как изменился Илья. Стал не таким внимательным, не таким радостным при встречах. А порой и вовсе исчезал на день-два. Потом отделывался отговорками, мол, был занят или плохо себя чувствовал. Но теперь все это прекратится! Теперь все встанет на свои места, и никакая сила уже не сможет их разлучить!

Галина Дорохина уже предвкушала огромные перемены, которые вот-вот произойдут в ее жизни: из Дорохиной совсем скоро она превратится в Сафронову, из невесты в жену, а из молодой беззаботной девушки-женщины в мать и хранительницу семейного очага.

Она нетерпеливо жала на кнопку звонка и ждала, когда Илья ей откроет. Илья жил один, родители его уехали на Север, когда он закончил школу и поступил в институт и возвращаться пока не собирались.

Звонила Галина долго, минут пять, если не больше. Наконец, дверь открылась, и она даже растерялась. Илья смотрел на нее зло и неприветливо, одет он был только в джинсы, волосы были взлохмачены, он стоял босиком и дверь до конца не открывал.

– Можно к тебе? – робко спросила девушка, тая улыбку.

– Извини, но я не один. Подожди меня внизу, я спущусь через несколько минут.

Галя попятилась от двери и чуть не оступилась.

– Ты с женщиной?! – только спросила она.

Но дверь за Ильей уже закрылась, и он исчез. Чуть не рыдая, несчастная молодая женщина вышла из подъезда и без сил опустилась на лавочку. Она конечно не стала бы его ждать, но ноги не двигались, тело отяжелело, она поняла, что не сможет уйти. Ее душили слезы, а горло сжал болезненный спазм.

Илья появился минут через пять, в домашних тапочках и в куртке с капюшоном.

– Галка, ты прости меня, я очень виноват перед тобой, – сказал он сразу же. – Но это совсем не то, что ты подумала. Я не гуляю от тебя, я ухожу. Мы должны расстаться.

– Да? А я думала… вернее, я хотела сказать, что мы наоборот, не должны расставаться, особенно сейчас…

Илья прервал ее:

– Подожди, успокойся. Понимаешь, я встретил ее, ну так уж получилось, что мы полюбили друг друга. Я не хочу обманывать тебя, давай останемся хорошими друзьями, если хочешь, а?