Олег Анофриев - Есть только миг

Пусть душа восстанет,
Прекратит метаться.
Пусть с тобою станет
То, что может статься.

Неужель не знаешь:
Обуздавши страсти,
Ты с себя снимаешь
Ожерелье счастья.

Весна Востока легким дуновеньем
Души коснулась, словно невзначай,
И с детским лепетом на девичьих
плечах
Растаяла, оставив вдохновенье!

Его найти повсюду можно
По берегам в песке бесплодном.
Его в руках согреть не сложно —
Янтарь не может быть холодным.

Он может хрупким быть и твердым,
Прозрачным или замутненным.
Венец всех черт его природных —
Янтарь не может быть холодным.

В оправе с золотой резьбою,
В который раз он признан модным,
Но остается сам собою —
Янтарь не может быть холодным.

И на простой струне воловьей,
Мерцая светом благородным,
Он сердце мне согрел любовью —
Янтарь не может быть холодным!

Рожденный в муках Мельпоменой
Последним в сонмище идей,
Люблю театр я неизменно,
Как любят немощных детей.

Он от поэзии и танцев
Всегда в признаньи отставал,
Он у царей и иностранцев
Последним в почестях бывал.

Как древний Янус – многоликий,
Самовластительности – враг,
Он, словно раб, перед владыкой,
И необуздан, словно раб.

Наполнен призрачным богатством,
Ковчегом Ноевым плывет;
Живет, убитый ретроградством,
И омодерненный – живет.

Он – адвокат и обвинитель.
Он вечно юн и вечно стар.
И я люблю его как зритель,
Сидящий в ложе-бенуар.

Стоял Дон Кихот,
Совершенно заплаканный.
В сердцах на него
Дульцинея орала.
И что же орала?
– Захлопни забрало!
Обманщик Ламанчивый,
Рыцарь залатанный!

На шумном маскараде,
Где маски, маски, маски…
Где все, как на параде,
И все, как в западне,

Будь самым-самым первым,
Будь самым-самым лучшим,
Будь самым-самым модным,
И чуточку модней.

Жизнь – это наказание,
Когда ты не у власти.
Жизнь – это состязание
Борцов и ловкачей.

Будь самым-самым сильным,
Будь самым-самым страшным,
Будь самым-самым ловким,
И чуточку ловчей!

Но вот погасли свечи,
Но вот умолкли крики —
Ты с жизненной арены
Вдруг сходишь в круг теней.

Будь самым-самым тихим,
Будь самым-самым гибким,
Будь самым-самым темным,
И чуточку темней.

Обручившись с тобой в малолетстве,
Поклялась я на верность тебе:
Все отдам – мою душу и сердце,
Только гордость оставлю себе.

И в погожие дни, и в ненастье,
Покоряясь нелегкой судьбе,
Все отдам тебе – радость и счастье,
Только горе оставлю себе.

Разделяю с тобой все невзгоды,
Душу выплачу в горькой мольбе:
Все отдам – красоту, даже годы,
Лишь надежду оставлю себе.

Пусть в беседе с врагами моими
На меня наклевещут тебе,
Все отдам. Даже доброе имя!
Только веру оставлю себе.

Человек на свет родится,
Ничего не понимая.
Но уже, как говорится,
Место в жизни занимает.

Высоко иль низко место —
Это, в общем, безразлично,
Месту в жизни соответствуй
И живи себе отлично.

Для девчонки – быть любимой.
Для солдата – бой кровавый.
Жив поэт строкой единой.
Полководец бредит славой.

Королям злотые троны.
Нищете и голод – бедным.
Дон Жуану – быть влюбленным
Постоянно, ежедневно.

Умение, везение,
Судьба иль Провидение —
Как хочешь называй.
Тут дело не в названии, —
Нашел свое призвание,
Вот с ним и умирай.

Был солдат убит в сраженьи,
Стала девочка матроной,
Полководец в униженьи,
И король лишился трона.

Сжег стихи костер зловещий,
Нищий умер под забором,
Дон Жуан, устав от женщин,
Тихо скрылся от позора.

Можно в жизни ошибиться,
Но, найдя его, поверьте:
За призванье надо биться,
И порой до самой смерти.

Умение, везение,
Судьба иль Провидение —
Как хочешь называй.
Тут дело не в названии, —
Нашел свое призвание,
Вот с ним и умирай.

Выбор рифмы
Для несозданных стихов —
Это выбор
Для невесты женихов,
Это выбор
Между бранью и мольбой,
Это выбор
Между пулей и петлей.

Меня пугает ваше возмущенье;
Вы требуете казни, как врагу!
Казнюсь, что не прошу у вас прощенья,
Казнюсь, что сам простить вас не могу.

Точно в старой немой киноленте
(Неужели такое возможно?),
Я в метро в незнакомом Ташкенте.
И знакомо вокруг, и тревожно.

Не боясь непогоды осенней,
Вопреки всем обычаям старым,
Здесь обычны, как землетрясенья,
В полуночье влюбленные пары.

Наплевав на устои, обычьи
Бухары, Самарканда, Ташкента,
Позабыв племенные различья,
Обнимаясь, кайфуют студенты.

И едва я ступил на ступени,
Чем-то очень далеким пахнуло, —
Эхо первых метрополитенов,
Эхо первой любви громыхнуло.

Огорченный, сегодня ночью
Я проснулся. Чему не рад.
Догадался, хоть поздно очень, —
Я зарыл свой большой талант!

Зарывать его было трудно
По причине величины.
Еще долго, хоть и подспудно,
Были грани его видны.

Я трудился с тупым упрямством,
Удивляя друзей своих.
Отличаясь непостоянством,
В этом деле я был – Сизиф!

И теперь, когда все зарыто
И пора б плоды собирать,
Я смотрю на свое корыто:
В нем не вымыться, не постирать.

Что тебе Петербург и Москва?
В чем их суть?
Уловив, назови…
На Москве это – Храм Покрова!
На Неве это – Спас на Крови.

Я разлюбил профессию актера:
Произносить чужие мысли вслух
И улыбаться радостно партнеру,
Который враг тебе скорей, чем друг.

Я разлюбил профессию актера,
Устал скрывать преклонные года,
Стал считаться личностью, которой
На самом деле не был никогда.

Я разлюбил профессию актера —
И понял для себя на склоне лет:
Есть мастерство, есть воля, есть
подпора —
Профессии ж такой, простите, – нет.