Шицзин

Знаменитый философ и филолог XII в. Чжу Си, комментарий которого был избран переводчиком как наиболее ценное пособие для подготовки русского перевода «Шицзина», нередко признает необъективность толкований «Книги песен». Их тенденциозным и неверным толкованиям Чжу Си противопоставляет свои объяснения, которые часто представляются обоснованными. Однако и сам Чжу Си, подвергая справедливой критике наивные для его времени, явно затемняющие текст толкования конфуцианских комментаторов, исходил не из необходимости опровержения конфуцианских концепций, но из целесообразности перестройки конфуцианских суждений в соответствии с потребностями своего времени. Таким образом, Чжу Си, оставаясь, в свою очередь, схоластом конфуцианского толка, не мог быть до конца последовательным в своей критике прежних комментаторов «Книги песен». Поэтому при переводе на русский язык текста «Шицзина» переводчик должен был отклонить схоластические и необоснованные толкования Чжу Си, используя, однако, его прекрасный глоссарий (иероглифический и лексический комментарий) и определяя иногда значение слова путем сопоставления различных фрагментов текста, в которых данное слово встречалось. Русский переводчик также отбросил тот претенциозный историзм, которым конфуцианская традиция пыталась окружить текст «Шицзина». И в этом отношении переводчик пошел несколько дальше Чжу Си, который также в ряде случаев считал тенденциозными объяснения своих предшественников, связывавших произведения «Книги песен» с определенными историческими событиями и лицами. Но и здесь Чжу Си не мог остаться последовательным до конца, так как этот псевдоисторизм вытекал из конфуцианской теории об отражении в «Шицзине» воззрений, нравов и событий времени правления древних мудрых царей Китая. Едва ли можно отрицать сюжетную связь многих произведений, вошедших в «Шицзин», с известными историческими событиями и лицами, однако связь, несомненно, была значительно слабее, чем это стремились показать средневековые конфуцианские комментаторы. Поэтому в русском тексте переводчик стремился отразить присущий некоторым песням и одам (в большей степени) историзм лишь там, где он подтверждается самим «Шицзином», довольствуясь в остальных случаях возможно более точной для стихотворного перевода передачей текста.

Освобождая, таким образом, «Книгу песен» от различных конфуцианских напластований, автор русского перевода, естественно, рассматривал «Шицзин» не как составную часть конфуцианского канона, но как наиболее ранний памятник китайской поэзии, запечатлевший гений великого народа, который сумел сберечь в течение тысячелетий свои неисчислимые культурные ценности.

История изучения и толкования «Шицзина» в известном смысле представляет собой целый комплекс проблем общественного и идеологического характера в историческом развитии Китая в эпоху древности и средневековья.

«Шицзин» неизменно привлекал внимание и русских ученых. Среди них необходимо упомянуть имя крупнейшего русского китаеведа академика В. П. Васильева, который одним из первых приступил к изучению «Шицзина», переводу его на русский язык и смог еще в XIX в. по достоинству оценить этот замечательный поэтический памятник. Он, в частности, отмечал, что в песнях «Шицзина» отражаются общественные и политические идеи, мысли и думы народа. При этом В. П. Васильев подчеркивал, что по содержащимся в «Шицзине» песням и стихам лучше всяких диссертаций можно судить о быте народа, потому что они дают нам живое и ясное выражение мыслей и чувств народа, всего того, что занимало народ в столь отдаленный от нас век китайской древности.

Значительная работа по изучению и популяризации «Книги песен» в нашей стране была проделана академиком В. М. Алексеевым, который особенно подчеркивал высокую художественность и оригинальность этой книги древней поэзии.

Стихи и песни «Шицзина» вызывали живой интерес передовых русских людей, писателей и переводчиков. Перевод одного из стихотворений «Шицзина» был опубликован в России в начале шестидесятых годов. Он принадлежит перу революционного демократа М. Михайлова. Стихотворение отличается необыкновенной непосредственностью, безыскусственностью, лирической задушевностью, характерной для многих произведений «Книги песен»:

Многие произведения «Книги песен» переводились на иностранные языки: английский, французский, немецкий. Однако большая часть переводов скорее представляет собой либо дословную прозаическую передачу текста, либо весьма упрощенное и неточное стихотворное переложение, не передающее самобытного, неповторимого поэтического обаяния «Шицзина».

«Шицзин», содержащий 305 различных поэтических произведений, состоит из четырех разделов или чг.стей: «Нравы царств» («Гофын»), «Малые оды» («Сяо я»), «Великие оды» («Да я») и «Гимны» («Сун»). Обладая неповторимым своеобразием и спецификой, каждый из разделов «Шицзина» в сущности представляет собой самостоятельную книгу со своими темами, своими средствами художественного изображения, особой атмосферой и поэтикой.

Песенно-поэтические произведения «Шицзина» охватывают весьма значительный исторический период развития китайского народа, начиная примерно с раннего этапа Западного Чжоу и вплоть до конца эпохи «Весны и осени».

Первая часть «Книги песен» — «Нравы царств», содержащая в себе сто шестьдесят песенно-поэтических произведений пятнадцати различных царств Китая того времени, представляет собой сборник древнейшей китайской лирики периода Чжоу.

Основоположником племени Чжоу, согласно китайской традиции и преданиям, считается легендарный Хоу Цзи («Государь-Зерно»), живший якобы в глубокой древности в пределах нынешней провинции Шэньси. С именем Хоу Цзи связывается происхождение и развитие земледелия, которое у племени чжоу являлось одной из главных отраслей их хозяйства. В «Гимне Государю-Зерно» говорится: