Аркадий Казанский - «Играю словом…»

Тебе стихи пишу сегодня снова.
Как солнце, спину жжёт бессонниц бич.
В руках души обласканное слово,
Кладу я в строчку, как в стену кирпич.

Мне старых зданий нравится конечность.
Здесь каждый шов — создание творца.
Своим трудом себя вводили в вечность
Великие строители дворца.

Как строчки, я могу читать каменья,
В страницы складывать за рядом ряд.
Не нахожу я в них ни повторенья,
Ни стёртых афоризмов, ни цитат.

Учусь я мастерству у зодчих древних,
Их жизни, одоленью и борьбе,
Хочу, чтоб ты узнала откровенье
Всех слов моих, назначенных тебе.

Громадны классиков я разобью творенья,
На атомы их расщепляя слов,
Найду краеугольные каменья
В фундамент зданий из моих стихов.

Я возвожу громады светлых зданий,
За рядом ряд кладу, за домом дом.
А, если где-нибудь, цитату вставлю —
Её увидишь ты слепым пятном.

Туманных слов преодолею рифы,
Корявых слов не заблужусь в глуши.
Осколки слов не ставлю я для рифмы,
Чтоб не поранить мне твоей души.

И, только, в мастерстве дойдя до точки,
Стерев свои ладони до крови,
Шью стены белые я красной строчкой
Слов моего признания в любви.

Полюбил огонь берёзку стройную,
Обнимал, и жарко целовал,
И пучок в косу её зелёную
Ярких лент трепещущих вплетал.

Дождь убил любовника опасного —
Быстро пронеслась любви пора.
На коре след поцелуя страстного
Слёзы льёт, как капли серебра.

Уж давно на месте поцелуя
Белым шрамом наросла кора,
А берёзка, о любви тоскуя,
Лепестками шепчет вечерам:

Милый, милый, ну куда ушёл ты?
Не обнимешь, не согреешь грудь;
На земле следы твои все стёрты,
И в тени не ляжешь отдохнуть.

Вглядываюсь в даль — не видно в поле;
Ветерочек чуть доносит дым.
Выпей всю меня, сожги любовью,
Лишь бы не глядеть в твои следы!

Бессвязным бредом бесконечности,
Когда тобой я заболею,
Я расскажу тебе о вечности…
О жизни я всегда успею.

Не обойти, не отвернуть —
Стоим к лицу лицо.
И вспять никак не развернуть
На пальчике кольцо.

И новой жизни не прожить,
Да глупо и мечтать.
Односторонний путь лежит
И не пропустит вспять.

Но, стряхивая жизни жуть —
Все мысли — ерунда.
Давай, благословим тот путь,
Которым шли сюда.

Куда по жизни мы идем,
Куда придём, Бог весть.
Но, если б шли другим путём,
Не встретились бы здесь.

Заря по небу оболонь
Сегодня — погляди —
Всепроникающий огонь
Исторг я из груди.

И, отражая блеск лучей,
Как Луны, Солнца вкруг,
Гирляндой праздничных огней
Всё засверкало вдруг.

Здесь, как у Спаса на крови,
Молитву сотворим.
И, чистый, ясный свет любви
Нам озаряет мир.

И, как мажорный лад струны,
Звенит огонь живой.
В любви нет тёмной стороны,
Ни даже — теневой.

И у меня, и у тебя
Огонь горит в крови.
Давай, благословим себя
Мгновением любви!

Хочешь — свежее; хочешь — лучшее.
Ты отказываться не спеши.
Светом лунным, солнечным лучиком
Озарю тебя от души.

Гон исчез вдали, ушёл со слуха.
Вдоволь наплутавшись по болотам,
Занесенный белоснежным пухом,
Вслушиваюсь в тишину охоты.

Нет, пора домой, сегодня хватит.
Вот тропинка, ей судьбу вверяю.
Тихо размыкает лес объятья;
На поле деревню вдруг встречаю.

Мать честная! Где я? Что со мною?
Здесь деревня? Та ли? Неужели?
Отзовётся сердце вдруг тоскою,
Заметелит белою метелью.

Милые воспоминанья детства
Наплывут, и схлынут тёплой тенью.
Здесь жила моя частица света,
Боль души, и тела откровенье.

Помню, в детстве, лазал по заборам,
Ноги в лужи окунал босые…
По дворам теперь — лишь ветер — вором —
Много деревень таких в России.

Крепко здесь поставил прадед избы,
Дед оставил яблочную осень.
Мой отец, как видно, только выбыл,
Я всё это безвозвратно бросил.

Кажется, крапива жарким летом,
Заметает всё зелёной вьюгой.
А зимой, не видно даже следа,
На семь километров по округе.

Ни в одном окне не видно света.
Холодны покинутые избы.
Доски на окне — а, здесь и нету —
Некому в них даже стёкла выбить.

Ни ребёнка, ни старухи древней —
Как во сне, объято всё покоем.
Голос мой над мёртвою деревней,
Отозвался жутким волчьим воем.

Сон липким языком мне веки лижет.
Бессонница сжигает, как в огне.
Я никогда тебя во сне не вижу —
Ты наяву являешься ко мне.

Я не увидел тебя — муза ушла от меня.
Я не услышал тебя — слово погибло во мне.
Ты не пришла, не зажгла в сердце поэта огня.
Ты не сказала: — Люблю, — умер поэт в тишине.

На осеннем небе — облако заплатиной.
Напеки мне, мама, пирогов с зайчатиной!

Встану утром рано, выйду в чисто поле;
Эхом повторяет громкий крик раздолье:

Ого-го, собачки! Добирай живее!
Будьте в беге скоры, будьте в страсти злее.

Не спасут зайчишек, резвых, расторопных,
Хитрые проделки, путаные тропы.

Утро белит поле холодом предзимья;
Широки просторы родины любимой.

Лёд хрустит на луже, заморозком хваченной…
Напеки мне, мама, пирогов с зайчатиной.

Что скучать нам, мама, видишь, за деревней
Скачет лес в доспехах, будто войско древнее.

Пылью придорожной заклубились ивы,
У коней багряных ветер треплет гривы.

Крови зов почуяв, остры пики елей,
Медные кольчуги воины надели.

Бронзовые листья чешуёй стопёрой:
Скачет в бой последний войско Черномора.

Зелень по багрянцу благородной патиной…
Напеки мне, мама, пирогов с зайчатиной!