Виктор Гришаев - Москва – Мадрид

– Иди, встречай, – обронил отец, обращаясь к сыну.

– Клавдия Петровна Мутасова, а это моя дочь Ирина, – представилась отрывистым голосом женщина средних лет.

– Присаживайтесь на диван, – пригласила Татьяна Борисовна, примостившись напротив.

– Сейчас муж подойдёт и поговорим.

– Поклоном, поприветствовав прибывших, Сибирцев уселся в кресло рядом с женой. Денис расположился у окна.

– Дамы, внимательно слушаем вас, – окинув проницательным взглядом женщин, обратился Матвей Фёдорович, поймав себя на мысли, что в молодости мать была, вероятно, красивее своей дочери. Правильные черты лица, тёмные вьющиеся волосы подтверждали это. Но, видимо, из-за отсутствия миловидности и шарма было что-то отталкивающее в облике гостьи.

– Вот дети наши решили пожениться, так это надо как-то всё устроить, – не переводя дыхания, скандировано выдала женщина.

– А вы знаете, что они ещё несовершеннолетние?

– Почему несовершеннолетние? Моей Ирочке скоро девятнадцать будет. В прошлом году при поступлении ей не хватило одного бала, а в этом году она постаралась, да и повезло, наверное. Я очень рада за неё. А то целый год пришлось работать на заводе. Надо же как-то пробиваться в этой жизни.

– Мама, что ты мелешь своим языком! – отведя отчаянный взгляд, выпалила дочь.

– А что я доченька сказала? Мне кажется, всё правильно сказала! И не кричи на меня…, пожалуйста! – обиженно поджав губы, парировала мать.

Сибирцевы многозначительно переглянулись.

– Я категорически против этого брака! – нарушив затянувшееся молчание, решительным и уверенным голосом произнесла Татьяна Борисовна.

– Так значит! Пошли доченька. Здесь я вижу, мы не найдём понимания. В милицию надо заявление писать, может там поймут, – подскакивая с дивана, взвизгнула Мутасова.

– Это не вам нужно обращаться в органы, а нам.

– Это почему же? И она тупо уставилась на Матвея Фёдоровича.

– А вы можете дать гарантию, что именно ваша совершеннолетняя дочь не совратила несовершеннолетнего юношу? – подавшись вперёд и подняв высоко голову, высказал своё мнение Сибирцев старший.

– Ну, всё хватит! И она, схватив дочь за руку, потащила за собой. Хлопнула дверь и наступила умиротворяющая тишина.…

– Ну что маменькин сынок! Как поживаешь?

– Нормально поживаю, – как ни в чём не бывало, ответил Денис, не обращая внимания на ехидный вопрос Ирины.

– Что же это ты за меня не заступился?

– Врать меньше надо и изворачиваться!

– А ты и не спрашивал о возрасте, когда бухнулся со мной на кровать. И потом, что ты паришься, разница-то небольшая!

– Да не в возрасте дело. Зачем нужно было стращать милицией. А как вела себя твоя мамаша? Вы что совсем ненормальные!

– Ладно, ладно, успокойся. А что это будет твой ребёнок, точно не вру.

И она, наверное, в первый раз улыбнулась так светло, что Денису как-то сразу стало легче на душе.

– А родители у тебя ничего. Симпатичные. Особенно отец. Мужик! Не то, что ты размазня! Вот бы мне такого!

– В чём же дело! Выбери себе постарше. Я думаю, у тебя это получится.

– Зачем мне старик! Когда у меня есть такой молоденький и хорошенький, как ты!

– Опять начинаешь!

– Ну, извини меня. Что-то меня постоянно заносит. Дай время. Мне приспособиться надо к Вам – таким уточённым и ранимым. И она залилась неестественным смехом. Когда хохот прекратился, он спросил её:

«Чего ты добиваешься?»

– Продолжения романа, – вновь рассмеялась она.

– А если серьёзно надо ещё раз встретиться с твоим отцом и теперь уже на нейтральной территории.

Вечером Денис за ужином выложил просьбу Ирины. Татьяна Борисовна, нахмурившись, спросила:

«А нам это нужно?»

– Нужно, только лишь потому, что она, возможно, носит нашего внука.

– Папа, почему она такая наглая? – искренне удивляясь, неожиданно подала свой голос ранее молчавшая дочь.

– Женечка, доченька моя милая, она просто загнана в угол. … А наглость использует в качестве защиты. Этим самым хочет напугать нас. И это ей в какой-то степени удаётся. Хотя по сути своей она очень трусливый человек. Но, имеет задатки комбинатора. Сынок, учти это. А на счёт встречи. Почему бы и не встретиться. Подходите завтра к офису. Рядом есть уютное кафе, вот там и потолкуем.

Денис и Ирина пришли пораньше и стали ждать за столиком возле окна. Ирина, закинув ногу на ногу, напряжённо смотрела на входную дверь. Яркое цветастое платье и губы, покрытые красной помадой, придавали образу девушки театральный вид.

– Хороший обзор, так что твоего папашу никак не пропустим, – заметила она, немного волнуясь.

– А вот и он. … Красавец!

Через окно было видно, как пересекая театральную площадь, шёл высокий мужчина в элегантной тёмной куртке, временами поправляя густую прядь седеющих волос.

– Приветствую вас молодые люди!

– Здравствуйте, – жеманно ответила Ирина, беззастенчиво пожирая его глазами.

– Что будем есть?

– На твоё усмотрение, папа, – откликнулся Денис.

– Думаю, от полноценного обеда никто не откажется. И, подозвав официанта, он

сделал заказ.

Покончив с едой, Ирина повеселела.

– Матвей Фёдорович, спасибо большое за вкусняшки, – причмокнула она, облизывая пальцы и вытирая рукой открытый рот.

Отец, посмотрев на сына, осуждающе улыбнулся, но промолчал.

– А теперь рассказывайте, как у вас обстоят дела с учёбой? Ведь скоро зимняя сессия.

Сейчас же идут общеобразовательные предметы – высшая математика, физика, химия. Вы, наверное, ещё до конца не представляете, какой большой объём предстоит вам освоить. Если поймёте химию, а в частности окислительно-восстановительные реакции в органической и неорганической химии, то вам намного легче будет изучать биохимию, судебную и фармацевтическую химии на старших курсах.

– У меня с пониманием и с памятью всё в порядке. Я всегда любила химию, поэтому и пошла, учиться на фармацевтический факультет, – вызывающе посмотрев на Сибирцева, ответила Ирина.

– А у тебя Денис как дела? Не жалеешь, что пошёл по стопам отца?

– С учёбой у меня всё в порядке, да и в остальном всё хорошо, если не считать этого возникшего положения, – безрадостно ответил сын, глядя на отца потускневшим взглядом.

– Правильно понимаешь. Считаю, рановато вам ещё женится. Подружите, погуляйте, глядишь, и любовь нечаянно нагрянет. А где-то после третьего курса можно будет и вернуться к этому вопросу. Как в наши студенческие годы говаривали: фармакологию осилишь можно заявление в загс подавать, а вот, когда фармацевтическую химию сдашь можно и замуж выходить. И он улыбнулся обезоруживающей улыбкой.

– Шутник же Вы, однако, Матвей Фёдорович! – вскинув брови, воскликнула Ирина.

– Почему шутник? – не переставая улыбаться, удивлённо спросил Сибирцев.