Сильвен Тессон - Лето с Гомером

Начинаются сцены возвращения утраченного порядка. Дворец превратится в театр справедливости. Справедливость будет восстановлена жестокостью. Мы видим женихов, уверенных в своей правоте, вульгарных, похабных. Гомер часто пишет о «дерзком неприятном гаме». Такое сборище маркизов ведь нам уже знакомо, правда? Это универсальный образ амбициозности и посредственности. Они уверены в своей правоте. Весь этот шум – эхо мерзости, и теперь, две с половиной тысячи лет спустя, всем совершенно ясно, что существует пропорциональное соотношение между вредоносностью какой-нибудь общественной группы и уровнем шума, которого она достигает, чтобы заявить о том, что считает своим триумфом.

Все женихи, возглавляемые Антиноем, по очереди смеются над Одиссеем. Над ним смеются служанки, его грубо отталкивают, в том числе один нищий.

В сложном и непредсказуемом мифологическом мире принадлежность к определенному классу не определяет значение человека. И цари и оборванцы могут выказывать одинаковую посредственность или благородство. Человек не является человечным по рождению, слуга не обладает монополией на невинность, как и господин – монополией на благородство души. Мир Гомера далек от эссенциализма [30] В схоластической философии концепция, приписывающая определенной сущности определенный и неизменный набор качеств. . Он похож на действительность: в нем все пересекается.

Даже Пенелопа не узнаёт мужа, облаченного в тряпье. Прошло двадцать лет. Афина слишком опытна в деле метаморфоз, чтобы кто-то смог узнать Одиссея. Преданная Пенелопа лишь немного взволнована тем фактом, что этот нищий упомянул ее мужа. Она хочет верить, что тот жив, тогда как все остальные надеются, что мертв.

Старый пес Аргос узнаёт своего хозяина и умирает пораженный ударом молнии. А также одна служанка, омывающая ноги этого нищего, замечает шрам, оставшийся у ее хозяина после охоты. Свинопас, собака, служанка: возвращение царя окружено более чем скромными почестями. Их социальная принадлежность не важна. Они будут триумфаторами, потому что они на стороне порядка. Гомер проявляет здесь свой гений романиста, предвосхищая победу того, у кого нет ни чинов, ни званий.

От Пенелопы требуют решения. Эти негодяи подгоняют ее. Она должна выбрать себе мужа среди этих отвратительных воздыхателей. Ее уловка с саваном была раскрыта. Эта история хорошо известна и уже давно стала частью мирового достояния женских хитростей. Долгое время она утверждала, что нужно подождать: когда она закончит ткать свой саван, тогда и выберет себе мужа, но каждую ночь Пенелопа втайне распускала сотканное.

Афина подсказывает Пенелопе устроить соревнование по стрельбе из лука, победитель которого и получит ее руку:

То, что женихи принимают за воздаяние своему терпению, станет их отходной молитвой. Этот лук станет орудием побоища.

Читатель это знает. Поэт его уже просветил. Читатель – на стороне богов. Соревнующиеся должны натянуть на лук Одиссея тетиву и выпустить из него стрелу, которая одним махом должна пролететь сквозь двенадцать колец, не задев их.

Телемак начинает, но по условному знаку отца, которого по-прежнему никто не узнал, оставляет эту затею. Женихам недостает силы. Тогда Одиссей, открывшись Евмею, дает ему последние инструкции. Двери дворца закрываются, как в мышеловке, из арсенала достается оружие, вырабатывается план действий.

Затем Одиссей под шутки окружавших его изменников берет лук, натягивает тетиву, пускает стрелу сквозь кольца и празднует победу.

«Луку имя жизнь, а дело его – смерть», – писал Гераклит. Для человека античности, как и сегодня еще для некоторых из нас, лук является философским символом. Это оружие Аполлона. А поэт Орфей в качестве мирного лука использует лиру… Лук и лира: один помог восстановить порядок – значит, другая может аккомпанировать песням. У Гераклита лук символизирует единство противоположностей. У Одиссея он иллюстрирует стремление к цели, верность своему пути и напряженную, как тетива, жизнь в течение последних двадцати лет. Одиссей не является человеком вечного возвращения, это человек возвращения величавого.

Женихи поражены увиденным. Этот убогий нищий выиграл состязание:

Одиссей сбрасывает свои лохмотья и вспрыгивает, «держа свой колчан со стрелами и лук, на высокий двери порог» («Одиссея», XXII, 2–3).

Сцены насилия, как молнии, постоянно возникают в ходе поэмы. «Одиссея» – это морской рассказ, прерываемый конвульсиями, все его линии сходятся к этой запущенной Одиссеем стреле. Гомер ускоряет повествование, как в кино: Одиссей действует. Дворец недостойных оргий превращается в помост казни. Празднику изменников пришел конец.

Разбушевавшиеся Одиссей и Телемак убивают всех женихов одного за другим, начиная с их предводителя Антиноя, который получает стрелу в голову.

Гомер снова блистает уже отточенным в «Илиаде» искусством описания бойни. Дорогие читатели, ни одна деталь не будет опущена! Уведите детей от экранов! Можно подумать, что опять начинается то буйство, которое сделало виновными людей под Троей. Летят головы. Гомер преподносит нам описание пыток Мелантия. Служанки повешены:

Один из женихов, Леодей, бросается Одиссею в ноги, моля его о пощаде. Одиссей перерезает ему горло. Здесь тем родителям, которые хотели бы назвать своего сына Одиссей (мне кажется, это имя сейчас довольно популярно [31] Во французской, да и вообще в европейской традиции Одиссея зовут Улисс; именно это имя иногда встречается в Европе. ), следовало бы порекомендовать подумать дважды. Жалость у нашего героя отсутствует напрочь.

Но действительно ли здесь идет речь о возвращении хюбриса ? Гомер описывает нам не ярость, а «гения смерти». Внимание: скорый суд – не то же самое, что дьявольская жестокость. В античной мысли предательство считается одним из наихудших пороков. В конце концов, Одиссей всего лишь восстанавливает свои утраченные права, причем с благословения богов. Да и потом, ничто не может сравниться с неистовством Ахиллеса или того же Диомеда.