Бертольд Брехт - Стихотворения. Рассказы. Пьесы

И Красной Розы {44} 44 Эпитафия 1919 (стр. 111). — Красная Роза. — Имеется в виду Роза Люксембург, принадлежавшая (наряду с Карлом Либкнехтом) к основателям и вождям Коммунистической партии Германии. Оба они были убиты контрреволюционным офицерьем 15 января 1919 г. в Берлине. тоже нет. Она —
Никто не знает где — погребена.
За слово правды беднякам земли
Богатые с земли ее свели.

Когда я тебя рожала, твои братья выли,
Они просили супу, а где было взять суп?
Когда я тебя рожала, за свет платить было нечем,
Мир, в который пришел ты, на освещенье был скуп

Покуда тебя носила во чреве,
С твоим отцом о тебе говорила мать,
Но на доктора не было денег. Деньги
Нам нужны были, чтобы не голодать.

Когда ты родился, даже надежды
На работу и хлеб не осталось у нас.
Но сказано было у Маркса и Ленина,
Чего добьется рабочий класс.

Когда я тебя носила,
Трудно нам было. И тот,
Кого ношу, говорила я,
В мир нехороший войдет.

И вот я тогда решила,
Чтоб мир добра не затмил,
Тот, кого я ношу, обязан
Улучшить недобрый мир.

За забором горой рос уголь.
Ну, что же, сказала я,
Тот, кого я ношу под сердцем,
Добудет для нас угля.

Я видела хлеб за витриной,
Он был бедным не по зубам.
Но сказала я: тот, кого я ношу,
Добудет хлеба и нам.

А они послали отца на войну,
Чтобы там его погубить.
Тот, кто в чреве моем, говорила я,
Так не даст с собой поступить.

Когда я тебя носила,
Говорила часто себе самой:
Ты, кого я ношу под сердцем,
Будь отважен и тверд душой.

Тебя родила я. На это
Отвага нужна и борьба.
И это была победа —
Взять и родить тебя.

Дитя мое, Блюхер и Мольтке {46} 46 Блюхер и Мольтке//Не побеждали так. — Гебхард Блюхер — прусский генерал периода антинаполеоновских войн, сыгравший в частности важную роль в битве при Ватерлоо. Гельмут Мольтке — прусский фельдмаршал, начальник полевого штаба во время войн Пруссии с Австрией (1860) и Францией (1870–1871).
Не побеждали так.
Перед битвою за пеленки,
Ватерлоо — просто пустяк.

Хлеб, глоток молока — сраженья,
За тепло бесконечный бой.
И, не ведая пораженья,
День и ночь я дралась с бедой.

Бастовать мне пришлось немало,
Чтобы ломтик хлеба достать,
Побеждать пришлось генералов,
Против танков пришлось стоять.

Человека растить не просто.
Если ж вырастешь, мой малыш,
Вместе с нами будешь бороться,
И верю, что победишь!

Мой сын, что бы с тобою в грядущем ни сталось,
Они уже теперь наготове и подняли дубье.
Так что тебе, мой сын, на этой земле осталась
Мусорная свалка, и то отнимают ее.

Мой сын, позволь, я скажу тебе, и ты верь мне,
Что тебя ожидает жизнь, схожая лишь с чумой.
Но не для того я носила тебя во чреве,
Чтобы ты спокойно смирялся с этой судьбой.

То, чего не достиг, не считай, что тебе не под силу,
То, чего не дают, сам добудь, иди напролом.
Не для того я под сердцем тебя носила,
Чтобы когда-нибудь ты ночевал под мостом.

Может быть, ты и сделан не из особой плоти,
И у меня для тебя денег нет и особых молитв, но я
Жду, что не будешь бездельничать ты и вздыхать о работе,
Отмечаясь на бирже труда и теряя время зазря.

И когда я ночью лежу в бессоннице частой,
С тревогой вслушиваясь в дыханье твое,
Они, должно быть, планируют войны с твоим участьем,
Но я хочу, чтобы ты не попался на их вранье.

Твоя мать, мой сын, никогда тебе не внушала,
Что ты из особого теста и подобных нету нигде,
Но не для того я носила тебя и рожала,
Чтобы ты за колючей проволокой рыдая молил о воде.

Сын мой, держись рядом с тем, кто тебе подобен,
Чтобы ваша сила развеяла в прах врагов.
Ты, мой сын, и я, и все те, кто нам с тобою подобен,
Своего добьемся, ставши рядом бок о бок,
Чтобы не было в мире отныне людей двух сортов.

Урчит пустое брюхо,
Сплю с голодухи я,
Вдруг слышу крик над ухом:
«Проснись, Германия!»

Гляжу. Идут. Их много.
«В третье царство!» — зовет орда.
Увязался я с ними вместе.
Иду — все равно куда.

Шагаю, а рядом шагает
Толстенный такой живот.
Я ору: «Работы и хлеба!»
То же самое он орет.

Я был от голода тощим,
Был благоупитан он.
Я хотел, чтобы стало по-новому,
Он хотел добрых старых времен.

Мне охота шагнуть налево,
Направо клонит его.
И воли моей сильнее
Пузатого колдовство.

Он — в сапогах высоких,
А я ковыляю бос,
Но мы шагаем рядом
Сквозь дождь и сквозь мороз.

Я голоден и бледен,
Но не думаю ни о чем
И шпарю в «третье царство»
Совместно с брюхачом.

Далось ему «третье царство»!
Ну, прямо вынь да подай!
Он шлет меня в атаку,
Он говорит: «Стреляй!»

Он револьвер дает мне:
«Сади врагу заряд…»
И целюсь я и вижу;
Там
  мой
    брат.

Да это же мой братишка,
И голод у нас один,
И враг у нас у обоих —
Упитанный господин.

«Прости! — кричу я брату. —
Я дурень, мне это урок…»
И я повернул оружье
И взвел на господ курок.
Мы с братом пойдем плечом к плечу,
Взведя на врага курок.