Древнеанглийская поэзия

Приводимые здесь загадки из Эксетерской книги опубликованы под №№ 5, 6, 7, 8, 16, 20, 21, 27, 34, 47, 60 в издании Уайетта, послужившим основой для перевода ( Wyatt A. J. Old English Riddles. Boston, L., 1912). Всего в Эксетерском собрании сохранилось 95 загадок, но некоторые из них с трудом читаются из-за повреждений рукописи. Древнеанглийские загадки также имеют непосредственный источник в латинских загадках (enigma) – жанре, получившем особое развитие именно в Англии, откуда происходят сборники загадок VIII в. Татвине (Tatwine), Альдхельма (Aldheim) и Эвсебия (Eusebius). В этих сборниках можно найти оригиналы таких, например, загадок, как Соловей (Альдхельмова De luscinia) или Кольчуга (De lorica из того же лат. сборника). Однако, как часто отмечают, древнеанглийские загадки превосходят эти оригиналы по своим художественным достоинствам, а некоторые из них являются и вполне самобытными. Это связывают с существованием другого, более глубоко, корня загадок, уходящего в германскую традицию. Предрасположенность древнегерманской поэзии к затейливым иносказаниям находит яркое выражение в таких перифрастических обозначениях предмета, как кеннинги, с которыми иногда сравнивают загадки. Их сравнивали не раз и с гномическими стихами. Подобно последним, загадки охватывают самый широкий круг тем, спускаясь "с небес" к предметам низменным (ср. загадки "Соха", "Грабли", "Книжный червь") и выражали представление средневекового человека о мировом порядке. Предмет предстает в них не в своем внешнем образе, а со стороны своих функций, связывающий предмет с человеком. Отсюда нередкое "очеловечивание" самого предмета, а в иных случаях и появление в загадках лирических нот, для этого жанра неожиданных. Древнеанглийские загадки предстают тем самым как особый способ поэтического изображения, а испытание сообразительности партнера, т. е. установка на разгадывание, отходит в них на второй план. Это, как и пространность описания, нередко охватывающего предмет с самых разных сторон, отличает древнеанглийские загадки (как и их латинские прототипы) от фольклорных. Многие из них разрастаются в самостоятельные произведения, занимающие место среди лучших стихов древнеанглийской поэзии. Истолкование ряда загадок остается тем не менее проблемой для исследователя, и некоторые из снабжающих перевод разгадок гипотетичны (см. ниже прим.). Вероятно и существование намеренно двусмысленных загадок.

Загадка основана на восходящем к фольклору представлении, что оперение лебедя рождает музыку при полете.

Некоторые исследователи считают, что это описание больше подходит к сойке или какой-либо другой птице-пересмешнику.

Загадка, в особенности ее вторая часть (сетования "меча" на неудавшуюся личную жизнь?) вызывают затруднения у истолкователей. Оригинальное ее объяснение предложил Л. Шук ( Shook L. K. Old English Riddle N 20: heoruswealwe. – In: "Medieval and linguistic, studies in honor de Francis Peabody Magoun, Jr.", London, 1965, p. 194-204), который, несколько иначе читая ее, полагает, что речь идет о боевом соколе, др. англ. heoruswealwe, букв. "меч-ласточка". Украшенный цепями и кольцами сокол принужден жить в неволе и в одиночестве.

В загадке опоэтизировано изготовление рукописной книги, начиная с выделки пергамента (ст. 1-6) и кончая украшением уже переплетенного кодекса. От древнеанглийской эпохи сохранилось немало богато иллюминированных кодексов. Древнеанглийское письмо, как и его ирландский прототип (так называемый инсуларный вариант маюскульного письма), отличается большим изяществом очертаний; его характеризует, о словам палеографа, "неспокойная игра угловато-кривых линий с окружностями и полукругами" ( Киселева Л. И. О чем рассказывают средневековые рукописи. Л., 1978, с. 72-73).

В стихотворении, наряду с канонической аллитерацией, большую роль играет рифма, что, вероятно, указывает на его связь с фольклором. Ср. разработку этой темы Робертом Бернсом в его знаменитом стихотворении "Джон Ячменное Зерно".

Стихотворение известно также на нортумбрийском диалекте (рукопись IX в. хранится в библиотеке Лейдена). Оно непосредственно связано с загадкой Альдхельма De lorica. Подобно загадке о книге, интересно детальным описанием ремесла, в данном случае ткацкого: см. по этому поводу: Von Erhardt-Siebold E. Old English loom riddles. – Philologica. The Malone anniversary studies. Ed. By Th. A. Kirby and Henry Bosley Woolf. Baltimore, 1949.

молота потомок – меч.

Тростник (или аналогичное прибрежное растение) мало подходит для вырезывания рунических знаков, поэтому некоторые исследователи предлагают читать конец загадки как описание музыкального инструмента (свирели, дудки). То или иное толкование загадки зависит от того, где проводится граница между нею и последующим стихотворением, никак в рукописи не обозначенная.

Начало этого необычного стихотворения, как уже было сказано, неотграничимо от Загадок; понимание последних строк осложняется включенными в текст руническими знаками; некоторые места в рукописи безнадежно испорчены (прожжены?) и не поддаются прочтению. Поэтому, в частности, так и остается неясным, кому принадлежит весь монолог. И все же "Послание мужа" представляет гораздо меньше проблем для интерпретации, чем остальные элегии, к которым причисляют это стихотворение. За монологом-сообщением здесь без труда улавливается незатейливая сюжетная схема – повесть об изгнании знатного "мужа", вновь обретшего богатство и благополучие на чужой стороне и призывающего к себе супругу, без которой остается неполным его счастье. Не только эта надежда на счастливую встречу, окрашивающая все стихотворение в спокойные и светлые тона, но и простота его композиции, большая роль в нем повествования – все это ставит "Послание мужа" особняком среди элегий. О меньшей выраженности в нем лирического начала очевидно свидетельствует и то обстоятельство, что весь монолог влагается здесь в уста не героев элегии, а некоего третьего лица – посредника между разлученными супругами. Перевод опирается на издание Лесли: Leslie R. F. Three Old English elegies. Manchester Univ. Press, 1961.

Вот об этой, о древесовидной… – Несомненно имеется в виду руническая палочка, или кусочек дерева, на котором начертано послание. Неоднократно высказывалось мнение, что руническая палочка и "говорит" все нижеследующие слова. Слова "я сызмала вырос" (ст. 2), оборванные лакуной в тексте, перекликаются в таком случае с текстом загадки "Тростник" и, еще более явно, с рассказом Креста в "Видении Креста" (см. особенно ст. 28-29). Но некоторые строки (напр., 6, 13) все же скорее указывают на то, что рассказчик здесь – это человек, доставивший "через валы соленые" послание жене своего господина.