Рустем Булатов - Гори, чтобы светить! Стихи и тексты песен группы Lumen

Пиши на стенах: «TV NO MORE!!!»
Телепродюсер сам посмотрит своё дерьмо!

У насекомых, размазанных по стеклам фар,
Нет выбора, а у тебя есть этот дар.
Или проклятие – как хочешь назови,
То, что кипит и дышит у тебя в груди.

Ты выбираешь свет, хоть знаешь, что в конце
Он обернётся не теплом, а кровью на лице.
Последняя черта – ты поднимаешь флаг.
Тебе приветливо мигает автозак…

Этот синий свет… на каски брызжет
Сомкнуты щиты – они всё ближе!

Всё что нужно им – чтоб ты
Замолчал, ослеп, забыл.
Потому что не простят
То, что ты им не простил!

С тем, кто меняет, пишет правила игры,
Можно попробовать играть, но только до поры,
Потом терпению, доверию выходит срок —
Плевать на правила, теперь всё поперёк.

И вот на площади, среди своих друзей,
Ты снова мёрзнешь за рассвет своих идей.
Последняя черта – ты поднимаешь флаг.
Тебе приветливо мигает автозак!

Этот синий свет… на каски брызжет
Сомкнуты щиты – они всё ближе!

Всё что нужно им – чтоб ты
Замолчал, ослеп, забыл.
Потому что не простят
То, что ты им не простил!

Нас учат с самых ранних лет
Любить, ценить тебя.
И если выберет судьба,
То умереть, любя.

За твой покой,
За твою спесь,
Господь с тобой,
Отдайся весь…

Нас учат с самых ранних лет,
Что ты всегда права,
А ты порой спешишь, а там
Хоть не расти трава…

То ли друзья,
То ли враги,
Спроси о том —
Вообще ни зги…

Нас учат шёпотом, что ты
Бываешь и другой —
Как Ламия в змеиный лик,
Когда уснёт герой…

Так много лет
Во тьме ночей,
Спасенья нет —
Ты ешь детей…

Мы знаем – научились так,
Что если сделать вид,
Что ты не знаешь про змею —
Не будешь ей убит!

А я, дурак,
Дразню её…
Наступит мрак —
Меня сожрёт…

За мною по пятам одна и та же паранойя:
Зимнее утро, летний вечер после зноя.
Они не ходят меньше, чем по трое.
И страх в твоих глазах ничто не скроет.
Они не могут сочинить даже новую разводку:
«Дай мне сигарету!», «Дай мне денег на водку!»
И если ты откажешь, то прижмись спиной к стене,
Сожми покрепче кулаки – другой дороги нет!

Я верю в пацифизм,
Добро должно победить!
Но как мне жить?
Как мне сейчас жить?!
Так надоело ждать!
Так надоел страх!
Спасайся сам, а это значит —
Возьми кирпич и дай им сдачи!!!

Наша милиция нас бережёт —
Опять «Черёмуха» лицо жжёт!
Они как злые дети, которым дали власть.
Удары ни за что, и наигрались всласть.
На улицах и стадионах
Нас бьют и бьют люди в погонах!
На рок-концертах и дискотеках,
Одна и та же у них потеха!
Не вижу выхода из замкнутого круга —
Менты и гопники не бьют друг друга!
Лишь мы рискуем получить ботинком в глаз —
Мы между двух огней,
Все стрелки сходятся на нас!

Я верю в пацифизм,
Добро должно победить!
Но как мне жить?
Как мне сейчас жить?!
Так надоело ждать!
Так надоел страх!
Спасайся сам, а это значит —
Возьми кирпич и дай им сдачи!!!

В одном рюкзаке «Сникерс» и Маркс,
«Оборона» и Леннон на поцарапанной R-ке,
Но самое главное – искры в глазах,
И этот свет вряд ли быстро померкнет.
Огонь желания лучшего мира,
Агония власти так надоела.
Двести листовок, язык, как рапира,
И тёмной ночью он шагает на дело:
Как обоями клеит стены домов,
Он бомбит поверх надоевшей рекламы.
В тишину из наушников рвётся гитара,
В голове звучат слова мамы:

«Так много поводов драться,
Так много поводов злиться…
Хватит играть в Че Гевару,
Пора остепениться…»

Утром он усталый идёт на учёбу,
Три раза за ночь бегал от патрулей,
Но все листовки сорвали работники ЖЭКа,
Может, пора становиться умней?
Но глядя на заголовки газет,
На потреблятство бывших друзей,
Понимаешь, что нахер такую «умность» —
Это трусость равнодушных людей!

Так много поводов драться,
Так много поводов злиться…
Хватит играть в Че Гевару,
Пора им становиться!

В глухих местах, среди полей,
Где ни домов нет, ни людей
Где нет дорог, лишь направленья и овраги,
Автобус старый буксовал,
На трассу выезд всё искал.
В нём каждый время коротал кто в сне, кто в браге,

Автобус крякнул и застрял,
И весь народ заверещал:
Ну, ты чего? Ведь нам опять толкать махину!
Шофёр мычит, потом молчит
И весь испариной покрыт,
Лишь матерится и всё мучает машину…

Ему четыре мужика
Намяли в лёгкую бока,
В салон втащили и велели быть потише.
Он тихо в уголок присел
И как-то вдруг повеселел,
Боялся, хуже будет, и теперь не дышит.

Тем временем салон гудит,
И каждый третий говорит,
Что он крутой водила, лучше есть едва ли!
Четыре крепких мужика
Сказали: «Хватит вам пока!
Мы дураков пускать туда и бить устали».

Отшили пьяных и детей,
И стариков, и тех людей,
Кто порулить уже успел здесь хоть немного
Осталось несколько мужчин
И среди них стоял один
Он складно врал про всё уверенно и строго.

Настало время выбирать,
На всё ушло минут шесть – пять,
Народ кричит: пусть рулевым побудет этот!
Он к выходу бочком-бочком,
По стеночке прошёл кругом,
Почти слепой, он видел только силуэты.

Он, хоть слепой, но не дурак.
Из-за руля кричит всем: «Так!
Меня в автобусе бардак достал до почек!
Я поведу его, а вы —
Тише воды, ниже травы!
Держитесь, много будет дальше ям и кочек».

Народ молчит, всё больше спит,
И у шофёра хмурый вид,
Он до упора повернул свой руль налево,
И, полагаясь на авось,
Ключ крутанул – всё завелось.
И газанул из ямы резко, без прогрева.

Проехал круг, потом другой,
Автобус едет всё дугой,
Он, словно поезд, в колее был очень скоро.
И рулевой сказал: «Народ,
Смотри – отличный оборот,
Теперь стабильность, и не нужно больше споров…

Толпа обычно не мудра,
Она кричит ему «Ура!»
Четыре крепких мужика отцом назвали.
Те, кто сильнее был умом, —
С подножки и пошли пешком,
Пока толпа вручала кормчему медали.

Тем временем вдоль кольцевой,
Которую наш рулевой
В полях устроил, он себя устроил тоже —
Пошла торговля леваком:
Бензином, даже багажом,
Хоть слаб глазами, с головой дружил, похоже.