Святослав - Боги с Родины. 1-ая книга, 2-ой трилогии. Ритмика

– Вы правильно всегда, всё говорите, – Никита, отвечая, пытался, улыбнуться.

Он понимал, – намёк был неспроста, хотя, предосудительного, не увидел, в своём стихотворении о Родине. Другое измерение.

– Ты знаешь, – как бы напоследок, добавил Люций, можно винить всех, вся, забыв о слове, мысли, – материальности, а значит, и о страхе, и желании.

Когда запрячет страус голову в песок, он думает, что спрятался. Всё относительно и, в нашем измерении. Таких миров, может быть, мало, может быть, – не счесть. Всё относительно, как смелость, лесть, вода, море и берег.

К гроту огромному, со всех сторон слетались люди-птицы. Все стены облепили, – выступы, где разместились, скученно, словно огромные мыши летучие. Стекались, будто ручейки, группами люди.

Здесь проводилось, в секретности, от власть держащих, собрание – Законом недовольных.

Объединившись в крупное сообщество, они могли, уже сегодня, немалой силой быть, если, не разобщённость, с несогласием во взглядах, мнениях – в вопросах ключевых.

Кто-то считал, что нужно силой отстранить Мамону – губернатора, его семью и, распальцованных всех особей – от власти; снять привилегии и, уничтожить разделение на касты, – всех сделать равными в сообществе.

Кто-то считает, – держащих власть, с Мамоной вместе, нужно поставить, в рамки главного Закона, чтобы – Закон для всех, был равным, назначить наблюдателя, над соблюдением его – народом избранным, а не назначенного, который, мог бы напрямую, общаться с властелином, правительством планеты.

Кто-то считает, – можно им договориться, с правительством и губернатором, выставив жесткие, – ультимативные им, требования, – что будут править регионом по-другому, поняв, – у сущностей простых, есть сила, лучше, их не трогать, без нужды.

Собрание вёл седовласый – птица-человек. Его все уважали, знали, не понаслышке. Как только вышел на трибуну, все притихли.

– Все ваши предложения верны, имеют, под собой основу, – начал оратор говорить, со слов – их понимания, кто-то, прав больше, кто-то – меньше. Каким бы не пошли путём для достижения необходимых целей, в нём нет итога завершения, они нам не дадут, необходимый результат.

Мамона, – не большая часть но, – часть правительства планеты и, если бы его он не устраивал, то сняли бы давно и, пост, другая сущность заняла. Значит, правительство во всех его желаниях, он удовлетворяет! Отсюда вывод, что политика санкционированная, – правительством. Значит, цель нашу, нужно ставить – выше, и, изменить политику, чтобы мы все, – живущие здесь, на планете, имели – одинаковое право, как у высокоро’жденных, так и неприкасаемых. И изменить её, возможно, – одним способом, – правительство заставить нас понять, что мы непросто что-то значим, а – много.

Не просто, – отстранить от власти губернатора или поставить, в рамки, а сделать, одинаковым Закон для всех.

Не мы его поставили, без нашего согласия – руководит возможностями нашими и нашими потребностями. Недаром выборы отменены и назначениями заменены, убран предел голосования и, воздержавших.

В секунды первые, можно, отчётливо, услышать, как зазвенел комар, случайно залетевший в грот, будто – принять собрался, участие в собрании.

Но продолжалось так не долго. Через минуту пошёл ропот, и, превратился в гул. Но был недолог и, затих он, быстро.

Дежурные, напомнили всем знаками, что здесь, не на базаре, – на собрании, и, кто желает высказаться, – выходи на подиум. Все кулуарные привычки, сбросьте, чтобы вам не мешали.

Вышла к народу Илия. Она, без разглагольствований, приветствий долгих, ко всем присутствующим обратилась:

– Всеми, здесь находящимися, движет недовольство. И вы правы. Сколько терпеть, возможно, когда правители, считают нас за быдло. Устраивая всевозможные нововведения, включая заказные конкурсы, аукционы, когда необходимо – пересмотры, кому-то предоставленных услуг, аренд, и далее. Они придумывают, под защитой Эго, что выполнять должны мы, – преследуют лишь цель одну, – нас обесправить и, загнать, как можно дальше, в угол – бедности и обнищания дальнейшего, все, – средние и малообеспеченные касты на планете.

В оценке происшедшего, происходящего, наш выступающий был прав, ноги растут от головы.

Но, не согласна, с предложением его. Оно, довольно агрессивно, и, как я вижу, – безрезультатно, в конечном счёте приведет нас к, – отрицательным, обратным результатам, тем, что желаете. В итоге, пострадаем все мы, – не они, подчёркиваю это, – мы одни.

– Есть предложения другие, у тебя? – спросил оратор предыдущий, – кроме, лишь трусости?

– Не трусости, – разумности.

– Конкретнее!

– И да, и нет.

– Не очень, знаешь ли, понятно. Ни да, ни нет.

– Я лишь о вашем методе попробовала, рассказать, как понимаю.

А предложений нет особых и, конкретных, вы правы… К ним, не готовилась я, специально.

– Тогда зачем ты здесь? Ты говоришь, что предложение моё, по меньшей мере – агрессивно!

А как воспринимать себя, униженный и оскорблённый, должен?

Ты предлагаешь, получив удар, с готовностью и с благодарностью, подставить вновь себя, от радости рыдая? Или стать на колени и, сложить, пред ними голову на плаху?

– Пинок, под зад свой получить?! – раздалось из толпы. – И со всего, хорошего, размаха?

Вновь шум большой поднялся, обсуждали, кто больше прав или совсем не прав. Пришлось дежурным снова успокаивать, толпу собравшихся здесь, – недовольных, не только в городе, и за его пределами.

Со стороны смотрело много глаз за всем – происходящим в гроте, для всех присутствующих, были незаметными. Как невидимки, из щелей, внимательно за всем следили, слушали, внимая, о чём здесь спор идёт, понять, пытаясь правильно, к чему тот приведёт. Вперёд или обратно, повернёт?

– Не говорила, что нет предложений, – совсем. Я говорила, что – конкретных предложений, чётких нет. Их, нужно обсуждать совместно, вырабатывать. Уверена, у большинства здесь находящихся их, также – чётких, нет, но ведь не в этом главное!

Многие знают, насколько я ценю – свободу слова, действий личности любой из сущностей, но слышать чуть ли не призыв стать на колени, с благодарностью – подставить щёку, удар по первой получив, уж слишком. Об этом, я не говорила.

Присвоив нам девятизначный номер, они общаться могут с нами без имён, во всём нас контролируя, вести по серверам своим, учёт, даже малейший – для каждого из нас, – подъём благосостояния учитывать, чтобы устроить нам дефолт или в ответ для нас – налоговое бремя, да прокурорский, установить надзор. А все Мамоны, им подобные, от этого лишь буду наживаться и, дети их, средь избранных, в условиях прекрасных, всё также, будут обучаться.

Так же, как вы, я вижу наперёд, – чем дальше, тем становимся – бесправнее, и понимаю, – это оставлять нельзя – так, больше. Но, в то же время говорю я вам, что никогда ещё насилие, к чему фактически нас призывал оратор предыдущий, не приводило ни к чему другому, кроме такого же, или подобного тому, насилия.