Адалина Листопад - Созвездие тишины

Предрассветное небо шелком
Звездно выткано в вышине.
И звезда моя рваным осколком
Сердце ранит безжалостно мне.
Что вещаешь ты в рань голубую,
И какую приветствуешь боль?
Или мало о нем я тоскую,
Что за странную выбрала роль?
Не дразни меня пересветом,
Яркой вспышкой безумства огня,
Лучше ты обещай мне, что летом
Он полюбит, полюбит меня.
Ах, звезда моя голубая!
Искр надежд для меня набросай,
Вновь счастливая и молодая,
Буду с милым я праздновать май.

Какое странное занятье —
Себя унизить пред тобой,
Как смерти жуткое объятье —
И больше нет меня живой.
Все мертво: взгляд, движенья, мысли,
Сознанье черною змеей,
На мне все молнии повисли
Стыда, сжигающей волной.
Я всю себя испепелила,
Сожгла негреющим огнем
И во спасение молила —
Забыть, забыть скорей о нем.

Какая ночь! Луна сияет
Прозрачным светом голубым
И нежно город обнимает,
В котором ты двумя любим.
Не знаю той, что ежедневно
Пьет чай с тобою по утрам
И, может, очень сокровенно
Любови созидает храм.
А я люблю касаньем взгляда
И удивленьем встречи глаз,
Шептанье утреннего сада
Объединяет тайной нас.
И легкость радости единой,
Как праздник будничного дня
И золотой той середины
Без боли буйного огня.
Благодарю тебя за нежность,
Мой потаенный, милый друг,
Благословляю неизбежность,
Что нас свела в единый круг.

Промелькнула тихой мошкой
У тебя в судьбе
И застыла у окошка:
Где ты, милый, где?
Хлещет вьюга ошалело
Белым помелом
И скопилось, что болело,
Черным серебром.
Неразменною монетой
Ноша та легла,
И проходит жизни лето
С грустью у окна.

Я завтра все переменю,
Я завтра все переиначу,
Чужую боль заговорю,
А от своей я не заплачу.
Я стану доброй — и цветами
Верну полет разбитым душам,
И словно сказочными снами
Я серость мысли в вас разрушу.
Я стану сильной и без страха
Шепну решительное «Нет!» —
Когда мне дьявол карой праха
Шепнет к любви твоей секрет.
Я буду гордой, не приемля
Чужой удачи благодать,
Заветам чистым сердца внемля,
Сумею Истину познать.
Я завтра все переиначу...
А нынче тайной неземной
На небе месяц звездно плачет,
Мечтая полниться луной.

Черная асфальтовая лента,
Липовые черные стволы,
Грустная мелодия сонета,
Языки недобрые молвы.
По аллеям липовым гуляем,
С тихою улыбкой говорим,
Радость, что сегодня испиваем,
В завтрашнее просто не глядим.
Вечер теплый сладко обнимает
Влагою озерной, тишиной.
Нежность несказанная витает,
Долгожданный, ненаглядный мой.
И от боли счастья просыпаюсь...
Утро хмуро, дождик моросит,
От мечты своей не отрекаюсь,
Пусть реальность сон мой повторит.

Дрожит слезинка на реснице —
Меня мой ангел пригвоздил
К безволью сладкой колеснице,
Смятеньем гордость заменил.
О, Боже, разве я просила
Такой безрадостной любви,
Тоска дыханье перекрыла
И прожигает до зари.
Рассвет безжалостно тревожит,
Надежды робкой не суля,
И лишь страдания умножит,
К покою вечному маня.

Ночное небо темной шалью
Накрыло всю дневную жизнь,
Под звездной трепетной вуалью
Округлы грани жестких призм.
Размыты боли и печали
В густой волшебности ночи,
Так мелки и ничтожны стали
Ранимой сути палачи.
И бархатистая прохлада
Ласкает нежно синевой,
Тепло твоей ладони рядом —
Не надо радости иной.
Но вот уже заря струится
Пасхальным отсветом огня,
Необходимостью смириться
С печальной нотой бытия.

«...Люди, поверьте, мы
живы тоской...»

Если бы душа не тосковала,
Разучилась горевать и выть,
Как бы я тогда узнала —
После радостно так жить.
И пока она страдает,
Плачет, бьется и поет,
Бедам ближнего внимает —
Человек еще живет!

Господи, услышь мою мольбу!
Я преклоняю пред тобой колени.
Отрини свет и тихую судьбу,
Но лишь его спаси от злобной тени.
Господь, доколь Иуда будет
Кровавый пир устраивать меж нас,
И почему страданье не разбудит
Возмездья Твоего карающего глас?!
Господи, среди хаоса мира,
Как отыскать заветные слова,
Чтоб скромная, но искренняя лира
Моей мольбы Любимого спасла?!
Спаси его, о, Господи, от злобы,
Что холодом пронзающим ножа
Наперекор заступнице-природе
Иуда бродит, над судьбой кружа.
Благословляю право на ошибку
И в синий праздник солнечного дня
Ты Жизни сохрани ему улыбку —
В покой теней меня прими, меня!

Как живется тебе, незабвенный,
Под крылами тишайшей Любви?!
Льется свет золотой и нетленный
От дыханья минувшей зари.
Так давно я тебя не встречала,
Но по-прежнему Бога молю,
Чтобы нежность моя охраняла
Непреклонную гордость твою.
Знаю, знаю — случится свиданье
И застонет душа над душой,
Принеси мне свое покаянье
В откровения праздник большой.
Даже если тебя я не встречу...
Боже праведный, не позволь!
Вновь окутал задумчивый вечер
В ожидания сладкую боль.

За что судьба так благосклонна,
За что средь серой прозы дней,
Текущих трудно, монотонно,
Явил мне песню соловей?
Тот соловей, что в нас живет
И в звездный час в душе проснется,
И так тревожно запоет,
Что эхом взор твой отзовется.
И нет блаженнее минут
Встречать восторженно улыбку
Невинных глаз, что мило лгут
И верят радостно в ошибку.

Невыносимы мне одежды
Благопристойности и лжи,
И тают хрупкие надежды
Не воскресить те миражи.
И долгий взгляд ко мне протянут,
Зовет и требует ответа,
Мои слова робки и вянут,
И нету силы для привета.
Покорна взгляду твоему,
Я вся в его заветной власти,
Лишь шаг остался к одному
Прекрасному мгновенью счастья.
Но табу сильное в крови
И благородство отреченья
Остановили. Не зови...
Как молод ты для увлеченья!
И поезд в даль тебя увез.
А благородство почернело
И утонуло в море слез,
И горькой памятью запело.

Письмо приснилось от тебя,
Которое мучительно так жду,
И колокольчик, радостно звеня,
Мне очертил заветную черту.
Но помню я одно лишь только слово...
Твоей рукой написано оно,
Как сладостно внимать ему и ново,
Им вещее знамение дано.
И праздник тайны сновиденья
Тем словом, что увидела в ночи,
Волшебным всплеском настроенья
Играет вальс «Негаснущей свечи».
Свечи надежды и самообмана...
Пора мне душу о действительность разбить —
Из сладкого и зыбкого тумана
Мне не дано желанное испить.