Александр Островский - Доходное место

Полина (встает) . Сейчас, маменька. (Уходит.)

Юсов. Я сам строг-с. (Строго.) Белогубов!

Белогубов. Чего изволите-с?

Юсов. Ведь я строг?

Белогубов. Строги-с. (Юлиньке.) У меня опять новая жилетка-с. Вот посмотрите-с.

Юлинька. Очень хороша. Это вам тот же купец подарил?

Белогубов. Нет, другой-с. У этого фабрика лучше.

Юлинька. Пойдемте в гостиную, я вам свою работу покажу. (Уходят.)

Юсови Кукушкина.

Кукушкина. Как любят друг друга, трогательно смотреть. Одного недостает молодому человеку – места, говорит, нет хорошего. Не могу, говорит, обеспечить жену всем полным спокойствием. Кабы, говорит, столоначальником сделали, я бы, говорит, мог жену содержать. А ведь жаль, Аким Акимыч! Такой прекрасный молодой человек, так влюблен…

Юсов (нюхая табак) . Понемногу, Фелисата Герасимовна, понемногу.

Кукушкина. Однако вы должны знать, скоро ли он место получит. Может быть, даже это и от вас зависит. Я за него просительница. (Кланяется.) Вам нельзя будет мою просьбу не уважить; я мать, нежная мать, хлопочу для счастья своих детей, своих птенцов.

Юсов (сделав серьезную физиономию) . Скоро, скоро будет. Я уж об нем докладывал нашему генералу. А генерал весь в моих руках: что я скажу, то и будет. Мы его сделаем столоначальником. Я захочу, будет столоначальником, а не захочу, не будет столоначальником… Хе, хе, будет, будет! Генерал у меня вот где. (Показывает руку.)

Кукушкина. Признаться вам сказать, я даже не люблю холостых. Что они делают? так только землю тяготят.

Юсов (важно) . Бремя на земле, бремя… и празднословие.

Кукушкина. Да-с. Да и в дом опасно принимать холостого человека, особенно у кого есть дочери или молодая жена. Кто его знает, что у него на уме. По-моему, молодого человека надо женить поскорей, он после сам будет благодарен, а то ведь они глупы, своей пользы не понимают.

Юсов. Да-с. От рассеянности. Ведь жизнь – это море житейское… поглощает.

Кукушкина. Холостой не может завести хозяйства у себя, об доме не заботится, ходит по трактирам.

Юсов. Да ведь и мы ходим-с… отдохновение от трудов…

Кукушкина. Ах, Аким Акимыч, большая разница. Вы пойдете, когда вас позовут, захотят вас угостить, уважение свое показать вам, а на свои вы ведь уж не пойдете.

Юсов. Как можно, нет-с, не пойду.

Кукушкина. Теперь возьмите: холостого человека проситель за какое-нибудь дело позовет в трактир, угостит обедом, да и все тут. Денег истратят много, а пользы ни на грош. А женатый-то, Аким Акимыч, скажет просителю: на что мне твои обеды, я пойду лучше с женою пообедаю, семейным образом, тихо, в своем угле, а ты мне дай чистыми. Да деньги-то принесет. Так оно две выгоды: и трезвый придет да и с деньгами… Который вы год женаты?

Юсов. Сорок третий год-с…

Кукушкина. Скажите! А как вы молоды на лицо!

Юсов. Регулярность в жизни… банки вчера ставил.

Кукушкина. Здоровому все здорово, особенно когда человек душой покоен, живет в довольстве.

Юсов. Я вам доложу, какая игра природы бывает.. с человеком… из бедности и в богатство. Меня, сударыня, – давно уж это было – привели в присутствие в затрапезном халатишке, только что грамоте знал – читать да писать… Сидят, вижу, все люди пожилые, важные, сердитые, тогда брились-то не часто, так оно еще больше важности придает. Страх на меня напал, слова выговорить не мог. Года два был на побегушках, разные комиссии исправлял: и за водкой-то бегал, и за пирогами, и за квасом, кому с похмелья, и сидел-то я не у стола, не на стуле, а у окошка на связке бумаг, и писал-то я не из чернилицы, а из старой помадной банки. А вот вышел в люди. Конечно, все это не от нас… свыше… знать, уж так надобно было мне быть человеком и занимать важный пост. Иногда думаем с женой: за что так нас Бог взыскал своей милостью? На все судьба… и добрые дела нужно делать… помогать неимущим. Да-с, имею теперь три домика, хоть далеко, да мне это не мешает; лошадок держу четверню. Оно подальше-то лучше: и земли побольше, и не так шумно, да и разговору, меньше, пересуду.

Кукушкина. Да, конечно. Садик, чай, имеете при домах-то?

Юсов. Как же-с. В летний зной прохлада и отдохновение членам. А гордости во мне нет-с. Гордость ослепляет… Мне хоть мужик… я с ним, как с своим братом… все ровно, ближний… По службе нельзя… особенно верхоглядов не люблю, нынешних образованных-то. С этими строг и взыскателен. Возмечтали очень. Предрассудкам этим я не верю, будто ученые с неба звезды хватают. Видал я их: не лучше нас, грешных, да и к службе не так внимательны. У меня правило – всячески их теснить для пользы службы… потому от них вред. Как-то, Фелисата Герасимовна, к простым людям больше сердце лежит. При нынешних строгостях случается с человеком несчастие, выгонят из уездного училища за неуспехи или из низших классов семинарии: как его не призреть? Он и так судьбой убит, всего он лишен, всем обижен. Да и люди-то выходят по нашему делу понятливее и подобострастнее, душа у них открытее. По христианскому долгу, выведешь такого человека в люди, он тебе всю жизнь благодарен: и в посаженые отцы зовет, и в кумовья зовет. Ну, и в будущем веке мзда… Вот Белогубов, ведь грамоты не знает, а я его люблю, Фелисата Герасимовна, как сына: в нем чувство есть. А признаться вам сказать, другой ваш жених… он ведь тоже под начальством у меня… Так я могу судить…

Кукушкина. Что же такое?

Юсов (делает серьезное лицо) . Неблагонадежен.

Кукушкина. Отчего же? Ведь он не пьяница, не мот, к службе не ленив?

Юсов. Да-с. Но… (нюхает табак) неблагонадежен.

Кукушкина. Каким же образом, растолкуйте мне, батюшка, Аким Акимыч, ведь я мать.

Юсов. А вот, изволите ли видеть. Имеет такого человека родственником… Аристарх Владимирыч Вышневский.

Кукушкина. Знаю.

Юсов. Особа, уж можно сказать, особа.

Кукушкина. Знаю.

Юсов. А он оказывает непочтение.

Кукушкина. Знаю, знаю.

Юсов. Против начальства груб… высокомерие сверх границ… и даже такие мысли… развращает юношество… а особенно вольнодумство. Начальство должно строго смотреть.

Кукушкина. Знаю.

Юсов. А коли знаете, так сами можете рассудить. Какие времена пришли, Фелисата Герасимовна, житья нет! А от кого? От дряни, от мальчишек. Сотнями выпускают их; заполонят нас совсем.