Татьяна Иванова - Я верю в вечность

Уже деревья, как задиры,

Всех красотой свели с ума,

Уже засыпаны дороги,

Что ни проехать, ни пройти,

Уже в нарядах бело-строгих

Столбы возвысились в пути.

Неутомимая хлопочет,

С хозяйством правится сама,

И светлым днем, и темной ночью

Усердно трудится зима.

Может двор собой гордиться,

Был не узнан мной с утра,

Поднапудрился, покрылся

Опыленьем серебра.

Замер, зная про порядки,

Ну-ка, минус, придави!

Тресни, крякни для разрядки,

Двор с тобою визави.

Кто скребется к нам окошко? Может, кошка?

Кто с утра ворчит на крыше,

Очень хрипло, громко дышит?

И еще, без стука, нагло лезет в дверь?

Вот он быстрыми шагами — под кустами,

Вот на ставни сел, громоздкий,

Стекла красит нам известкой,

Кто решил похулиганить? Дикий зверь?

И зачем укутал хаты белой ватой?

Позавьюжил все тропинки

Расписал, как на картинке,

Белым цветом всю округу он до звезд?

Позасыпал все дорожки снежной крошкой,

Расхозяйничался славно,

Будто он на свете главный,

Ох, и хитрый этот дедушка Мороз!

Перепутались ночи и дни,

Дней сломались моих распорядки,

Светят те же на небе огни,

Так же кто-то звенит на трехрядке,

Только мысли уже далеко,

Кто-то мир изменил очень круто,

Всюду замки и стиль рококо,

Старых хат не видать ниоткуда,

И причудливой позой горды

Все деревья под новым дизайном,

Словно Семирамиды сады,

Возродил снежный мастер случайно.

И в азарте шутливой игры

Серый мир волшебством украшает,

Я не знаю прекрасней поры

Серебристого этого рая.

Берегами тайными,

В чаще отголосков,

Я бегу нечаянно

Жизненной полоской.

Я сражаюсь с чувствами,

И во сне летаю,

Тихими безумствами

Сердце усмиряю.

Я лечу на искорки,

Что костром забыты,

Услаждаю призраки

Из остатков свиты.

Таю хрупким лучиком,

Если сердцу больно.

Но при каждом случае

Жизнью я довольна.

В отражении зеркальном

Годы, дали, высота.

Где-то — шаг полупрощальный,

Где — от скуки маета.

Где-то — пылкие порывы,

Где-то — чувственный кураж,

Где — печальные надрывы,

Где — одна сплошная блажь.

Где-то — мысли без заминки,

Где-то — даже чистота…

В каждой черточке — картинки,

Только в сердце — пустота.

Чернобровой, сладострастной, томной, как степная дочь,

Тихо в гости постучится обессиленная ночь.

Под ветрами, над полями, в тихой заводи реки,

В свежем запахе мороза, в кружевном чепце пурги.

Как печальная царевна, занавесит мне окно,

И подарит трепет сердца, что забыт уже давно,

Растревожит пламя страсти — ярко-красочный салют,

Принесет опять блаженство и безропотный уют.

Время шепчет неустанно:

«Не теряй мои мгновенья,

Не иди на зов обманный,

Не забудь весны цветенья»

Я с минутами в разладе,

Я не верю в созиданье.

Все, что спереди и сзади —

Это жизни оправданье.

Все, что временем омыто —

Тайна за семью ветрами,

Все, что было позабыто —

Улетело с облаками.

Нет на свете воскрешенья,

В жизни нет пути назад.

Пусть сегодня просветленье,

Ну а завтра снова… ад???

Я свет почувствовала ране,

Чем загорелся он в ночи,

Я через призму ожиданий

Пошла судьбу свою влачить.

Я окунулась в неизбежность,

Достав до всех ее глубин,

И эта тихая безбрежность

Ровней устойчивых равнин.

Я разноцветною зарею

Летала птицей средь дерев

Над сенью весен, над мечтою,

Крылом их даже не задев.

Я в свете солнца угасала,

Его значенья не спросив.

Ах, как же мало, как же мало

Отведено мне в жизни сил…

Холодно, холодно, холодно — жуть,

Мне не согреться, мне не уснуть.

Мне одиноко, мне очень грустно,

А на душе снова сумрачно, пусто.

Я вырываюсь, я обнажаюсь,

Я от беды и разлуки скрываюсь.

Но не уйти, не укрыться листвой,

В холод и стужу, и снова нагой.

Рассвет сменяется закатом,

И неизменна ночь за днем,

За солнцем — лунная соната.

Цветенье радуг за дождем.

За песней шквал аплодисментов,

За ветром — пахнущий простор.

Но чудо где, там сто моментов,

Чтоб посчитать его за вздор.

Подари мне свет в оконце,

Подари улыбку солнца,

Подари.

Пусть отчаянным мерцаньем,

Все истлеют ожиданья

До зари.

Пусть таинственно взметнется

В небе радужная россыпь

Наших чувств.

Пусть ворвется в душу тайна,

Возродятся пусть желанья

Снова. Пусть.

Панегирический отброшу нынче тон,

Елейны речи уступлю поэтам тонким,

Тобою просто подышу, мой милый Дон,

Разинув рот на красоту своей сторонки.

Обезоружена стою я перед храмом,

Паломник мысленный, увы, такая я.

Ах, моя родина, моя вторая мама,

Великодушная, бескрайняя земля.

Лесами щедрая и почвой плодородна,

О чем еще, казалось бы, мечтать?

Вагончик тронулся, да нет уже народа,

Казенный терем — людям благодать!

А дальше будет что? Как знать, как знать.

Верь — эхо долго раздается,

Дверь — так видна при свете солнца.

Сад — до сих пор тобою дышит,

Ад — это дальше, это ниже.

Ночь — переполнена сияньем,

Прочь — ненавистные прощанья,

Стук — так сердца опять рыдают,

Глюк — так бывает, так бывает.

Бежать — не больно,

Грустить — довольно,

Кричать негромко

по пустякам.

Стучать по нервам,

Во всем быть первым —

Азарт — бравада,

И стыд, и срам.

Идти по шпалам,

Грустя помалу —

Все это берег

не той реки.

Лишь свет далеко

Заблещет в око —

И прочь осколки

Былой тоски.

Не разгадать секрет судьбы-всезнайки,

Не удлинить нам отведенный путь,

И замысел Господень не спугнуть,

Какие не придумывай здесь байки.

Между холмами Аспид и Лариса,

Где взгляд бросает к морю цитадель,

Зарю встречает трелью свиристель,

Пускают корни сосны, кипарисы.

Лишь только Гелиос появится с востока,

Направив пламень колесницы в океан,

Задышат свежестью олива и бурьян,

И склоны гор взглянут цветущим оком.

На холм отары гонят пастухи,

Чертя границу меж Гемерою и Никтой.

И гвалтом радостным рассветною минутой,

Весь Аргос криком будят петухи.

В полях быки в кожевенной упряжке