Фрида Каплан - Поколение пустыни. Москва — Вильно — Тель-Авив — Иерусалим

Зато французским языком мы увлекались. Молодая швейцарка М-ll Blanche первое время очень страдала от нашего шумного класса, мы ничего не понимали, что она лепечет на своем быстром языке. Но понемногу мы привыкли и полюбили ее, в особенности, когда она начала устраивать французские вечеринки с декламацией, спектаклями, рефератами и танцами под конец.

В одном таком вечере у меня была ответственная роль — я пела куплеты, была одета субреткой: «Pauvre Suson, retourne à ton moutons» [96] «Бедняжка Сюзон, возвращайся к своим овечкам» ( франц. ). . Сюзон узнала, что ее богатая тетка из Медона умерла, и она получает извещение от нотариуса, чтобы явиться — получить наследство. Сюзон начинает мечтать о несметном богатстве, как ее будут называть м-м Крез, она будет щедрой благотворительницей, как ей предстоит необычайное будущее. Но в Медоне, куда она является, она узнает, что ей, «милой девочке Сюзон», тетка оставила только сковородку — «poêl à frire». И бедняжка снова возвращается к своим баранам — «Pauvre Suson, retourne à ton moutons!».

В последнюю минуту, когда я уже была одета и даже немного загримирована под Сюзон, я спохватилась, что ноты остались дома. Я полетела с подругой на извозчике домой, и когда вернулась — оттого ли, что меня продуло, или я была нервна, но я начала сильно кашлять. Учительница меня решила освободить от пения, и мы заменили этот номер мелодекламацией под музыку, что, может быть, было не хуже.

Я вспомнила свой несчастный дебют в Москве, в «Снегурочке», когда я пролежала в постели со свинкой, и как все вечера, в которых я должна была участвовать, совпадали с пятницей или другими случаями, когда нельзя было ехать на извозчике, и решила, что мне не суждено быть артисткой: сама судьба всегда была против моей сценической славы.

Впрочем, здесь, не в пример Москве, гораздо больше занимались науками и меньше искусством. Это было время кружковщины, все мы были записаны в какие-нибудь легальные или нелегальные кружки. Еврейская история, политическая экономия по Богданову и Железнову, Маркс по Каутскому, Бебель [97] А. А. Богданов (1873–1928), экономист, большевик, один из редакторов русского перевода «Капитала» К. Маркса, автор книги «Курс политической экономии» (т. 1, 1910). В. Я. Железнов (1869–1933), русский экономист, сочувствовал марксизму, его главный труд «Очерки политической экономии» (1902) выдержал 8 изданий. Карл Каутский (1854–1938), немецкий экономист, теоретик марксизма, автор труда «Экономическое учение К. Маркса в общедоступном изложении» (пер. под редакцией проф. В. Железнова, Киев, 1905 и др. изд.). Август Бебель (1840–1913), деятель немецкого и мирового социалистического движения, марксист, автор популярной в свое время книги «Женщина и социализм» (1883).　 , кружок, в котором интерпретировали Евангелие с точки зрения социализма, и многое другое.

Часто мы ходили на сходки, где была полемика между бундовцами и сионистами, между Поалей Цион [98] Трудящиеся Сиона ( иврит ), общественно-политическое движение, сочетавшее сионизм с социалистической идеологией. , сеймовцами, территориалистами и русскими партиями социалистов-революционеров, социал-демократов и проч., и проч. На одном таком собрании в маленьком домике на окраине города нагрянула полиция, арестовала всех парней и «переписала» всех девиц. Случайно пристав, который оказался на месте, был приставом нашего участка, хорошо знал моего папу. Когда я назвала свою фамилию, он покачал головой и сказал: «Не хорошо, барышня, знаю вашего батюшку, почетный гражданин, а вы слишком молоды, чтобы заниматься такими делами!» Многие из товарищей тем временем успели выскочить в окно или черным ходом в сад и в поле и скрылись из глаз.

Один такой товарищ дал мне пакетик и попросил подержать до востребования. Я закопала револьвер под грушевым деревом, потому что боялась обыска, если не со стороны полиции, то со стороны отца, не спала всю ночь и была рада, когда на следующий день прислали за пакетиком. В 14 лет моя революционная деятельность почти на этом и закончилась.

В самый разгар революции давали в нашем городском театре «Ткачи» Гауптмана [99] Пьеса немецкого драматурга Г. Гауптмана (1862–1946) «Ткачи» (1892) посвящена проблемам социального неравенства и эксплуатации трудящихся. . Перед этим полиция сожгла в Томске целый театр с молодежью. Спектакль у нас кончился поздно — были еще речи, выкрики, пение революционных песен и гимнов, качали героев революции, выпущенных из тюрем или еще туда не посаженных, вообще, настроение было сильно повышенным. Полиция у нас держалась сдержанно, но казаки на лошадях стояли наготове. Когда я вышла из театра, к моему ужасу я увидела расстроенного папу, он стоял все время на морозе, поджидая меня. Я хотела было возмутиться, что меня так компрометируют перед товарищами, ведь я не маленькая, но в конце концов я поняла, какая у него ответственность перед мамой. Я пожалела его испуганное и несчастное лицо и без всяких возражений дала увести себя домой.

Один из моих товарищей был «серьезный», даже большевик. Он посылал мне открытки с портретами Маркса, Лассаля, Розы Люксембург и Веры Фигнер. Он воспитывал меня для революции. Тогда открытки жанровые — «Вечеринка» Маковского или «Покинутая» Гарриса и «Какой простор» Репина — все эти тенденциозные картины были очень в моде. На вечеринках читали «Девятый вал», «Сакья Муни» Мережковского, «Белое покрывало» Муне Сюли [100] Популярная в России баллада австрийского писателя Морица Гартмана (1821–1972) «Белое покрывало» (пер. М. Михайлова) о гордом 20-летнем венгерском графе, арестованном и казненном за борьбу за свободу отечества. Муне Сюли (псевдоним Жана Сюли Муне; 1841–1916), французский драматический актер. и другие.

Все наши девушки разделялись на «серьезных» и «пустеньких». На гимназических вечерах было не принято танцевать, хотя мы безумно завидовали «пустеньким», которые танцевали. Тем не менее молодость брала свое: пустенькие или серьезные, но мы все умели танцевать вальс, па-де-спань, па-де-патинер, па-де-катр, венгерку, краковяк, лезгинку, шакон, миньон, польку, мазурку, кадриль и русский казачок. Я, как москвичка, танцевала лучше других. Но и в Вильне был учитель танцев, который преподавал нам и нашим кавалерам эти сложные танцы. Иначе мы бы наступали на ноги друг другу. Меня как бывшую «балерину» часто просили танцевать соло, и я имела особенный успех. Зато моя подруга по классу Раля очень хорошо декламировала. Ее заставляли читать Апухтина, Надсона, которым увлекались все из-за его меланхолического романтизма, и Фруга. Стихи последнего — как национального поэта — были дань сионизму. Раля эффектно заканчивала: «И Бог, великий Бог, лежал в пыли!» [101] Слова из стихотворения Дм. Мережковского «Сакья Муни» (1885). или «Так могла солгать лишь мать, полна боязни, чтобы сын не дрогнул перед казнью!» [102] Заключительные слова из баллады М. Гартмана «Белое покрывало». , или она печально начинала: «Нет, муза, не зови, не увлекай мечтами» [103] Стихотворение С. Я. Надсона (1862–1887). . Молодежь не скупилась на аплодисменты.