Кира Кольцова - Птица дивная

Отпросившись у командира, я увезла Надюню и, через два дня вернулась обратно – с чувством выполненного долга. Муж меня встречал с Алатарцевым. Оба балагурили и рады были моему возвращению.

– Мать, ты представляешь, наш старый друг – великий заправщик космических агрегатов – женится, наконец! – объявил Сергей.

– Алатарцев, ты опять женишься? В который раз я это слышу? – удивилась я, не в силах сдержать смех и иронию.

– Я, конечно! Анжелика, ты не представляешь, как рада Марина – наконец-то, я позволил себя заарканить!

– Вот это да! И когда? Вы столько раз отменяли все, а потом я слышала какой-то невнятный лепет о веских причинах, – продолжала сомневаться я.

– Через две недели мы расписываемся! Здесь!

– Ну, слава Богу! Я так рада за вас. Ведь ты крутила-воротила – еще та! Бедная Марина! Мы – смеялись, обсуждали подробности этого события и незаметно приехали домой.

– Пусто без Надюшки, но и по-другому – нельзя – слишком все серьезно, да и не спокойно здесь становится, – с грустью в голосе произнес Алатарцев, оглядывая ее комнату. Он невзначай коснулся той темы, о которой я все время хотела поговорить, но забывала.

– Что ты имел в виду? – заинтересовалась я.

– Да стройбатовцы задумали не доброе…, а нам командование – лекции читает о возможных бунтах на национальной почве и их, яко бы – ущемлениях и голодовках. Как будто ущемления происходят от нас, рядовых офицеров. Плутовство, какое-то.

– Вот это да! Неужели это правда? Людмила недавно об этом упоминала.

– Анжел, еще какая, правда! Может случиться так, что в один прекрасный день, твой муж приедет домой с оружием!

– Как хорошо, что я ребенка увезла… Ужас…

– Не то слово! Алатарцев открыл окно и закурил. – Есть все основания полагать, что этот бунт начнется с той площадки, на которой ты работаешь и Людмила. Она – самая ближняя к городу. И именно в области вашего управления – этих людей больше всего.

– Подумать только, – заламывая пальцы, произнесла я.

– В общем, ребятки, дружно готовимся к моей свадьбе, а остальное – по факту! Алатарцев, как великий гуманист, вовремя перевел разговор в нужную колею, и всем сразу захотелось кофе, который я бережно привезла с собой, как великий дефицит.

– Что же вам подарить? – раскладывая на столе салфетки и приборы, спросила я.

– «Бочку варенья и корзину печенья»! – загремел красивым баритоном Алатарцев. – Что бы жизнь моя стала, как в сказке. А если честно – не надо мне подарков, главное, что бы вы пришли, а остальное сведем к приготовлению пирога и холодца, помнишь, Маринка тебя просила? Если не сложно, конечно…

Дворец бракосочетаний утопал в солнечных утренних лучах, шарах и музыке. Субботний день предвещал давно ожидаемое всеми присутствующими, рождение новой семьи. Огромный зал с колоннами и большим, белым столом – встретил нашу компанию скрипичной музыкой. Улыбающаяся женщина, средних лет, пригласила всех к церемонии. Мой муж был назначен свидетелем Алатарцева, по его высочайшему желанию, а Ольга – Марины. Родители, сослуживцы – все как у людей. Волнение нахлынуло, слезы на глазах, цветы, Мендельсон!

– Надо же, подумать только – чувствуешь себя этаким пращуром, у которого уже все позади, – шептал мой муж. Я «светилась» от радости за них. Приятно было покупать цветы для этого вечного мальчишки и Маринки, которые похожи были сейчас на будущих пионеров перед присягой. Забавно.

– Ой, они целуются! Все! Ура…! – закричала я, но мой голос уже растворился в гомоне и криках окружавших меня друзей и знакомых.

– Ну что, окольцованные! Как ощущения? – спросила я

– Анжелика, если честно, то я не знаю во что я вляпался! – с улыбкой Алена Делона ответил Алатарцев, но Маринка – хорошая девчонка и это успокаивает.

Мы редко навещали их, потому что всегда казалось, что Марина крайне щепетильно относится к друзьям своего, теперь уже – мужа и к их женам. Страх потерять Алатарцева, прослеживался даже в ее манере все время поправлять свои роговые очки. Дурнушка с добрейшей душой и Алатарцев – высоченный «гусар» – киношный типаж, удалого разухабистого щеголя. Мезальянс, казалось бы – внешний, но на любое противоречие всегда есть своя закономерность и состояла она в данном случае в том, что душа Алатарцева очень была похожа на Маринкину внешность. Это их очень сближало. Копошась в своих комплексах, они всегда находили точки соприкосновения и смотрели на мир в четыре глаза и в одном направлении – как мне казалось.

Застолье после церемонии состоялось на квартире у Алатарцева. Большая «двушка» в новостройке, такая же, как у нас – вместила всех приглашенных. Мы с Людмилой пытались управлять торжеством – экспромтом, в духе нашей дружбы. Кто танцевал, кто пел и музицировал на гитаре. Много курили и болтали о будущем

Алатарцев на некоторое время «ушел в себя» – сидел за столом и что-то писал карандашем на тетрадном листке. Марину обхаживали родители Сергея и ее родня. Людмила – растяпа, пролила на мое алое шифоновое платье компот и устроила возню с солью и салфетками.

– Слушай, а где ты купила такое платье? – спросила она, собирая на совок остатки соли.

– Есть такой магазин в Москве – ЦУМ называется – там и купила, – игриво ответила я.

– В нем ты похожа на птицу… как же оно тебе идет! Сама жгучая такая и вдруг алый цвет… Людмила бросила веник в угол и взяла в руки фужер. – Предлагаю выпить – за нас и нашу дружбу в этих чудесных песках! Она выпила до дна и захохотала над какой-то чепухой, о которой внезапно вспомнила. А я начала высмеивать нашу неповоротливость и разлитый компот на мое платье.

– Анжелика, я так хочу курить – не могу больше терпеть! Пойдем со мной, пока Семен не видит. Не замеченные ни кем, мы вышли на балкон. Теневая сторона. Блаженство после кондиционера – будто в духовой шкаф погреться зашли.

Через некоторое время, в балконных дверях появилось добрейшее лицо Алатарцева. – Ага! Вот вы где! А ну – брысь за стол! Потеряли мы вас, девушки. Не уважаете вы меня совсем!

Пришлось подчиниться и мы друг за другом вернулись к столу. Новоиспеченный муж – поднял руку и попросил внимания, с трудом удерживая равновесие от излишне выпитого. Кто замолчал, а кто даже не услышал и продолжил, и петь, и танцевать. Он развернул тетрадный лист и торжественно начал читать – с жестами и выразительно – то ли «Оду», то ли признание – в стихах! Из всего текста я, занятая разговорами с Людмилой, успела уловить только последнюю строку: «Богиня Анжелика – в ночи!»

Мы с Людмилой переглянулись. За столом наступила короткая пауза, после чего такое началось! К нам – обходя соседние стулья, стремительно подошел мой муж и резко отодвинул Людмилу в сторону. После этого, взял меня за руку и потащил к выходу, при этом, я едва успела сорвать с вешалки свою сумочку.