Филип Сидни - Астрофил и Стелла. Защита поэзии

Глядит и на тебя она сурово,
Амур, Амур, теперь и ты Изгой,
Слепец, учась Любви, глаза открой,
8 Оставь надежду, не дождешься зова.

Проказник бедный, ветреный пострел,
Наставницы искусной поученья
Тебе не впрок. Ну в чем ты преуспел?
О, Милая, ты мне даруй прощенья.
Твой ученик бездельник и юла,
14 Но даже в нем ты пламя разожгла.

Неужто я свою свободу предал?
И черные лучи меня клеймом
Клеймят? Ужели я рожден рабом,
4 Который жизни без ярма не ведал?

Ужель Создатель разума мне не дал?
Ужели мне не пожалеть о том,
Что, преданно служа ей день за днем,
8 Я лишь презренье к нищенству изведал?

Нет, Совесть, Красота — лишь красота,
Не надобно мне этих благ! Я вижу,
Они из тех: возьмешь — ладонь пуста...
Так уходи скорее... Уходи же!
Я не люблю тебя! Ах, этот лик
14 Велит мне ложью мой пятнать язык.

Не отвращай своих очей щедрот:
В них — Добродетель с Красотой и Властью,
Любовь — Невинность, Боль — дарует Счастье.
4 Смирение — с Величием растет...

Молю: пускай судьба мне ниспошлет
В богатствах этих долю соучастья...
О взгляд! О свет! — без них могу пропасть я,
8 И миг последний мне без них — не тот!

И пусть подчас глаза мои рыдают,
Что эти очи сердце мне пронзают
Копья неотвратимей и острей,
Но, весь изранен, я прошу как дара:
- Убийца нежный! Не жалей удара,
14 Вид милосердья — убивать быстрей...

Я на коне, Эрот на мне верхом —
Гарцуем всласть; служу, в трудах без счету,
Наездником коню, конем — Эроту;
4 Со всяким злом я, бедный зверь, знаком.

Узда, которой я вперед влеком, —
Мысль, трущая почтенья позолоту;
Осажен страхом, я несусь к оплоту
8 Надежды под упрямым седоком.

Желанье — Хлыст, седло — Воображенье,
Подпруга — Память; шпорю бок коня —
От шпор Эрота в сердце жар и жженье:
Он так умело оседлал меня,
В езде достиг такого совершенства,
14 Что дух под ним слабеет от блаженства.

Стелла, тобой столь переполнен ум,
Что дум не удержать в груди палимой —
Они растут и бродят наобум,
4 Стремясь явить в словах твой облик зримый.

Я форму дал многообразно дум
Рукой, Амуром по листу водимой.
Смотрю на строки — становлюсь угрюм:
8 В сем слепке жалком нет лица любимой.

Но не могу я не писать слова
И не могу тотчас не зачеркнуть —
Они мертвы, рожденные едва.
Пускай мое перо закончит путь,
Чтоб муки вновь мой ум не раздирали,
14 Поскольку имя Стеллы есть в начале.

Мой слух и я, мы молим перед всеми:
Пусть речи плавные язык твой длит
Для тех, кто без бесед и жить не мнит,
4 Пусть вести ловит празднословцев племя,

Но я простак, к чему мне хоть на время
Причуды, кои разум твой плодит?
Найди Геракла — он и постоит,
8 Атлантово взвалив на плечи бремя [59] ...Атлантово взвалив на плечи бремя. — Атлант (Атлас) (греч. миф.) — титан, который должен был держать на своих плечах небо в наказание за участие в борьбе титанов против богов. Однажды он чуть было не передал свою ношу греческому герою Гераклу, и тому только хитростью удалось от нее избавиться. .

О, говори о сменах при дворе,
О тех, кто в мутных водах рыбу удит,
О случае и о его игре;
Со Стеллой рядом сердце все забудет,
Посетовав, что лучшая из пьес
14 Идет в нарядах столь пустых словес.

Любовь и Добродетель — на ножах:
Кому досталась Стелла в обладанье?
Любовь оправдывает притязанья
4 Своей печатью в царственных чертах.

А Добродетель с пеной на устах
Твердит, что Стеллы лучшее даянье —
Душа, чью святость чтит небес сиянье,
8 И что не тело повергает в прах.

Что ж, раз уж красота и сила взгляда
Принадлежат Любви, то притязать
На душу Стеллы и не очень надо —
Покуда дело будут разбирать,
Пусть Добродетель в спорах силы тратит,
14 А нам с тобой, Любовь, и тела хватят.

Я на турнирах подвизался смело,
Ломал я копья, не жалея сил,
И рев толпы, признаться, был мне мил,
4 Хвала пьянила, кровь моя кипела,

Но Купидон сразил меня умело,
Взял в плен и громогласно уязвил:
"Ну что, сэр Шут! — вот что я заслужил! —
8 Взгляни сюда!" И мне явилась Стелла.

И ослеплен сиянием ее,
Бесчувственный, почти лишенный зренья,
Я уронил поводья и копье,
Не слышал труб и криков одобренья.
Противник мне удар нанес в упор,
14 И вот — смущенье Стеллы, мой позор.

Я не кричу о страсти всем вокруг,
Цветов любимой нет в моем наряде,
С собою не ношу заветной пряди,
4 Не плачу, не заламываю рук,

И нимфы, почитательницы мук,
Привычные к возвышенной тираде,
Твердят: "О нет! Оставьте бога ради!
8 Ему влюбляться? Что вы! Недосуг!"

Бог с ними. В мой тайник войти лишь Стелле.
Искусство Купидона не по мне.
И вы поймете, девы, что на деле
Таит влюбленный чувства в глубине,
Себя страшится выдать ненароком.
14 Безмолвен лебедь не в пример сорокам.

О Музы, к вам взывал я столько раз,
Молил вас расцветить мой жалкий слог,
Чтоб наготу свою прикрыть он мог,
4 Снискать признанье с помощью прикрас.

Я вдохновения искал у вас,
Из грустных слов вязал цепочки строк,
Вы мне старались преподать урок,
8 И черный креп я ткал из пышных фраз.

Но не желаю больше сладких слов,
И ни о чем вас больше не прошу,
Одно лишь имя я твердить готов,
Когда его я вслух произношу,
Оно, как музыка, владеет мной,
14 И мне не надо музыки иной.