ААА. Ю. Эйхенвальд - Когнитивный диссонанс

Поймёшь, коль знаешь эти вещи:
не хвалишь – «значитца» клевещешь! Твоим писаньям будет вера,
коль не клевещешь, против ветра, иначе же (печальный факт),
сам превратишься в… артефакт.

Простите, я слегка отвлёкся,
слегка теорией увлёкся, но, не забыл про наших женщин, нет,
я не стал любить их меньше, и, коль уж, подстерёг момент, скажу:
«на что вам документ, зачем он вам, чай каждый знает:
нас лишь любовь соединяет, любви приятные моменты,
а документы, документы – они нам, только жить мешают
и от любви нас отвлекают.» Не стоит верить документам,
они, ей Богу, ни к чему, поверьте, слову моему.

Скажу вам, как родной жене:
«Не верь соседям, верь ты мне»!

«На гвоздь вниманья, ваши уши
повесьте уж» – я вас прошу, а я, как подобает мужу,
всё, всё, подробно расскажу. Ну да, клянуся ужином,
всё расскажу, что нужно вам. Ей, ей! Подобно очевидцу,
всё расскажу подробно, в лицах:

«К башням города спокойным,
не громадным, но достойным,
кажется, со всех сторон
подступает легион…
Командир… трибун, легат ли…
Это было так давно,
что теперь припомню вряд ли,
да и вам, не всё ль равно.
И, конечно, я не знаю, всех
подробностей вообще,
но картину представляю:

«Гордый римлянин в плаще, как влитой сидит на лошади
и брезгливо смотрит вдаль. Видит стену и часть площади,
а в глазах его печаль или, может просто скука… «Взять сей город не наука, вещь
обычная весьма, тут не надобно ума: «Вон оттуда две когорты, а оттуда»… —

«Что за чёрт!» —

Из открывшихся ворот люди в чёрном
выезжают
и по-своему вещают:
«Гыр, гыр, гыр! Гыр гыр – гыр гыр! Тыры – пыры!» – «Восемь дыр!» – * Это местный царь,
встречает хлебом-солью (как тут быть), сам-то он, уже не чает
и до вечера дожить. Главный римлянин поморщился,
слыша варварскую речь,

«Что там, под плащом, топорщится,
там кинжал? А, может, меч! О, Юпитер! Право дети! Точно дети,
где их мать, думают, что есть на свете вещь,
что может нас пугать, кроме, разве что, сената.
Эй! Схватить и обыскать»! Тут бы встрече был конец,
но, из-под плаща ларец царь немедля достаёт и,
с поклоном подаёт. Римлянин ларец открыл,
и тотчас опять закрыл.

«Нелегка ты «жизнь военная»,
средь зверей, за целый век – озвереет человек… хорошо, хоть,
деньги платят, но каких же денег хватит, ежели,
все силы тратить, на прекрасное, на то, что,
пока в мечтах имею:

мой дворец вблизи Помпеи… Кто бы знал, что столько силы
требует постройка виллы… Виллу строит академик…
бездна вкуса – бездна денег…

Что ж, такое подношение —
это, так сказать, решение». —

«Гыр, гыр, гыр! Тыр быр мыр орт!» – *

Всадник вздрогнул: «Что за чёрт!
С мысли сбил, дурак, скотина!
Эй! Давай, переводи нам.
Нет! Сначала мою речь:

«Мы издалека спешили,
чтобы вам законы дать.
Жить нельзя вам так, как жили,
отучитесь воровать…
Отказать вы нам не вправе —
будете при «Римском праве»!
В общем, будете довольны,

а иначе, будет больно, впрочем, это впереди…»!
«Что кричат, переведи!?

От «Гыр, гыр» башка устала, не пойму!
Давай сначала! Что гундят! О чём там речь? —
Вот как!? Город поберечь! Мол, сегодня приберёмся
и вас в гости пригласим… Что ж, чтоб зря не тратить сил, если ваше предложенье
в отношенье подношенья, удовлетворит меня,
я готов его принять, пусть потомки и про нас,
скажут: «Вене, види, вики»,*** пусть Плутарх напишет речь,
город можно… поберечь, этим, мы себя прославим,
впрочем, стражников оставим, до утра пусть подождут, и присмотрят,
как всё тут.

Слышь, толмач! Давай опять!
Ты им должен рассказать,
мы готовы подождать,
хоть, до завтра,
но уж завтрак, будем в городе вкушать.

Только, чтоб могли мы ждать,
прям сейчас, должны вы дать то, что нам необходимо,
чтоб спокойно отдыхать. Надо нам, всего одно:
хлеба, бабу и вино
дайте каждому солдату. Говорю не за себя,
не жалейте харч добротный, Воин сытый – воин добрый,
разве что, прибьёт любя. Что сказал – давайте сразу,
нет – пеняйте на себя». —

Оглянувшись на манипулы,
он скомандовал: «Кругом!
В лагерь шагом марш»! —

Потом он вернулся к разговору:
«Всё понятно!? —

«Ясный нос!»**** Только есть, один вопрос…
так, загвоздочка одна:
«сколько, надо вам вина?»

И ещё, один вопрос,
он волнует нас не меньше: «сколько, надобно вам, женщин?» —

«Сколько женщин!? – Ты хитёр!
Коли фраза не случайна, за такой вопрос – костёр,
то, военная, слышь, тайна! Минимум, могу назвать:
«нам хватило б… тысяч пять. Не люблю я, знаешь, давку,
ни за бабу, ни за лавку!» —

«Тысячь пять!!! Кусать мой нюх!!!*****
Где ж найдём мы, столько шлюх!» —

«Что ж, не шлюхи —
так не шлюхи, воины неприхотливы, главное, чтоб не старухи,
вымыты и не сопливы!» И запомни под конец,
нужен мне ещё ларец!» —

Вот такой, был разговор.
Вот, какой был договор.
Римлянин, мечтой смягчённый,
едет в лагерь ночевать,
Ну а царь, разгорячённый —
в город, жителей сбирать.

Дорогие наши жители!
Вы участники, не зрители.
Отвертеться не старайтесь,
отсидеться не пытайтесь.

Мужики! Мужчины славные!
Вы в семье, конечно, главные, вы построили, сей город,
вы – надежда и опора. Но, сегодня, вы в засаде,
больше, ни к чему, вам знать. Город надо выручать, как,
я объясню потом вам, а пока, сидите дома… По домам, сказал, идите,
а не то, вас ждёт беда,

вы же, бабы, все сюда!
И внимательно смотрите!

Видишь, лагерь под горой,
где вороны всполошённые, там, вас ждут вооружённые,
близкой целью раздразнённые, очень злые мужики. Нам, сердить их, не с руки:
перебьют нас, как котят, дать придётся, что хотят.

Что ни пожелают – дать! Их там, вроде, тысяч пять…
Тысяч пять голодных ртов,

животов и… прочих членов

Легиона № 3…

Не дожить нам до зари…
Кто там в… ухе*** *** ковыряет!

Смирно стать! Я повторяю:

«До зари нам не дожить, коль,

не сможем накормить,

Напоить и ублажить…