Леонид Андреев - Царь голод

– Зачем ему жить?

– Лучше умереть.

– Скажите ему.

– Умри, старик, умри.

– Умри, старик, умри.

Все тихо шепчут, махая руками, точно навевая сон:

– Умри, старик, умри. Умри, старик, умри. Умри, умри, умри!..

Водят нового Голодного. Веселые голоса:

– Ведут! Ведут!

– Какой зверь!

– Да, это не меньше убийства!

– Посмотрите на его лоб.

– Как страшно!

– Вы очень нежны, дитя мое.

– Тише.

Быстро вводят Второго Голодногои снимают намордник. Это здоровый детина с низким бычачьим лбом; грудь его наполовину раскрыта; смотрит исподлобья, угрюмо.

Царь Голод.Ты что сделал, голодный?

– Я изнасиловал барышню в лесу.

Выражение ужаса и приятного волнения.

– Какой ужас!

– Вот зверь!

– Это и меня захватывает.

– Позор для человечества такие люди.

– Которого?

Царь Голод.Почему ты это сделал?

– Замуж за меня она ведь не пошла бы. А мне очень ее захотелось.

– Почему ты не удовольствовался женщинами, какие есть у вас, голодный?

– Наши женщины грубы и некрасивы от голода и работы. А эта была нежная и тонкая, с белыми руками. А ребенок у нее будет?

– Нет, мы приняли искусственные меры и удалили зародыш.

Голодный (угрюмо) . Хитрые.

– Что можешь ты сказать в свое оправдание, голодный?

-…Преступления посягательства на женскую честь делятся на…

– Ах, погодите, господин профессор, так интересно.

– В оправдание? Что, если бы я мог, я изнасиловал бы вон ту, и вон ту, и вон ту. Старуху в красном не стал бы, пусть остается вам.

Старушкападает в кратковременный обморок. Все в волнении.

– Какой ужас! Это настоящий зверь!

– И меня! Вы заметили, он показал на меня. Он согласен меня изнасиловать!

– Вы ошибаетесь. Он показал на меня.

Ссорятся. Девушка в черном, которая все время молчала, вдруг встает и говорит громко, с вызовом.

– А почему ты думаешь, что она не вышла бы за тебя замуж? Я бы вышла, быть может.

Голодный (угрюмо) . Посмотри получше.

– Ты прав: не вышла бы. Ты слишком груб.

– Вот то-то. А я бы тебя изнасиловал.

– Нет, скорее убил бы.

– Да – и убил бы.

Девушкасадится. Юноша с демонической внешностьюсмотрит на нее мечтательно, но она не обращает на него внимания. Свои оглядывают ее с некоторым страхом. Однако!

Царь Голод.Господа судьи, прошу принять вид размышляющих.

Повторение той же процедуры с тою же торжественностью вплоть до низкого и протяжного поклона Смерти.

Смерть (вскакивает, стучит кулаком по столу) . Осужден – во имя дьявола!

Голодный (Девушке) . В лес не ходи одна.

Царь Голод.Наденьте намордник. Введите следующего голодного.

Вводят Голодную. Это молодая, стройная, но крайне истощенная женщина с бледным, трагическим лицом. Черные тонкие брови, сходящиеся у переносья, и пышные волосы, небрежно связанные узлом и спадающие на спину. Женщина не кланяется и по сторонам не глядит, как будто никого не видит. Говорит бесстрастно, мертвым голосом.

– Ты что сделала, голодная?

– Убила своего ребенка.

– Какой ужас! Эти женщины совершенно лишены материнского чувства.

– Чего же вы от них хотите? Вы меня удивляете.

– Как она прекрасна. В ней есть что-то трагическое.

– Женись!

– …Преступление детоубийства в древности не считалось таковым и рассматривалось как естественное право родителей. И только с введением в нравы гуманизма…

– Ах, погодите же, господин профессор!

– Но наука, дитя мое…

Царь Голод.Расскажи, голодная, как ты сделала это.

Опустив руки, не двигаясь, женщина говорит бесстрастно и мертво:

– Я с моей девочкой шла ночью через реку по очень длинному мосту. И так как я уже раньше решила это, то, выйдя на середину, где река глубока и быстра, я сказала: посмотри, дочечка, как шумит внизу вода. Она ответила: я не достану, мамочка, перила очень высоки. Я сказала: дай я подниму тебя, дочечка. И когда она стала смотреть вниз, в черную глубину, я перекинула ее туда. Всё.

– Она цеплялась?

– Нет.

– Кричала?

– Да, раз вскрикнула.

– Как ее звали?

– Дочечка.

– Нет, имя. Как ее звали?

– Дочечка.

Царь Голод (закрывает руками лицо и говорит несколько дрожащим, глухим голосом) . Господа судьи, прошу принять вид размышляющих.

Судьиморщат лоб, смотрят в потолок, жуют губами. Почтительное молчание. Потом встают и низко кланяются Смерти.

Смерть.Осуждена – во имя дьявола!

Царь Голод (встает и говорит громко, протягивая руки к женщине, точно покрывая ее невидимым черным покровом) . Ты осуждена, женщина, слышишь? Ты пойдешь на смерть. Ты пойдешь в ад и там будешь гореть на вечном, на неугасимом огне! Твое сердце будут рвать дьяволы железными когтями! В твой мозг вопьются ядовитейшие змеи подземные и будут жалить его, и будут жалить, и никто не услышит твоего крика, потому что ты будешь молчать. Да будет вечная ночь над тобою. Ты слышишь, голодная?

– Слышу.

– Наденьте ей намордник.

– Погодите!

Это говорит Девушка в черном. Быстро подходит к Голодной и протягивает ей руку.

– Дай твою руку, несчастная.

– Не дам. Я презираю тебя.

– Меня?

– Да, тебя. Ты будешь в раю.

– Ты презираешь меня? Ты, убийца? (Остается с протянутой рукой.

Закидывает голову и кричит гневно, в неистовстве.) Так ведите же ее в ад!

Общий крик, но так, что слышно отдельные голоса:

– В ад ее! В ад! В ад!

– Тешьтесь над нею, дьяволы!

– В ад!

– Рвите ей сердце железными когтями!

– Душите ее, змеи!

– Жальте! Жальте! Впейтесь в мозг! Рвите ей сердце!

– Ага-го-го-го-го!

В исступлении машут на женщину руками.

Царь Голод (властно) . Тише! (И кротко, к неподвижно стоящей женщине.)

Ступай, дочь моя.

Голоднуюуводят.

Царь Голод (обращается к Зрителям очень веселым и открытым голосом) . А теперь, милостивые государи, я предложил бы сделать перерыв и покушать.

Правосудие – вещь утомительная, и нужно подкрепить силы. (Галантно.)

Особенно прекрасным дамам и девицам. Прошу!

Радостные возгласы.Кушать! Кушать!

– Пора!

– Мамочка, где конфеты?

– А ты все только конфеты!

– Которого?

– Кушать зовут, ваше сиятельство.

– Ага! Почему же меня раньше не разбудили?

Внезапно все принимает очень веселый, милый, домашний вид. Судьистаскивают парики, открывая лысые головы, и постепенно вмешиваются в толпу, пожимают руки и искоса, с притворным равнодушием, поглядывают на кушающих.

Рослые лакеи в расшитых ливреях, с трудом сгибаясь под тяжестью, приносят огромные блюда с гигантскими порциями: целые бараньи туши, колоссальные окороки, высокие, как горы, ростбифы. Перед Толстымна низенькой скамеечке ставят целую зажаренную свинью, которую приносят трое. Он смотрит на нее с сомнением.