Степан Лукиянчук - Мне б от мира укрыться

За окном поёт метель,
Веселится, пляшет,
Дует в форточную щель,
Мысли будоражит.

Что ж не спишь, ночной герой,
Ты в тиши барачной?
Думы вслед одна другой
Тяжелей и мрачней.

Ты уймись, моя метель,
Веселишься тоже,
Снежной крошки карусель
Чем же мне поможет?

Как найти простой ответ
На вопрос нестройный?
Разорвать цепочку бед
И зажить спокойно?

Нужно только подождать,
Переждать невзгоду
И тихонько привечать
Тёплую погоду!

Конец зимы, дыханье лета —
В твоём я радостном плену —
Благословенье для поэта…
Тобою ныне я живу!

Твоё дыханье согревает,
Как ласковы твои глаза,
Твой милый голос наполняет
Собой окрестные леса.

Клин журавлиный вторит песню —
Ту, что принёс издалека
На чёрных крыльях твой предвестник,
И твой глашатай, и слуга.

Среди проталин важный, чинный
Разгуливает чёрный грач.
А стаи бестий воробьиных
Засквиркали вблизи у дач.

Ты в волоса вплела подснежник,
Что первым вышел у реки,
Твоим дыханьем свежим, нежным
Шумят лесные ветерки.

Тобою полнится природа,
Тобой одной она жива!
В прекраснейшее время года
Приходит в гости к нам весна!

Не пройдёт моя бесследно жизнь,
Не развеется предутренним туманом,
Не чиркнёт звездой земную высь,
Не покажется очередным обманом.

Что реальней может быть меня?
След мой остаётся на песке.
Тень свою догнать пытаюсь я,
Убегающую по сырой земле.

Будут осуждать мои дела…
Или подведёт людская память?
Нет, не прекратится жизнь моя
В тот же день, когда меня не станет.

На старом кладбище пустынно, тишина.
Спят мирным сном безвестные могилы,
Давно некошеная сорная трава
Зелёным одеялом их укрыла.

Покой и вечность… здесь бессмертный дух
Незримо пребывает над крестами:
Ничто стороннее не растревожит слух
Под спудом убаюканных веками.

Часовня древняя, обвитая плющом,
Поёт заупокойно на ветру,
Рыдает небо скорбно-жалобным дождём,
Справляя по усопшим лити ю.

И чёрный ворон, придремавший на сосне,
Почуяв приближение живого,
Ревниво зыркнув сверху, хрипло клыркнул мне
И погрузился в думы сумречные снова.

В конце пути, в конце земного бытия
Лишь прикоснётся смерть холодными устами,
Среди могил на старом кладбище и я
Усну в безвременье под ветхими крестами.

Грешить легко, но тяжко умирать…
Жизнь хоть длинна — покажется мгновеньем!
Не повернуть земное время вспять:
Дух выйдет вон — и прах увидит тленье…

Куда ж пойдёт бессмертная душа?
Где встретит Вечность, в горних ли селеньях?
И Ангела-Хранителя рука
Приободрит, отгонит ли сомненья?

Укажет сердце верный путь домой,
Тернистою была туда дорога…
С надеждой на прощенье и покой
Войдём в чертог с повинной головой
В объятья отчи дорогого Бога!

Прости, что я не стал таким,
Каким бы ты хотела — мама!
Прости, что волос стал седым,
Мечты развеялись, как дым:
Что жизнь твоя нелёгкой стала.

Когда под сердцем ты носила
Желанного, я знаю, сына,
Украдкою от всех порой
Беседовала ты со мной,
Вела неслышный разговор
О мире, чей земной простор
Меня манил уже тогда:
И лес, и небо, и река —
Уже тогда всё стало милым.

Крутясь, ворочаясь, сжимаясь,
Нетерпеливо ждал тот миг.
О, Боже мой, как мне хотелось
Увидеть поскорей твой лик,
В твои глаза взглянуть глазами
И потонуть в их глубине,
Любви, покое, доброте,
Воскликнув долгожданно: «Ма-ма!»

Мальчишкой-сорванцом я рос,
Порой негодником отменным.
Лишь для тебя одной смиренной —
Сквозь пелену хрустальных слёз,
В тумане материнских грёз, —
Твой сын был необыкновенным.

Я чувствовал и знал, о мама!
Когда из дома уходил,
Рука твоя благословляла,
Твоей молитвой Бог хранил!

Когда меня судьба мотала
В пыли бесчисленных дорог,
Твоё сердечко трепетало,
И ты с надеждой ожидала,
Что я переступлю порог.

Твой взгляд был непременно строгим,
И в нём застыл немой укор,
И, несмотря на стыд, позор, —
Что говорить: и это было, —
Ты всё равно меня любила!..

Ведь сердце Матери не камень —
Сын должен был его беречь.
Лишь об одном жалею, мама,
Что крест тяжёлый хрупких плеч
Всю жизнь безропотно, устало
Ты в одиночку пронесла.
Я знаю, то — моя вина!
Ведь мама — быть должна счастливой,
А несчастливой —
никогда!

Прости, что я не стал таким,
каким был должен —
стал другим.
Со мною надо было строже,
за это тоже
ты прости…

Прости за горькие обиды,
Невзгоды, вольности мои;
За слёзы горькие — прости!
И за глубокие морщины,
О мама, ты меня прости!

«Жить на свете — великое счастье»?! —
У меня ль вы спросили об этом?
Я не знаю, как даже ответить,
Хоть на свете немало живу…

Как-то светлою ночью я вышел
Подышать на морозное небо,
В чёрной шали, сиречь небосводе
Тыщи звёзд окружили луну.
Сердце было покинула радость,
А в душе, словно кошки страдали,
Грусть-кручина в друзья набивалась,
Мысли в мрачном плутали плену.
Я вдохнул оживительный воздух,
Затянул непечальную песню —
Ветер северный братски ответил,
Не боясь растревожить тайгу.
Показалось мне или реально,
Что луна в вышине улыбнулась,
Звёзды яркие в небе моргнули,
Пряча в шали скупую слезу.
Вдруг я, знаете ль, ясно осмыслил,
Словно что-то кольнуло мне в сердце:
С человеком природа страдает,
Коль случилось чего на беду.
Если кто-то о вас позабудет,
Или вдруг вас внезапно покинут,
Или что-то у вас приключится,
Навевая печаль и тоску…
Всё
зависимо
от человека!
Он страдает —
и плачет природа,
Счастлив он —
и луна в тёмном небе
Отвечает улыбкой ему.

Жить на свете — великое счастье!
Если радость живёт в вашем сердце —
Ни печаль, ни тоска, ни тревоги
Не нарушат покоя души.
Будут звёзды ли вам улыбаться,
И луна подмигнёт с небосвода?
Ветер северный ль песню затянет? —
Всё зависимо
только
от вас!!!