Кайркелды Руспаев - Переворот. Драматургия

Шейх. (повторяет жест имама, а за ним и все сидящие) Аллаху Акбар!

Внутренний вид городской квартиры. Окна раскрыты настежь, ветер колышет шторы. Видна листва дерева растущего снаружи, то есть, все свидетельствует о том, что наступила весна. Жамал сидит на диване, подобрав ноги, и занимается вязанием. Она с некоторым недоумением поглядывает на телевизор, по которому идет балет Чайковского «Лебединое озеро». Она одета по-современному, на голове у нее легкая косынка. Входит Аскар.

Жамал. (отложив вязание) А, пришел? Чаю будешь? Постой! Что это с тобой? Ты, случайно, не заболел? Вообще, со вчерашнего дня ты как будто чем-то озабочен. Что-то случилось?

Аскар. (садится на диван) Нет… ничего вроде не случилось. Просто… тут одно обстоятельство… одна проблема… (вздыхает)

Жамал. Что это за проблема? (встает с дивана и подключает электрочайник в розетку и продолжает беседу, собирая на стол) Говори же – что за проблема?

Аскар. Не знаю, говорить тебе или нет…

Жамал. Почему не сказать? Скажи. Вдвоем-то легче решать проблемы.

Аскар. Это не простая проблема. Да к тому же, это тайна.

Жамал.(пожав плечами) Ну… если тайна, то не говори. Попробуй решить проблему сам. Только, ведь если доверишься мне, то я ее никому не разболтаю.

Аскар. Да, конечно. (немного подумав) Жамал, что бы ты сказала… если бы я вступил в нелегальную партию?

Жамал. (роняет на стол какую-нибудь посуду) Что?! В нелегальную партию? Ты что, шутишь?

Аскар. Разве такими вещами шутят. Но… я пока еще не вступил в ту партию. Я еще раздумываю.

Жамал. Что это за партия? Разве у нас есть такие партии?

Аскар. Оказывается есть, Жамал. Называется Аль Хизб. И лидер этой партии предлагает мне стать ее членом.

Жамал. (опускаясь на стул) И что ты ему сказал?

Аскар. Что я мог сказать? Сказал, что подумаю. Сказал, что мне нужно посоветоваться с тобой.

Жамал. А он?

Аскар. Он согласился. Только предупредил, чтобы я не… ну, чтобы ты… короче, чтобы мы не предали огласке эту тайну.

Жамал. (поднимаясь со стула и продолжая уставлять стол конфетами, печеньем и пр.) Я не какая-нибудь сплетница. Ты это прекрасно знаешь. (помолчав некоторое время) Хорошо. Но в чем тайна этой партии? Что – она против нашего правительства?

Аскар. Да… можно сказать и так.

Жамал. Астафиралла! Значит, ты готов пойти против правительства? Так, что ли?

Аскар. Нет, конечно. Цель этой партии Аль Хизб – установление в стране закона шариата и провозглашение исламского государства. Лидер партии шейх Абдурахман хочет совершить государственный переворот. А я против этого. Я указываю ему другие пути.

Жамал. Другие пути? Как это понимать?! Ты… значит, ты поддерживаешь планы этого лидера… этого шейха Абдурахмана?

Аскар. Да. Почему ты удивляешься? Тому, что я, имам, мусульманин, за провозглашение шариата основным законом страны? Ведь закон шариата – самый справедливый закон. Это закон Аллаха. Я лишь против насильственного навязывания шариата.

Жамал. А, по-моему, закон шариата не соответствует современному цивилизованному обществу. Всему нашему укладу жизни. Как можно в двадцать первом веке принимать к исполнению средневековые законы! Наше современное общество – развитое, демократическое общество.

Аскар. Хорошо, пусть так. Но соответствуют ли этому обществу существующие законы?

Жамал. Почему не соответствуют? Наши законы – самые справедливые, самые гуманные законы в мире. А что ты хочешь сказать? Что нашему обществу соответствуют законы шариата? Если не ошибаюсь, по этим законам применяются порка и забивание людей камнями. Ворам отрубают руки.

Аскар. Да, современного человека способно ввести в шок все это. Но человек этот будет в таком же шоке, если он ознакомится по-настоящему с нашими тюрьмами и зонами. Конечно, я имею в виду неискушенного человека, который ни разу не был судим. А те, которые прошли через наши тюрьмы и зоны… они, наверное, предпочли бы лишиться руки, чем терять годы своей жизни, здоровье и молодость в тех тюрьмах и зонах, где, кроме всего прочего, свирепствует туберкулез.

Жамал. Да, возможно, условия в наших тюрьмах и не совсем хорошие. Возможно, что там и не все благополучно в смысле санитарии. Но это не имеет никакого отношения к предмету нашего разговора. Если условия нехорошие, то их надо улучшать.

Аскар. Да хоть озолоти – тюрьма останется тюрьмою! Дело не в условиях. Дело в том, что в наших тюрьмах и зонах созданы идеальные условия для сплочения и объединения настоящих, профессиональных преступников, для вербовки новых, молодых членов в их сообщества. Вот что главное! Да, преступники могут объединяться и вне тюрем. Но эти объединения, эти преступные группировки ничто по сравнению с той обширной и разветвленной преступной сетью, с которой мы сейчас имеем дело. Эта целая система, мощная сеть организованной преступности, перед которой бессильны, и правоохранительная система, и правительство. Каждый молодой человек, хоть раз попавший в поле зрения этой системы, неминуемо вовлекается в его ряды, и даже те, кто не подпал непосредственно под ее влияние, все равно живут согласно ее неписаным правилам и законам. Или ты скажешь, что не слышала о них?

Жамал. Может быть, преступники и живут по своим каким-то законам, но остальные люди, нормальные законопослушные граждане живут по законам государства. Например, мы – ты, я, наши дети – ведь мы не живем по законам преступников. Разве не так?

Аскар. Да, так. Но ведь кроме нас еще есть люди. Например, молодежь, подростки, в своей среде – чем они руководствуются? Ты не знаешь? Если ты, учительница, не знаешь этого, то кто же должен знать? Ведь молодежь живет сейчас по зоновским законам, они руководствуются в своих отношениях воровским кодексом! Так называемыми «понятиями». Мы виним учителей и родителей в том, что наши дети становятся на преступный путь. Причем, родители винят учителей, а те – родителей. Но никто не берет в расчет третью силу, третью воспитующую, а вернее, анти воспитующую силу – ту самую организованную преступную систему. А чем руководствуется та система? Законами государства? Как бы не так! Там действуют эти самые зоновские законы, воровские кодексы, «понятия».

Жамал. Я не утверждаю, что в наших законах и в системе наказаний нет недостатков. Они есть, и нужно их искоренять. Но я против того, чтобы на этом основании заменить наши законы законами средневековья. Да, в тех веках эти законы были необходимы, они тогда были прогрессивны, но сейчас другие времена.