Max Djeen - Как я стал вторым. Заключение

Он ходил вдоль стоящих с опущенными головами людей. Не произнося ни слова, он иногда останавливался возле кого-нибудь из заключенных, брал его за руку и смотрел на браслет почета. Потом резко хватал за подбородок и пристально смотрел в глаза. После такого изучения он кивал головой некоторым солдатам, и они тут же выдергивали человека из строя и тащили в какое-то здание. Вот подошла и очередь Адама. Генерал (судя по погонам) схватил его руку, Адам пошатнулся, еще мгновенье и он упал бы, но чудом устояв, покорно протянул руку смотрящему дикими, наполненными агрессией глазами генералу..

– Умгу… – промычал тот и многозначительно улыбнулся. – Очень неплохо…

По телу Адама прошлась волна ужаса…

Генерал, отойдя к стоящему перед строем микрофону, выдержал паузу и начал:

– Добро пожаловать в «Терру» – место, где очутились те, кому не было достаточно четырех войн, более миллиарда жертв, сотен разрушенных городов и десятков тысяч сломанных судеб. Каждый из вас оказался здесь, потому что является нечестным нарушителем, не осознавшим всю тяжесть последствий лжи, не желающим искоренить ее из своей жизни. В «Терре» вы увидите всю уродливую суть вечно предающих лживых собак, которых общество ошибочно считало людьми! – пауза, которую он сделал после этих слов, намекала стоящим в строю, что их жизнь только что поделилась на два этапа – до «Терры» и после.

– И для того, – продолжил генерал, – чтобы вы отвыкали считать себя людьми, с этой минуты у вас больше нет имен, нет фамилий, а есть только номер, который заменит вам все эти, прежде привычные, формальности. Вот ты, беременная барышня, – он показал пальцем на стоящую в строю женщину, с явными признаками жизни в ее животе, – выйди! Выйди сюда! – она неспешно поплелась к генералу. – Скорей! – Подгонял он. – На какой лжи тебя поймали? Какой по счету? – он схватил ее за волосы и прислонил губами к микрофону, от чего тот засвистел на всю площадь.

– Первой… – сквозь слезы слабым голосом проговорила она.

– Вот, – произнес довольный генерал, – теперь у тебя есть имя, но нужно уточнить, есть ли у тебя тезки. Он отрыл голографический планшет на своем браслете и ввел в строку поиска «1». – Итак, вводим нового лжеца в базу, – вслух проговаривал свои действия генерал. – Вот теперь у тебя есть имя – Первая В-Р-С. Его предыдущий носитель отправился на тот свет четыре минуты назад.

– Вернуться в строй, Первая В-Р-С! Поживее! – генерал продолжал – Каждый из вас какое-то короткое время будет носить имя «Первый», но так как вы все лживые скоты, вы очень скоро его лишитесь – многозначная улыбка генерала, завершила это пояснение – Меня зовут Генерал Фоули – я руковожу конвоями, слежу за дисциплиной и принимаю решения, которые касаются вашего перевоспитания! И отныне я – ваш злейший друг на всей территории «Терры»

– Полковник Лафайет, начинайте. – Генерал пригласил военного в полевой форме, который конвоировал узников от самолета.

– Кирстен Фармер, отныне Первая-С-С-П, осуждена за предательство друга, отправляется в регион «Предатель» после интегрирования ошейника позора в её тело! Сауль Гонсалес, отныне Первый-У, осужден за самозванство, отправляется в регион «Первый» после интегрирования ошейника позора в его тело. – Голос полковника, уверенный и сильный, по одному называл каждого узника. Среди них были маньяки и убийцы, но в то же время среди них были и старушки, рассказавшие своим внукам о существовании Зубной феи; люди, которые старались скрыть свою неприязнь к новому режиму или начальнику на работе; люди, слушавшие запрещенную музыку или читавшие запрещенные книги; люди, пытающиеся сами заняться творчеством. Разными людьми пополнилась в тот день «Терра»

– Кшиштоф Бзежинский, отныне Первый Н-М-Т, осужденный за то, что скрыл факт заболевания раком от единственной дочери, отправляется в регион Первых, после интегрирования ошейника позора в его тело, – абсурдность сего заявления вывела уже практически не стоящего на ногах Фримена из состояния анабиоза.

– Адам Фримен, отныне… Эмм, – полковник запнулся, словно его кто-то ударил в затылок, – отныне, – неуверенно продолжил он, – отныне Первый.

В строю стали переглядываться между собой, шептаться: – Адам Фримен? Как он здесь оказался? – бурлила толпа удивленных. – Тишина! – протрещала автоматная очередь, – осужденный за… – снова запнулся полковник, – за неугодную и опасную для Содружества Честных, ложь, которая не подлежит публичному разглашению, отправляется в Регион «Первый», до принятия индивидуального решения, – закончил генерал. – Доктор Шварц, ваш выход!

К микрофону подошел человек в халате

– Есть ли среди вас раненые? – угрожающим тоном спросил док. Ответа не последовало, все настороженно переглядывались между собой. – Хорошо… Тогда… – доктор прервался – из строя на асфальт упало безжизненное тело Адама Фримена. – А вы говорили – нет, – смеясь, произнес врач. – Унести! – скомандовал он.

Следом за этой командой последовали и другие. – Колонной по одному к корпусу обследования! Мигом! – Колона устрашенно полилась в направлении корпуса.

Лежащий на носилках, Адам тем временем пришел в сознание. Он видел, как небо над головой сменилось темным помещением с жиденьким освещением. Носилки небрежно бросили на пол, и к Адаму подошел человек со шприцем.

– Восстань из мертвых, дорогой. – С ехидной улыбкой он уколол Адама в плечо. По телу тут же прошла волна жгучей крови. Адам резко поднялся с земли. Судя по всему, это был стимулятор для военных, которым последних приводили в чувства на поле боя. Перед столпившимися узниками отрылась дверь с надписью «Градирование». Надпись светилась красным светом, все зачарованно смотрели на нее. Затем надпись поменяла окрас и стала зеленой, раздался оглушительный сигнал, похожий корабельный гудок, и тяжёлая металлическая дверь стала подниматься, растворяясь в потолке. За дверью заключенных встречала комната, размером с арену для хоккея, и во тьме можно было разглядеть небольшие стеклянные камеры два на два метра. В каждой из них находилось по одному человеку с оружием и человек в халате, сидящий за столом перед металлической кушеткой. Камеры стояли рядом друг с другом ровными рядами вдоль стен. По центру «ледовой арены» впивался в землю огромный вертикальный тоннель по которому, судя по всему, ходил лифт. Над каждой такой камерой светилась надпись 1-ВР, 1-ЦК, и прочие «новые» имена заключенных.

Над одной из камер, находящейся в самом углу помещения, горела цифра «1». Со звуком пара, вырывающегося из утюга, двери камер открылись и люди с оружием стали по одному, а то и вместе, говорить:

– Видите свое имя над камерой? Подходите!