Святослав - Боги с Родины. 1-ая книга, 2-ой трилогии. Ритмика

Они, все, развернулись, улетели – в другую сторону.

Он разобрал её слова, поэтому, оставил все попытки догонять и что-то, объяснять ещё. Эти слова – сравнение его и коршуна, нависшего над жертвой.

Вновь распластался на земле и вновь, с большим отчаянием, вонзить пытался кисти, в её густой покров, но в этот раз земля, ни приняла их, что-то твёрдое, и он ушиб об это «что-то», кисти. Не обратив внимания на боль, он вновь и вновь вонзал их, пока до крови не разбил их и, травяной покров, не разметал вокруг себя.

День подошёл к концу, и солнце, медленно спускаясь, упряталось за лес, где скрылась Таха, со стаей птиц, что полетели к ней на выручку, считая, видимо, – произошло, не самое благополучное меж ними, а он лежал и думал…

– Как хорошо, – меня никто не видит, в виде таком, – немного отойдя от боли и отчаяния.

Обмыв руки в ручье, он медленно пошёл, в сторону города, в другую сторону от леса. Лететь, желаний не было, хотя это, намного легче было. Он, словно мазохист, с остервенением, себя, вновь болью истязал, это, и помогало приводить, в чувство себя. – Ведь, никому, не нужен. И, себе.

Солнце за лесом спряталось и сумерки, сгущаясь переходили плавно, в вечер поздний, готовясь к длинной ночи.

Кисти рук ныли, дергаясь и, отзывались болью, периодически, – Икар не обращал внимания. Идти было, непросто – тяжело, ведь он устал, но не хотел лететь, словно себя пытал.

Нежданно, шум услышал, сзади от себя и, сразу же, остановился. Сзади него, парили люди-птицы в воздухе, в количестве огромном. Они летели, примыкая к стае – таких же, как они; внизу шла Илия. Со стороны, могло казаться – наваждением, но, не было фантазией, ни миражом, происходило всё, на самом деле.

Илия видела его.

Сказать, что рады были встрече, – нельзя, ведь у обоих, не лучшим было настроение, пусть, и причины, – разные.

И, люди-птицы, не обрадовались – встрече их. Если учесть, – Икар был представителем правительства планеты, хотя и, им подобный, притом – не выбранный, назначенный.

Непроизвольно, мысль навязывалась – выбор неслучайный, стратегии борьбы у Илии. Входила, в созданный Совет противодействия коррупции и беззаконию.

Илия поняла, как только люди-птицы, Икара видя, свернули в сторону. Икару нужно было улететь, иначе Илия должна догнать, – она его нагонит, неминуемо, тот продвигался медленно. Вдобавок, чтобы отойти немного, от усталости, присел Икар, на скальный выступ небольшой, с края дороги, – выглядывающий из-под земли, словно бычок двурогий и, получилось, – будто бы, он поджидал её, идущую к нему – неторопливо.

Если Икар бы начал разговор, то Илия, сославшись бы на, что угодно, прошла бы мимо, извинившись, но, видя окровавленные руки, кивок ей – молчаливый, головой – дежурное приветствие, будто, тот с ней – не хочет говорить, она остановилась, – заинтригованной, произошедшим.

– Что-то случилось? – спросила у Икара.

– Нет. Ничего, – ответил тот, не глядя на неё.

– Тебе, чем-то помочь?

– Не надо! Я попросил бы, если было нужно.

– Вызвать «мотор», другую помощь?

– Илия! Не против был бы я, сейчас, один остаться.

– И я, хотела бы, побыть одна.

– Тебе мешает, что-то?

– Но ведь вдвоём нельзя быть – одному. Частично я, сама себе мешаю. И, на душе, так гадко, отвратительно.

– Не одинока, в этом.

– Так хорошо, что ты не лезешь, с глупыми расспросами, ко мне.

– Тебе бы так же, не мешало это делать.

– Я и не лезу. Вижу, что тебе нехорошо. Случайно встретились.

– Ведь, больше было – негде.

– Наверное. Крылья, не в норме?

– Я не хочу летать, и говорить, делиться.

– А и не нужно. Посидим вдвоём, как будто, каждый, здесь – один. Прикольно?

– Сиди! Ведь места много.

А что, нужно со мною, рядом?!

– Тебе, я помешала?

– Немного.

– Извини! Пойду, тогда. Мешать – не стану.

Поднявшись, Илия, пошла вперёд, не оборачиваясь, в сторону Икара.

Помимо ощущения отвратности – после собрания, осадок появился – кисло-горький, как будто, виновата в чём-то, перед Икаром. В том, что тот остался?

Дорога за мостом, сворачивала у реки. Идти домой ей, не хотелось. Присев на берегу, задумалась. Невдалеке горели «кобры» освещения – проспектов, площади, а здесь – лишь месяц и луна, с подругами и слугами своими – звёздами, неярко освещали берег – ласково и бескорыстно, свет свой дарили – прохожим и влюблённым.

– Не помешал? – услышала нежданно, голос человека-птицы. – Я думал, что ты, дома, ко сну готовишься.

– Не хочется. Всё вновь одно и то же.

– Всё, вновь одно и то же, – вторил Икар, добавив, помолчав, – права ты.

Он ковыльнул – шаг, дальше, не став напрашиваться на соседство, ведь сам её прогнал, недавно.

– Если желание присесть, – есть, то присаживайся. Мне не мешаешь.

– Ты извини.

– Бывает.

– О том, что я прогнал тебя.

– И я об этом.

Он рядом с Илией присел и, так же, как она, свой взгляд направил к городу, где ей, ему, сейчас быть не хотелось.

Недавно, так же – у ручья сидел, в лаборатории. Как будто, всё приснилось и, были сны – предупреждения.

– Всё общество разделено на два отряда, по собственному выбору: одни трудом живут, другие ждут, жуют, что им достанется, – внезапно, Илия произнесла.

– Что им останется? – Икар, невольно, усмехнулся.

– Что им судьба подарит, и те, кто – всё распределяют, распоряжаются ресурсами и нами.

– Пусть, вообще, спасибо скажут, что общество, для них находит – какие-то средства и время, – для их обеспечения. Особенно – для тех, трудиться, кто не хочет – во благо главного Закона, из-за недооценки – своего достоинства.

– Что остаётся им ещё, как говорить – спасибо?

А как же, пожилые и больные сущности, – трудиться, ведь не могут?

– Кто бесполезен обществу, – ему не нужен. Считает губернатор, – каждый, должен – подумать был, заранее, о старости.

– Когда-то, в нашем измерении, одна из партий – справедливости, потребовала у правительства – налог на роскошь подготовить и, беззаконие, народ с ней согласился.

Нужно и здесь – такое дополнение к Закону, народу предложить, дав информацию для обсуждения. – Пусть «покупают» всё, что нравится тем – «покупать», без угрызений совести – те, кто заплатит тот налог. Другие, пусть довольствуются, – что останется от тех, кто о себе заботится, – красиво может жить.

И, по одёжке, а не по желанию, протянут свои ножки.

– Я где-то слышала, такое. Больные также о себе, должны заботиться?

– Заранее, прежде, чем заболеть.

– А если, у того – болезнь врождённая, полученная с детства?

– Пусть позаботятся о них родители. Поделятся имеющими привилегиями, накоплениями, – отчислениями. Ведь это справедливо.

И, почему – должны страдать другие члены общества, если какой-то овощ, пьяница – «строгал» обузу, не думая, о её будущем.