Лариса Джейкман - Угол падения

– Илья Петрович, я вам все объяснила. Я не люблю заниматься чем бы то ни было, если испытываю дискомфорт. Вы посмотрите на Пожарову. Что это за плавание такое? Торпеда, а не пловчиха.

Кое-как Илье все же удалось заставить Арину вернуться на дорожку, а Пожарову он попросил выйти.

– Отдохни, Наташа. Через пятнадцать минут начнем соревноваться. Тебе силы понадобятся.

Девушка, тяжело дыша, направилась в душевую. Илья снова сел на скамью и задумался. Он размышлял над тем, что Майя побывала у Колпаковой, но о чем они говорили с Галиной, она умалчивала, а ему хотелось держать ситуацию под контролем. Он был очень удивлен, когда Галина вдруг заявила ему, что она не имеет права рассказывать о своих пациентах кому бы то ни было.

– Галя, ну ты же знаешь, как для меня это важно, – умолял он ее. – Скажи хотя бы, тебе удалось хоть чуть-чуть изменить Майкины убеждения?

– Пусть она тебе сама скажет, – ответила Галина. – Я сделала для этого все возможное. Но ты же знаешь, какие они в этом возрасте максималисты.

Тогда Илья подумал о том, что он даже не поинтересовался, имеет ли Галина детей, и ему стало неловко.

– Галя, а у тебя кто, дочь или сын? Есть дети-то вообще? – спросил он после небольшой паузы.

Она засмеялась.

– У меня? Дети? Есть один ребенок. Сын Ванюшка. Он учится в Краснодаре, в университете на втором курсе юридического.

– Понятно. На тебя похож?

– Нет, на тебя, как ни странно.

Илья воспринял это как шутку и улыбнулся. Больше ему от Галины ничего узнать не довелось.

Потом он отвлекся от своих невеселых мыслей и с секундомером в руках направился непосредственно к бассейну. Девушки уже расслабились, плавали неспеша и даже переговаривались между собой.

– Ну что, золотые рыбки? Начнем? – громко спросил Илья и приступил к работе.

Освободился он около шести часов и сразу же направился домой. Майя была на кухне и жарила картошку. В доме вкусно пахло, а Илья был изрядно голоден.

– Привет, ты на двоих надеюсь жаришь? – спросил он Майю.

– Нет, но если ты голодный, я тебе оставлю, – ответила она и отвернулась.

– Спасибо и на том, – сказал Илья и достал неглубокую тарелку.

Затем он пошел переодеваться, а когда вернулся на кухню, Майи уже не было, на столе стояла его тарелка с жареной картошкой и стакан молока. Илья поужинал и отправился смотреть телевизор.

Майю в этот вечер он больше не видел, она продолжала избегать общения с ним, и Илья подумал о том, что вряд ли Галине удалось переубедить ее. Ему стало скучно от этих мыслей. Он вновь увлекся передачей, как вдруг раздался телефонный звонок. Илья тут же ответил и услышал голос отца Марии, Александра Михайловича.

– Илья Петрович? Приветствую вас. Как жизнь?

Александр Михайлович говорил раскатистым басом, громко и напористо. Илья никак не мог привыкнуть к его манере разговора, он всегда терялся в первую минуту. Вот и сейчас он не сразу нашелся и глупо переспросил:

– Александр Михайлович? Это вы?

– А то ты не узнал! Как жизнь, спрашиваю?

– Да так себе. Вы же знаете. Ничего существенного.

– Ну-ну! А я вот звоню, хочу сказать, что мы с матерью собираемся в ваши края, на могилу к Маше хотим сходить. Ничего, если мы заглянем на огонек как-нибудь вечерком? У меня для тебя кое-что есть, хочу отдать.

Илья тут же согласился.

– Конечно, о чем речь! Когда вас ждать?

Они договорились, что как только приедут, сразу с ним созвонятся. Родители Марии жили в небольшом подмосковном городке. Александр Михайлович работал директором вечерней школы, а его жена Дина Борисовна всю жизнь проработала учительницей русского языка и литературы в той же школе. Илья Петрович относился к теще и тестю более, чем благосклонно. Отношения у них всегда были ровные. Они не корили его даже за то, что выйдя замуж за Илью, их дочь Мария наотрез отказалась возвращаться в родной город, где прошло ее детство.

– Как хотите, – сказал тогда Александр Михайлович, – но знайте, захотите переехать, мы вам поможем.

Но они так и не собрались. Мария почему-то не хотела жить вблизи от родителей, хотя часто к ним наведывалась, и Илья вместе с ней. Поразило Илью еще одно обстоятельство. Когда Мария погибла, он не представлял себе, как им сообщить об этом, как сказать. Он думал, что это будет страшным ударом для престарелых родителей. Когда наконец решившись, он все же позвонил им, чтобы сообщить о страшном горе и объявить дату похорон, он был потрясен реакцией Александра Михайловича. Тот выслушал Илью, ни разу не перебив, а потом громко позвал жену.

– Маша погибла, – сказал он ей, и Илья это услышал.

Наступила тишина, потом вдруг в разговор вступила мать Марии.

– Как это произошло, Илюша? – спросила она дрогнувшим голосом, но не закричала, не зарыдала, не запричитала.

Илья объяснил, он в подробностях описал катастрофу и сказал, что выбора у него не было, ему надо было спасать Майю, так как Мария погибла от удара.

Дина заплакала и положила трубку. На похороны родители Марии приехали непосредственно в день похорон и на следующее утро уехали обратно. Они даже ночевали не у Ильи, а в гостинице. С Майей тоже общались очень недолго, да она и не говорила почти ни с кем, была замкнута, погружена в свое горе и от сочувствий отказывалась.

– Это у нее пройдет, – напутствовал тогда Александр Михайлович. – Дина вот тоже как замороженая, все молчит и даже плачет так, чтобы никто этого не видел. Но я-то знаю, каково ей. Она очень Машу любила. Да чего там говорить.

С тех пор прошло уже полгода, за это время они разговаривали только раз, Илья позвонил им на Новый год. Поговорили с ним ровно, спокойно, но без особого интереса. И вот вдруг этот телефонный звонок.

«Что он намеревается мне отдать? Что у него может быть такого важного для меня?» – подумал Илья.

Потом он громко позвал Майю. Она выглянула из своей комнаты и молча уставилась на отца.

– Бабушка с дедушкой собираются приехать. Обещали к нам зайти. Будем их посвящать в наши семейные проблемы или сделаем вид, что все у нас нормально? – спросил ее Илья.

– Мне совершенно без разницы. Мне скрывать от них нечего, а ты как хочешь, так себя и веди. Ты ведь не собираешься им рассказывать правду, как я понимаю. А остальное мне не интересно.

И тут Илья понял, что разговоры с Галиной Колпаковой не принесли ровным счетом никакого результата. Майя стояла на своем и ни капельки не изменилась в отношении него.

– Но и ты, я надеюсь, не собираешься нести свою ахинею о том, что я погубил твою мать?! – закричал вдруг Илья, удачно ввернув слово «погубил» вместо «убил».

– Как получится, – спокойно ответила Майя и закрыла дверь.

– Дрянь! – вырвалось у него, но этого Майя, скорее всего, не слышала.