Александр Васильев - Сплин. Весь этот бред [litres]

Мы поверили бы им,

Но мы услышали выстрел в той башне

Я хотел бы, чтобы это тело пело еще,

Но озера в глазах

Замерзают так быстро, мне страшно…

Свяжи все мои нити узелком

Время поездов ушло по рельсам пешком

Время кораблей легло на дно и только волны,

Только волны над нами, только ветер и тростник

Все, что я хотел узнать, я вызнал из книг

Все, что я хотел сказать, – не передать словами

Не высказать мне это чудо из чудес

Знаешь, я хотел уйти с тобою сквозь лес,

Но что – то держит меня в этом городе, на этом проспекте

Я хотел бы, чтобы тело твое пело еще

И я буду искать тебя всюду до самой до смерти

Сколько дорог ведет из дома домой —

Об этом лишь Бог весть

Сколько камней легло вокруг нас —

И вот опять кольцо

Я много курю, но сквозь сиреневый дым

Я вижу мир как он есть

Иногда я вижу твое лицо

А на зеленой траве, на зеленой траве

Не спрятать красные маки, не спрятать рисовые зерна

А на большой высоте летит самолет

И посылает нам знаки, что дождь будет скоро

Нам сказали то, что мы одни на этой земле,

И мы смотрим в небеса,

Но небо нас не слышит, небо нам не внемлет

И я хотел бы улететь с тобою на Луну,

Чтобы больше никогда

Не вернуться на Землю, никогда не вернуться

Сколько дорог ведет из дома домой —

Об этом лишь Бог весть

Сколько камней легло вокруг нас —

И вот опять кольцо

Я много курю, но сквозь сиреневый дым

Я вижу мир как он есть

Иногда я вижу твое лицо

Помилуй, Господи, того, кто не пропел тебе хвалу

Помилуй, Господи, того, кто выпил чай и съел халву

Помилуй, Господи, того, кто изменил своей жене

Помилуй, Господи, того, кто пишет слово на стене

Помилуй, Господи, того, кто дремлет на своем посту

Помилуй, Господи, того, кто расплескал здесь кислоту

Помилуй, Господи, того, кто дал моей траве огня

Помилуй, Господи, меня, помилуй, Господи, меня

Мы смотрим фильмы или снимся нам самим,

А если снимся – это сон с тяжелого похмелья

Я знаю, я останусь цел и невредим,

Когда взорву все города и выкурю все зелье

Стук в дверь, удар в лицо – молчит городовой

Возможно от того, что он с пробитой головой

Я не хочу, я не хочу, я не хочу домой

Все буквы съедены мышами в букварях,

Все восклицательные знаки превратились в знак вопроса

Я думал то, что мы висим на фонарях,

А мне сказали то, что мы забиты в папиросу

И кто-то курит, кто-то курит, запах мне знаком,

И кто – то смотрит мне в глаза и ловит голос мой

Я не хочу, я не хочу, я не хочу домой

Мой друг смотрел на свет сквозь темные очки,

Он расплескал святую воду из граненого стакана

А ты не видел эту книгу – на, прочти —

Она полна кислотных грез и едкого тумана

Теперь, когда года твои – как крылья за спиной

Готов ли ты убить того, кто вспомнит адрес мой?

Я не хочу, я не хочу, я не хочу домой

Никому не доверяй

Наших самых страшных тайн

Никому не говори, как мы умрем

В этой книге между строк

Спрятан настоящий бог,

Он смеется и любуется тобой

Ты красива, словно взмах

Волшебной палочки в руках

Незнакомки из забытого мной сна

Мы лежим на облаках,

А внизу бежит река,

Нам вернули наши пули все сполна

Мы лежим на облаках,

А внизу бежит река,

Нам вернули наши пули все сполна

Первый снег был самым черным

Самый первый снег был самым черным

Он летел, не зная, где ему упасть

Первый снег в начале марта,

Ты сама тогда достала карты

Ты сама тогда открыла эту масть

Самый первый снег,

Самый первый

С ней случился легкий приступ,

Ей смешно подряд уже лет триста,

Она ловит ртом тот самый первый снег,

Самый первый снег

Первый снег был самым красным,

Самый первый снег был самым красным,

Я не знал, где кровь, а где вишневый сок

Волхвы несут дары всем сразу

И качается фонарь под глазом

И летит, летит, нацеленный в висок,

Самый первый снег,

Самый первый

С ней случился легкий приступ,

Ей смешно подряд уже лет триста,

Она ловит ртом тот самый первый снег,

Самый первый снег

Первый снег был самым белым,

Самый первый снег был самым белым,

Самый первый снег был чище, чем мы все

Самый первый снег

Чище, чем мы все, самый первый снег

Самый первый

Зима укрыла сожженный город

И мы уходим подземным ходом

Туда, где снег и белей, и чище,

Туда, где время нас не отыщет

И ты забудешь мой последний взгляд,

Но через сотни лет должна узнать мой голос

Мы будем петь и смеяться как дети,

Мы похоронены на Невском проспекте

А в жерновах не мука, но порох

И этот порох взорвется скоро

Ты нарисуешь круги на полу,

Круги на потолке,

Круги на стенах,

Закроешь сына от взрыва телом

И ты забудешь мой последний взгляд,

Но через сотни лет должна узнать мой голос

Мы будем петь и смеяться как дети,

Мы похоронены на Невском проспекте

Тебя ждет поезд на том вокзале

Никто не ждет меня в Зазеркалье

Меня уносят, ведут ко дну,

Две рельсы, что сошлись в одну

И ты забудешь мой последний взгляд,

Но через сотни лет должна узнать мой голос

Мы будем петь и смеяться как дети,

Мы похоронены на Невском проспекте

Мы будем петь и смеяться как дети,

Мы будем трахаться на Невском проспекте

Мы будем петь и смеяться как дети,

Мы похоронены на Невском проспекте

Спи в заброшенном доме то в сладкой истоме, то в судорогах

Слепи из пыли и тлена смешного оленя на быстрых ногах

Плачь испуганным зверем – и вырастет дерево из мертвого пня

Сядь в разбитый трамвай и, глаза закрывая, увидишь меня

Кто-то разрешил трамвайным рельсам разрезать этот город

Трамвай идет разбитый, громыхая через ночь, ножом по горлу

Мне все лучше и лучше, мне хочется слушать, но устали чтецы

Пить весенние капли из сморщенной лапы медведицы

Кто откроет мне двери испуганным зверем из мертвого пня

Там, в разбитом трамвае, глаза закрывая, ты увидишь меня

Кто-то разрешил трамвайным рельсам разрезать этот город

Трамвай идет разбитый, громыхая через ночь, ножом по горлу

Эти рельсы никуда не приведут,

Этот поезд не остановить

Эти руки не согреют, не спасут,

Я люблю тебя и я хочу, я хочу

Я хочу тебя убить

У меня есть выстрел для твоих друзей,

Как лекарство ото всех обид

У меня есть то, что мимо всех дверей,

Я люблю тебя и я хочу, я хочу,

Я хочу тебя убить

Можешь выпить то, что плещется на дне